Аквамариновая звезда - Леванова Татьяна Сергеевна. Страница 28

— Какая безответственность… Ей доверили детей, а она и не переживает, что моя девочка пропала. Даже не заплакала ни разу!

Маша облизнула сухие губы, вокруг ракушки дразняще плескалась вода. Разговаривать, поддакивать или, наоборот, выгораживать Морену ей не хотелось, девочку клонило в сон и немного укачивало. Но все как рукой сняло, едва Маша заслышала знакомый лязг.

Ракушка подплывала к мосту, а прямо над перилами висел сердцеед, второй кружился выше. Мама Дельфы закричала и попыталась вскочить на ноги, но упала на ко-лени, едва не укатившись в воду. Длинная механическая рука поднимала за шиворот мужчину. За этим спокойно наблюдали стоящие неподалеку люди.

— Спрутик! Я же принесла деньги! Отпустите его!

— Это бесполезно, — водитель вышел из ракушки и помог женщине подняться, — вы же знаете, они вас не слышат. Сердцееды только забирают должников. Вы лучше поезжайте за ним и на месте заплатите, может, еще успеете… До того как…

Мама Дельфы засуетилась, заспешила обратно в ракушку, но вдруг закатила глаза и обмякла, едва снова не свалившись в воду.

— Ей плохо, — сказала женщина, выбежавшая из толпы. — Ей нужно в тень. Ты вот что, девочка, забери у мамы сумку и поезжай за сердцеедами. Ничего, ты большая, справишься, а я о ней позабочусь, я медик.

Глава 16

В ПОГОНЕ ЗА СЕРДЦЕЕДОМ

Растерянная, испуганная Маша подхватила сумку с зарплатой Дельфы и села обратно. Водитель аккуратно повел ракушку следом за удаляющимися сердцеедами. Девочка сидела, крепко прижав к груди сумку, и уговаривала сама себя не бояться: «Мой долг уплачен, я в безопасности, деньги передам, и все». Ракушка поднялась высоко, сердцеедов вокруг стало больше, и Маша давно потеряла из виду того, кто унес Спрута, отца Дельфы. Наконец, возле купола из мутного голубоватого стекла ракушка остановилась. Она подлетела близко к полукруглым широким ступеням и замерла, еле ощутимо дрожа. Водитель сказал:

— Мне нельзя оставлять транспорт в воздухе, тебе придется идти одной. Иди по указателям, смотри, не заблудись. Я буду здесь, когда ты вернешься.

Тут, наверху, было не так жарко, как внизу. Ветер путал Машины волосы, они лезли в глаза и очень мешали, но девочка не могла их поправить, она обеими руками держала сумку мамы Дельфы, даже обмотала ремешок вокруг запястья, чтобы случайно ее не уронить. Ступая медленно и очень твердо, чтобы не унесло ветром, Маша поднялась по ступенькам. Над головой пролетели, лязгая, сердцееды и скрылись за куполом.

Под куполом было безветренно, зато со всех сторон жужжали лестницы, ведущие вниз. Девочка очень торопилась, она боялась, что у Спрута начнут отбирать Зеленку до того, как она принесет деньги. Фонарик колокольцев выдавал только один путь — вниз — возле каждой лестницы, где останавливалась Маша, в то время как надписи на указателях противоречили друг другу. Наконец девочка подошла к единственной лестнице, где на каждой ступеньке стояли люди. Прямо над ней светилась огромная голубая стрела, на которой было написано «Оплата кредитов и процентов».

— Куда бежишь, — широкая рука преградила ей путь. — Не видишь, тут очередь.

— Мне нужно срочно, — слегка стуча зубами от волнения, попросила Маша. — Человека только что увезли сердцееды. Мне надо скорее отдать деньги.

— Девочка, мы тут знаешь, сколько стоим, чтобы вовремя уплатить по кредиту, заранее, чтобы нас не унесли сердцееды? Ты опоздала полюбому, — обладатель широкой руки сплюнул в сторону. — Шла бы ты домой.

— Я не могу, — пискнула Маша и попыталась проскочить снова, но на этот раз ее схватили за шкирку, как котенка.

«Черт, мне бы хоть на минутку туда попасть, я бы оставила там маячок из пуговицы или монетки, я бы пробилась», — лихорадочно соображала девочка, оглядывая плотно стоящих по всей длинной лестнице людей. Бесполезно.

— Да поймите вы, из него, может быть, уже Зеленку качают, — тщетно упрашивала Маша, она была готова заплакать. — Понимаете, у него дочка пропала. Или похищена.

А жена его только что в обморок упала, я не знаю, что с ней, может быть, что-то серьезное. Этот человек мне даже не знаком, я просто должна деньги передать.

— Отдай мне, — ухмыляясь, предложил обладатель широкой руки, — я передам. Точно, обещаю.

Маша с сомнением посмотрела на него.

В этот момент к ним подошел человек в обычной униформе салатового цвета, только посередине груди на ней был нарисован огромный желто-зеленый глаз, точно такой же, какой имелся у каждого сердцееда.

— Вам не совестно над ребенком издеваться? — спокойно спросил подошедший.

А потом обратился к очереди: — Передайте вперед, чтобы все сместились к левому поручню, пусть девочка пройдет. А ты, милая, беги вниз, там на входе объяснишь, что произошло. Иди, иди, пока я смотрю.

Люди в очереди, кто ворча, кто молча, кто лениво, кто поспешно, пропустили Машу, и девочка побежала вниз. Лестница медленно двигалась под ее ногами, от этого кружилась голова, и Маше казалось, что она вот- вот упадет, кубарем покатится до самого низа. Но тем не менее Маша спустилась нормально, дошла до окошечка, точь-в-точь такого же, как дома. За ним сидела женщина, которая и принимала платежи.

«Какое счастье, что не компьютерная девушка, ей хоть можно все объяснить», — подумала Маша, дождавшись, когда человек перед окошком закончит свои дела, потом подошла и высыпала деньги из сумки мамы Дельфы. Попыталась своими словами объяснить ситуацию.

— Прости, но ты хоть понимаешь, что покуда деньги поступят, пока сигнал будет доведен до сведения сердцеедов, человека уже поместят в камеру? Мы в любом случае не успеваем его спасти. Если только уменьшить наказание. Пришла бы ты хотя бы вчера.

— Вчера мы еще ничего не знали… Это не мой отец, его дочка пропала… — в третий раз начала повторять Маша.

— Ну хорошо, мы постараемся сделать все побыстрее, пожалуйста, адрес, имя…

— Спрут… — растерянно проговорила девочка. Потом раскрыла сумку мамы Дельфы. Сумка была почти пуста. То есть в ней были бутылка с русалочьей водой и начатый тюбик голографической помады. Если у мамы Дельфы были с собой документы, то она их держала не в сумочке.

— Спрут, а как дальше? За кого вносить платеж?

— Дочку его зовут Дельфа…

Девушка за окошком молчала, с непонятным выражением на лице глядя на Машу.

— Его же только что привезли…

— Домой за документами, — строго сказала девушка. — Следующий!

Маша отошла от окошка и села прямо на пол. Она лишь сейчас поняла, насколько же ей хочется пить. От слабости она не могла пошевелиться. Ей пришла в голову мысль о том, что можно взять бутылку с водой из сумки мамы Дельфы, но когда девочка потянулась за ней, то увидела не отданные деньги, и пригорюнилась, забыв попить.

От окошечка отошла очередная счастливица, старушка, оплатившая свой кредит. Увидев плачущую девочку, она подошла к ней и ласково заговорила:

— Надо же, как ты по чужим людям убиваешься. Я стояла прямо за тобой и все слышала. Не плачь, я знаю, что можно сделать. Ты должна спуститься этажом ниже, там зал ожидания сердцеедов, он ведет в цеха. Только не попадайся на глаза, ничего, ты маленькая, проскочишь. Найди того самого сердцееда, в котором сидит твой знакомый, и следуй за ним до первого же работника-человека. Запомни, именно человека. Твоего знакомого выпустят из сердцееда, и он назовет свое имя и адрес, и долг будет уплачен!

— Как же я найду того самого сердцееда? — прошептала Маша, и в это время засветился путеводный лучик. Тогда девочка воспрянула духом и ответила: — Спасибо вам, я так и сделаю.

Она побежала следом за лучиком, спустилась по свободной движущейся лестнице, проскользнула в дверь, когда отвернулся охранник, и очутилась в длинном и узком зале с высоким потолком. Сколько же там было сердцеедов! Девочка даже замерла от ужаса, увидев десятки, сотни крутящихся шестеренок, услышав лязг и грохот. Но сердцееды не обращали на нее никакого внимания, они медленно двигались куда-то стройной шеренгой. Маше пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться головой о парившего сердцееда. Она прижалась к стене и принялась двигаться вдоль нее, следя за ярко-синим лучиком колокольцев. Тот указал на одного из сердцеедов. Маша достала голографическую помаду и украдкой нарисовала на сердцееде блестящий крест. Желто-зеленый глаз уставился на нее, но девочка не испугалась — она точно знала, что кресло- футляр было занято другой жертвой. Она спокойно достала из сумки недопитую бутылку русалочьей воды и сделала большой глоток. Маша стеснялась пить чужую воду, но она просто уже не могла терпеть. Ей стало легче, она пошла по темному коридору