Малыш и Карлсон, который живет на крыше - Линдгрен Астрид. Страница 19
Малыш был бы счастлив переводить щенка через все перекрестки города. Должно быть, щенок это почувствовал: он бежал вприпрыжку по мостовой, норовя прижаться к ноге Малыша.
- Какой он симпатичный, - сказала Гунилла. - Иди сюда, маленький песик!
- Нет, он хочет идти рядом со мной, - сказал Малыш и взял щенка за ошейник. - Он меня полюбил.
- Меня он тоже полюбил, - сказала Гунилла.
У маленького щенка был такой вид, будто он готов любить всех на свете, только бы его любили. И Малыш полюбил этого щенка. О, как он его полюбил! Он нагнулся к щенку и принялся его ласкать, и гладить, и тихонько присвистывать, и причмокивать. Все эти нежные звуки должны были означать, что черный пудель - самый симпатичный, самый распрекрасный пес на свете. Щенок вилял хвостом, всячески давая понять, что он тоже так думает. Он радостно прыгал и лаял, а когда дети свернули на свою улицу, побежал вслед за ними.
- Может быть, ему негде жить? - сказал Малыш, цепляясь за последнюю надежду: он ни за что не хотел расставаться с щенком. - И, может быть, у него нет хозяина?
- Ну да, наверно, нет, - согласился с Малышом Кристер.
- Да замолчи ты! - раздраженно оборвал его Малыш. - Ты-то откуда знаешь?
Разве мог понять Кристер, у которого был Еффа, что значит не иметь собаки - совсем никакой собаки!
- Иди сюда, милый песик! - позвал Малыш, все больше убеждая себя в том, что щенку негде жить.
- Смотри, как бы он не увязался за тобой, - предупредил Кристер.
- Пусть идет. Я и хочу, чтобы он шел за мной, - ответил Малыш.
И щенок пошел за ним. Так он оказался у дверей дома, где жил Малыш. Тут Малыш взял его на руки и понес по лестнице.
«Сейчас я спрошу у мамы, можно ли мне оставить его у себя».
Но мамы не было дома. В записке, которую Малыш нашел на кухонном столе, было сказано, что она в прачечной и что он может туда зайти, если ему что-нибудь понадобится.
Тем временем щенок, как ракета, ворвался в комнату Малыша. Ребята помчались за ним.
- Видите, он хочет жить у меня! - закричал Малыш, обезумев от радости.
В эту самую минуту в окно влетел Карлсон, который живет на крыше.
- Привет! - крикнул он. - Вы что, постирали эту собаку? Ведь у нее вся шерсть села!
- Это же не Еффа, разве ты не видишь? - сказал Малыш. - Это моя собака!
- Нет, не твоя, - возразил Кристер.
- У тебя нет собаки, - подтвердила Гунилла.
- А вот у меня там, наверху, тысячи собак, - сказал Карлсон. - Лучший в мире собаковод - это…
- Что-то я не видал у тебя никаких собак, - перебил Малыш Карлсона.
- Их просто не было дома - они все разлетелись. Ведь у меня летающие собаки.
Мальты не слушал Карлсона. Тысячи летающих собак ничего не значили для него по сравнению с этим маленьким милым щенком.
- Нет, не думаю, чтобы у него был хозяин, - вновь сказал Малыш.
Гунилла склонилась над собакой.
- Во всяком случае, на ошейнике у него написано «Альберг», - сказала она.
- Ясно, это фамилия его хозяина, - подхватил Кристер.
- Может быть, этот Альберг уже умер! - возразил Малыш и подумал, что, даже если Альберг существует, он, конечно, не любит щенка. И вдруг Малышу пришла в голову прекрасная мысль. - А может быть, самого щенка зовут Альберг? - спросил он, умоляюще взглянув на Кристера и Гуниллу.
Но те лишь обидно рассмеялись в ответ.
- У меня есть несколько собак по кличке Альберг, - сказал Карлсон. - Привет, Альберг!
Щенок подскочил к Карлсону и весело залаял.
- Вот видите, - крикнул Малыш, - он знает свое имя!… Альберг, Альберг, сюда!
Гунилла схватила щенка.
- Тут на ошейнике выгравирован номер телефона, - безжалостно сказала она.
- Конечно, у собаки есть личный телефон, - объяснил Карлсон. - Скажи ей, чтобы она позвонила своей экономке и предупредила, что вернется поздно. Мои собаки всегда звонят по телефону, когда задерживаются.
Карлсон погладил щенка своей пухлой ручкой.
- Одна из моих собак, которую, кстати, тоже зовут Альберг, как-то на днях задержалась, - продолжал Карлсон. - Она решила позвонить домой, чтобы предупредить меня, но спутала номер телефона и попала к одному старому майору в отставке, проживающему в Кунгсхольме. «Это кто-нибудь из собак Карлсона?» - осведомилась Альберг. Майор обиделся и стал ругаться: «Осел! Я майор, а не собака!» - «Так чего ж вы меня облаяли?» - вежливо спросила Альберг. Вот какая она умница!
Малыш не слушал Карлсона. Его сейчас ничто не интересовало, кроме маленького щенка. И даже когда Карлсон сказал, что он не прочь слегка поразвлечься, Малыш не обратил на это никакого внимания. Тогда Карлсон выпятил нижнюю губу и заявил:
- Нет, так я не играю! Ты все время возишься с этой собакой, а я тоже хочу чем-нибудь заняться.
Гунилла и Кристер поддержали Карлсона.
- Давайте устроим «Вечер чудес», - сказал Карлсон, перестав дуться. - Угадайте, кто лучший в мире фокусник?
- Конечно, Карлсон! - наперебой закричали Малыш, Кристер и Гунилла.
- Значит, мы решили, что устроим представление под названием «Вечер чудес»?
- Да, - сказали дети.
- Мы решили также, что вход на это представление будет стоить одну конфетку?
- Да, - подтвердили дети.
- И еще мы решили, что собранные конфеты пойдут на благотворительные цели.
- Как? - удивились дети.
- А существует только одна настоящая благотворительная цель - забота о Карлсоне.
Дети с недоумением переглянулись.
- А может быть… - начал было Кристер.
- Нет, мы решили! - перебил его Карлсон. - А то я не играю.
Итак, они решили, что все конфеты получит Карлсон, который живет на крыше.
Кристер и Гунилла выбежали на улицу и рассказали всем детям, что наверху у Малыша сейчас начнется большое представление «Вечер чудес». И все, у кого было хотя бы пять эре, побежали в лавку и купили там «входные конфеты».
У двери в комнату Малыша стояла Гунилла; она отбирала у всех зрителей конфеты и клала их в коробку с надписью: «Для благотворительных целей».
Посреди комнаты Кристер расставил стулья для публики. Угол комнаты был отгорожен одеялом, и оттуда доносились шепот и собачий лай.
- Что нам здесь будут показывать? - спросил мальчик по имени Кирре. - Если какую-нибудь чепуху, я потребую назад свою конфетку.
Малыш, Гунилла и Кристер не любили этого Кирре - он вечно был всем недоволен.