Дети пустоты. Пройти по краю - Романова Любовь Валерьевна. Страница 17

– Евгения? Простите нас за опоздание!

При звуке этого голоса Женькино сердце попыталось катапультироваться из груди. Мягкий, с едва заметным акцентом, он напоминал малиновый кисель. Казался таким же обволакивающе сладким.

– А я-то уже успела обрадоваться, что не придется ни перед кем отчитываться! – Она попыталась скрыть за небрежным тоном свою растерянность.

– Я – Бруно. Ваш гид в Вечном городе. И передо мной совсем не надо отчитываться.

Внешность Бруно оказалась под стать голосу. Парень был смуглым, темноволосым, с глазами цвета кофейных зерен. Итальянский гид походил одновременно на молодого Джонни Депа и Роберта Паттисона. А заодно – еще десяток киноактеров, в симпатии к которым прилюдно не признается ни одна серьезная девушка, чтобы не прослыть банальной. Судя по всему, Бруно уже исполнилось шестнадцать. Может, даже семнадцать, но точно не больше.

Вот только одет он, на Женькин вкус, был странно. Если не сказать глупо. Полуспортивные ботинки из бирюзовой замши. Короткие узкие джинсы. Белая футболка, поверх нее пронзительно-желтая майка с парой глазастых котят на животе. На шее легкий белый шарф, на голове серая шляпа с узкими полями. Глядя на этот наряд, сложно было поверить, что итальянцы наравне с французами считались законодателями моды.

– А это мои подруги: Донна и Дора, – представил Бруно вынырнувших из-за его спины девиц. Обе худощавые, с острыми чертами лица и лавиной блестящих темных волос. Одеты в ярко-красные топики, черные шорты и босоножки на высоченных каблуках. Уже через минуту Женя забыла, кто из них Донна, а кто Дора, поэтому впредь решила не обращаться по именам.

Девицы по очереди клюнули ее в щеку и перестали замечать. Они всю дорогу болтали по-итальянски надтреснутыми голосами о чем-то своем, иногда обращаясь к Бруно. «Две вороны, – про себя окрестила их Женя. – Такие же носатые и крикливые».

В штаб-квартиру Людей крыш в Риме Женю везли в лимонно-желтом спортивном автомобиле без верха. «Ламборджини» – прочитала она на маленькой эмблеме с силуэтом быка. Бруно сидел за рулем. По плечу гида сползала одна единственная дрэда. Наверное, раньше у итальянца на голове был целый сноп волосяных колбасок, эта – «последняя из магикан».

Донна с Дорой заняли заднее сиденье, гостье отвели место рядом с водителем. Женька подставила лицо теплому ветру и старательно не смотрела на итальянца. Когда ее взгляд все-таки скользил по загорелому профилю, Бруно поворачивал голову и отвечал ей широкой улыбкой. Такой многозначительной, что Женька тут же краснела, начинала заикаться и чувствовала себя полной дурой.

– Ты ведь никогда не была в Риме? – Бруно незаметно перешел на «ты». Они уже миновали залитые солнцем пригороды столицы Италии и приближались к центральным улицам. – Тогда я знаю, как мы поедем.

Автомобиль ушел влево и минут через десять выехал на широкую площадь.

– Что это?! – ахнула Женя, обнаружив перед собой белоснежный дворец, похожий на гигантский кремовый торт. На его крыше застыли в неподвижном полете статуи крылатых колесниц.

– Она никогда не видела Палаццо Венеция? – фыркнула сзади не то Дора, не то Донна.

– Его постоянно по телевизору показывают, и фотографий в инете полно! – поддакнула ее подруга.

Женька страшно смутилась. И правда, могла бы узнать побольше о городе, который собирается посетить. А еще ей было жутко стыдно, что она ни слова не понимала по-итальянски, тогда как ее новые знакомые говорили по-русски, как будто полжизни провели в московских кофейнях и ночных клубах.

Бруно словно подслушал Женькины мысли.

– Ничего, я тоже был в России всего один раз. Когда посвящение проходил. Честное слово, не отличу Кремль от Мавзолея. Ты не смотри, что мы так язык знаем. Просто учим его с трех лет. Ведь Большой Совет на русском проходит – без него кошкам никуда. Причем, нужно не просто уметь поддерживать беседу, а чувствовать все нюансы, понимать любые тонкости.

– Я постараюсь выучить итальянский! – неожиданно для себя заявила Женя. – Хотя бы чуть-чуть!

Они уже неслись по странной улице, полностью состоявшей из развалин. Ни одного целого дома – сплошные руины, потрепанные временем статуи и плотный поток туристов. Впереди мертвыми глазницами черных арок смотрел знаменитый Колизей. Возле него людская толпа становилась особенно густой и шумной.

Автомобиль сбавил ход, попав в затор из экскурсионных автобусов, и Женя обратила внимание на компанию англоязычных девушек. Судя по выговору – американок. Они стояли шеренгой на газоне перед главным памятником итальянской столицы, расставив ноги по ширине плеч и согнувшись пополам.

– Take a picture of our bums! Take a picture of our bums! [1] – орали девицы пареньку с фотоаппаратом, требуя запечатлеть их позы на фоне невозмутимого Колизея.

– Завтра зайдем в него, если захочешь! – предложил Бруно.

– А она разве знает, что это такое? – тут же каркнула одна из ворон.

– Конечно, нет! Откуда? – огрызнулась Женя. Нахальные подруги начали ее раздражать. – Я даже, кто такие гладиаторы, понятия не имею! А уж про то, где они друг друга убивали – тем более!

– Не сердись на девчонок! – успокоительно промурлыкал Бруно. – Ну, конечно, ты знаешь про Колизей. Никто не сомневается. Кстати, обрати внимание, сколько здесь кошек. Я имею в виду тех, что с усами и хвостами.

Ей и правда уже несколько раз попадались на глаза бродячие родственницы Людей крыш. Они то и дело мелькали среди останков древних зданий. Наверное, им неплохо жилось в теплом климате. Лови себе птичек да валяйся на нагретых солнцем камнях.

– Кстати, кошек привезла из Египта в Рим сама Клеопатра! – продолжил Бруно вкрадчивым тоном. – В подарок Цезарю. Тогда эти звери стоили огромных денег. Только у Цезаря оказалась на них аллергия, и он велел выгнать пушистых эмигрантов на улицу.

– Вот гад! – в сердцах сказала Женя и тут же представила, как Цезарь, точно аспирантка Ксюша, гнусавит и сморкается в хитон перед сенаторами.

От забавного видения ее отвлек мобильник. Пришло СМС. Женька посмотрела на экран и почувствовала, как в груди начинает расти снежный ком. От волнения пальцы стали ледяными, а по виску побежала капля холодного пота.

«Dobro pozhalovat v Rim, – гласило послание. – Naidi i privezi v Rossiu masku Usta Istiny».

– Уста Истины? – вслух повторила Женя.

Итальянец посмотрел на свою подопечную.

– Хочешь их увидеть? Прямо сейчас?

– А можно?

– Ну конечно. Это рядом. Правда в очереди придется постоять – Уста Истины одна из самых популярных достопримечательностей Рима.

Этого просто не могло быть!

Она ждала какого угодно подвоха, только не такого глупого. Женька, чуть не плача, смотрела на круглую мраморную плиту в человеческий рост, намертво вросшую в стену церкви Святой Марии ин Космедин.

– Ты уверен, что это и есть «Уста Истины»? – в третий раз спросила Женя.

– Ну конечно! Как в том, что я запросто перемахну через Виа Дель Корсо. Ты чем-то расстроена?

Мягко сказано. Женька была в отчаянье. Только Бруно причины не объяснишь, поэтому приходилось медленно брести вместе с очередью в тесном пространстве церковного портика. Кажется, так ее гид назвал этот узкий коридор с колоннами.

Туристы один за другим подходили к плите с физиономией бородатого божества, вкладывали руку ему в пасть, изображали дикий ужас и ждали щелчка фотокамеры. Потом отбегали в сторону, чтобы полюбоваться снимком.

– Эту уродину называют средневековым детектором лжи, – пояснил Бруно. – Когда надо было узнать, врет человек или говорит правду, его заставляли засунуть руку маске в рот. Лжецу она откусывала конечность.

– Серьезно?

– Ну да. За стеной стоял палач с топором. Если правосудие не справлялось, он помогал. Кстати, знаешь, чья это физиономия на маске?

– Нет, – Женьке было все равно. Хоть папы римского. Ее миссия закончилась провалом. Вытащить отсюда эту громадину можно, лишь подогнав грузовик, и разрушив половину здания. О вывозе маски за границу вообще говорить не приходится. Прости, Тимка! Осталось только сесть на ближайший самолет в Россию и провести рядом с другом последние две недели. Уже – полторы.