Костя+Ника - Крюкова Тамара Шамильевна. Страница 6

Когда Костя предпринял вторую попытку навестить Никандру, шторы на окнах были отдернуты, но веранда по-прежнему пустовала. Нужно было на что-то решаться, не караулить же Нику целыми днями. Костя поглядел на звонок прощальным взором человека, идущего на казнь, и с такой силой нажал на кнопку, будто она была его личным врагом.

На крыльцо вышла полноватая женщина. Костя иначе представлял себе хозяйку "дворца". В строгом платье из темной материи, с волосами, стянутыми на затылке в старушечий узел, она была похожа на старую деву. Во всяком случае, Ника нисколько не походила на мать.

- Здравствуйте. Можно с Никой поговорить? - спросил Костя и для вежливости добавил: - Пожалуйста.

Женщина смерила его недовольным взглядом, молча подошла к калитке, открыла щеколду и, не произнося ни слова, провела его по дорожке до дома.

"Немая, что ли? - подумал Костя. - Вот семейка: немая и хромая".

Костя прошествовал в дом. Невольно подчиняясь царящей в нем тишине, он старался ступать как можно беззвучнее. Проведя гостя через веранду, женщина открыла дверь в гостиную.

- Ника, к тебе пришли, - монотонным голосом доложила она.

"Значит, не немая", - пронеслось у Кости в голове.

Он зашел в комнату и застыл на месте. То, что он увидел, не укладывалось в представление о дачном доме. Конечно, в кино показывают и не такое, но Костя не представлял, что люди могут жить так взаправду. Первое, что бросалось в глаза, - стоящий посередине рояль, и не какой-нибудь обшарпанный, как в школьном актовом зале, а белый, как в музее. Мебели почти не было, если не считать пары просторных диванов, нескольких кресел, старинных напольных часов и камина. В углу возвышалась огромная декоративная ваза. Паркетный пол устилал ковер в бело-розовых тонах. Среди этой немыслимой роскоши в инвалидной коляске сидела Ника. Она в упор смотрела на Костю и, судя по всему, радости от встречи не испытывала.

Боль от вчерашней обиды была еще слишком сильна. Ей не приходилось общаться со сверстниками, и сначала этот мальчишка ей чем-то понравился. Она инстинктивно потянулась к нему, как любое существо тянется к себе подобному. Зачем он нахамил ей? За что? Ника сердито сощурилась. Может, недаром ее ограждали от ровесников? Вчера она познала, что их общество живет по неведомым ей законам. У взрослых все иначе. Они корректны и вежливы, даже когда терпеть не могут друг друга. Для чего этот парень пришел теперь? Какую очередную забаву придумал? Что она ему сделала? Какое преступление совершила, чтобы весь мир ополчился против нее?

Костя застыл возле входа. Он с первого взгляда возненавидел белый ковер. На фоне нежных розовых лилий его видавшие виды кроссовки представляли собой поистине убогое зрелище. Протопать в них по ковру было бы просто кощунством, но разуться и продемонстрировать штопаные носки - такого унижения он вынести не мог.

- Зачем ты пришел? - резко спросила Никандра.

Только глухому могло показаться, что в ее тоне есть нотка гостеприимства. У Кости со слухом все было в порядке. Он проклял момент, когда затеял этот визит. Но нет худа без добра. По крайней мере одна проблема решена: можно выпалить все с порога и удалиться, не снимая кроссовок.

- Я... - начал Костя, но, как назло, заготовленная речь вылетела из головы, и он, запинаясь, произнес: - Я... это... насчет вчерашнего. В общем, я извиниться хотел.

- Извиниться? - эхом повторила девочка.

В слове таилась надежда. Наверное, этот Костя не такой уж плохой. Только теперь Ника поняла, что она в самом деле рада его приходу. Она всегда была одна и считала, что любит одиночество. Гости, приходившие в их дом, раздражали ее своим фальшивым участием, жалостью, неестественно сюсюкающими голосами и явным облегчением, когда приличия были соблюдены и они могли отойти от нее и заняться своими разговорами. С людьми она слишком остро чувствовала свою неполноценность, поэтому предпочитала уединение. Вчера броня одиночества дала трещину. Костя заговорил с ней просто и естественно, и Нике захотелось войти в мир сверстников, который она знала только по книгам. Новый мир манил и пугал ее.

Самое трудное было сказано, и Костя продолжал более уверенно:

- Понимаешь, я тебя спутал с другой Никой, с твоей близняшкой.

- Ты что, сериалов насмотрелся? - язвительно спросила Ника.

- Не веришь? А я в лесу встретил девчонку, точь-в-точь как ты, и тоже Никой зовут.

Рассказ про близняшку казался надуманным, но в голосе парня звучала такая искренность, что Ника заколебалась. Какой ему прок обманывать?

- Это правда?

- Стал бы я тебе врать! Она меня сначала чуть не убила. Честно. У нее лук офигенный. Она стрелой жах - прямо у меня над головой. И знаешь почему? Я мухоморы сшиб. - Почувствовав, что его рассказ занимает слушательницу, Костя обрел красноречие и стал живописать свою встречу с лесной Никой.

- Все это было в самом деле? А откуда у нее лук? - недоверчиво переспросила Ника, когда он замолчал.

- Да она лесникова дочка, поэтому и по деревьям классно лазает, и носится по лесу так, что за ней не угонишься. В общем, все как у людей. Я же не знал, что ты... - Костя вдруг осекся.

Он почувствовал, что сморозил глупость. И кто его за язык тянул вдаваться в объяснения? Тысячу раз ведь долбили: молчание золото, так нет, полез разглагольствовать.

В комнате повисло неловкое молчание. Дверь в новый мир захлопнулась, оставив Нику в каменном мешке одиночества.

- Ну, договаривай. Что я? Нелюдь? - бесцветным голосом произнесла она.

Костя окончательно растерялся.

- Я совсем не то хотел сказать. Я просто хотел объяснить.

- Я все поняла. Ничего объяснять не надо. Уходи! - выкрикнула Ника.

Услышав возглас, тотчас прибежала мать.

- Кто просил пропускать его ко мне? - резко спросила Никандра. - Я не желаю никого видеть. Никого, понятно? И незачем устраивать тут проходной двор.

Косте стало неловко за эту немолодую женщину. Как только она все терпит? Попробовал бы он выговаривать своей матери! Ника была ему отвратительна. Он не чувствовал ни сострадания к ней, ни былых угрызений совести. Зря он вообще полез со своими извинениями. Нужны они ей как рыбке зонтик! Если бы не ее мать, он высказал бы все, что думает.

- Я же не хотел ее обидеть. Я извиниться пришел, - сказал он, обращаясь к женщине, и осекся.

- Мне нет до этого дела, - брезгливо поджав губы, ответила та.

В ее пустых глазах не отражалось ни любопытства, ни осуждения. Ей было глубоко безразлично, обидел он Нику или нет. Неужели мать может быть настолько равнодушна к дочери? Косте стало не по себе, будто он попал в фильм ужасов, где вместо людей действуют бездушные манекены. Костя попятился к двери и пулей бросился прочь. Он бежал всю дорогу до дома, точно за ним гнался призрак, и лишь захлопнув за собой калитку, перевел дыхание.

- Явился, работничек! Ты что же чеснок между клубникой повытаптывал, горе луковое? - встретила его Зоя Петровна.

Услышав ворчание матери, Костя вдруг ощутил такой прилив нежности, что неожиданно для самого себя обнял ее, чмокнул в щеку и сказал:

- Ма, я тебя очень люблю!