Ночные Птицы Рогонды - Леванова Татьяна Сергеевна. Страница 44

Говоря это, Кирилл успел дойти до Оли. И предложил ей руку. Олина голова едва доставала до его плеча. Они уже выходили за ворота, когда ребята услышали, как Оля рассмеялась с облегчением и сказала:

– А ты прикольный!

– Ну кто бы мог подумать… – протянула Аня. – Селедка и Оля… Андрей, признайся, ты и не предполагал, а? С ума сойти!

– Селедка и правда прикольный, – решила заступиться за Кирилла Маша, вспомнив, как еще вчера тот вроде бы предлагал ей стать его девушкой. Если ей не показалось, конечно. Но обидно из-за того, что он ушел с Олей, ей не было, было бы гораздо хуже, если бы с ней ушел Андрей. Маша с сомнением посмотрела на Аню.

– Конечно, прикольный, – сразу же согласилась с ней Ракушка и быстро перевела разговор на то, что волновало всех: – Ребята, странно выходит – нам всю жизнь твердили, что Тьма и Птицы взаимосвязаны, помните? Мол, там, где располагаются древние гнездовья Птиц, клубится Тьма. В старых городах вроде Рогонды, Рогхрева, Керонды ее полно. И Орден кричал на всех углах, что именно Птицы приносят с собой Тьму. А Смотритель трудится в Черный Час и Тьму прогоняет. Но оказывается, он прогоняет ее с помощью тех же Птиц! И Тьма нужна вовсе не Птицам, а самому Ордену, чтобы выращивать Великую Сердцевидку, создавать морские тельца, сотрудничать с пиратами. Но зачем они всех пугали Птицами?

– Это очень просто, – сказал Андрей. – Птицы породили Тьму, Орден говорил правду. Но не те Птицы, что живут рядом с нами, а их древняя цивилизация. Сотни поколений, активно пользовавшихся магией. А теперь Птицы гонят Тьму, сжигают, растворяют, иначе эта перебродившая магия натворит таких дел! Но Ордену это не нравилось. Ему нужна Тьма! И ему было выгодно пугать народ Птицами, заставлять людей уничтожать их. Меньше Птиц – больше Тьмы, больше морских телец и могущества Ордена. К счастью, мэр не поддавался Ордену, у него по Птицам свои эксперты.

– А почему ваш мэр не боролся с Орденом? – спросила Маша.

– Он ведь, по сути, ничего плохого не делал, верно? Орден подбирал сирот, стариков, одиноких людей, всех, кто не успел укрыться до наступления Черного Часа, давал им кров и пищу. Никто не знал про его дела с морскими тельцами и пиратами. Конечно, теперь все станет известно, слухи подтвердятся и, возможно… – Андрей задумался.

Аня тем временем покосилась в сторону Маши и сказала:

– Маш, а Маш… Тут Карасик прощения просил, а меня ты простила? Знаешь, ведь все было подстроено.

– Я не сержусь, – быстро ответила Маша.

Но Аня не унималась:

– Я тебе в пещере наговорила всякого… Про Андрея… Помнишь?

Маша почувствовала, что ее щекам стало горячо.

– Гляди-ка, покраснела! – Аня улыбнулась насмешливо, но не зло. Затем повернулась к Карасю: – А ты сейчас в какую сторону пойдешь?

– Я-то? – Карась ошалел.

О чем эти двое говорили дальше, Маша не стала слушать. А задумалась о том, что осталась босиком. Ноги были исцарапаны, чулки порваны в клочья. Колготки, конечно, можно восстановить щелчком пальцев, но, когда Маша пойдет домой, они тут же снова порвутся на камнях. А ботинки остались в гроте, их наверняка разбили падающие камни…

Вдруг на колени перед Машей опустился Андрей. В руках у него были те самые Анины ботинки – помятые, припорошенные каменной пылью, но целые.

– Мы с Аней захватили их для тебя. – Андрей улыбнулся. – Ты ведь можешь их восстановить? Не бойся, у нас в саду можно пользоваться магией. Здесь растет Птицелап.

– Что такое Птицелап? – спросила Маша, восстановив ботинки и колготки. Вот только сбитые и исцарапанные подошвы восстановлению не поддавались. И руки ныли тупо, противно.

– Пойдем, покажу.

Андрей взял Машу за руку и повел в глубину сада, по узкой аллее между кустов самшита, под высокими узкими окнами дома с закрытыми ставнями. Там обнаружился крошечный искусственный грот с ручейком, спадающим по каменной стенке, – точь-в-точь крошечный водопад. Прямо над водопадом, неловко цепляясь за камни голыми корнями, похожими на чьи-то длинные пальцы, росло деревце. Совсем небольшое, едва ли крупнее метлы, но каждая его ветка заканчивалась пятью тоненькими загнутыми веточками, закрученными, словно пальцы, сжатые в кулачки. Маша почувствовала щекотку, исходящую от «кулачков» – в них была магия.

– Вот он, Птицелап. Стоит дорого, потому что растет неподалеку от Птичьих гнездовий, высоко в горах. Раздобыть его почти нереально. Ведь не всякий решится подобраться к Птицам. Но зато излучает магию, и считается, что тем самым отвлекает внимание Смотрителя от детишек с магическими способностями. Придет Смотритель в дом, ища ученика, – а ему Птицелапа показывают. Мол, он его почувствовал, а дети тут ни при чем.

– Класс! – Маша протянула палец и осторожно дотронулась до сжатого «кулачка», но ничего не произошло. Потом оглянулась посмотреть, где ребята, но из этого уголка сада ничего не было видно, их скрывала листва.

– Нас здесь никто не услышит, – подтвердил Андрей, правильно растолковав, почему она оглядывается. – После всего, что ты видела сегодня, мне придется рассказать тебе главную тайну. Я уже говорил тебе, что меня усыновили, но все не так просто. На самом деле меня нашли рядом с деревом Птицелап – я лежал в брошенном Птичьем гнезде. Человек, который искал семена Птицелапа, заглянул в гнездо, надеясь найти что-то, что можно продать, ведь Птицы любят камни и часто приносят в гнезда то, что обнаружили в горах: кусочки гипса, обсидиана, горного хрусталя. Но вместо сокровищ он увидел меня. Мне был от силы годик, я спал в горе пуха. Человек решил, что меня похитили Птицы, взял на руки и принес в город. Но в городе я проснулся и заплакал. И тут же пошел дождь. У жены мэра тогда как раз родилась Анютка, и женщина решила стать для меня молочной матерью. Стоило им накормить меня, как засияло солнце, и в саду начали оживать и распускаться растения. Тогда приемные родители поняли, что я управляю погодой и стихиями, и взяли меня к себе как сира. А заодно купили у того, кто меня нашел, семена Птицелапа. Как я оказался в Птичьем гнезде, никто не знает, ни одна женщина не заявляла о пропаже, но мои магические способности отличаются от тех, что обычно бывают у детей. Я каким-то образом приобрел силу Птиц.

– То есть?

– Я же Шаман. Ты заметила? Шаманы в наши дни есть только у Птиц. У людей тоже были когда-то, но, насколько мне известно, сейчас уже нет. Шаманы дружат с природой и верят в духов. Я не верю в духов, просто могу управлять стихиями. И еще чувствую природу. Смотритель считает, что мои способности лучше, чем у него, и могли бы помочь городу.

– Действительно! – поняла Маша. – Ты бы мог договариваться с Птицами, управлял бы погодой, морем…

– Да, но мне нельзя даже приближаться к Тьме. Ты была в пещере, видела, что делает Тьма с моей силой. Сама она не зло, и я не стану злодеем, как описано в сказках. Тьма – просто черная краска, которая смешивается с другими и меняет их цвета. Я теряю способность контролировать стихии, если к моей магии примешается Тьма, – начинается полный беспорядок. А Смотритель занимается только Тьмой. Он все никак не найдет ученика, который сумел бы со временем совладать с Тьмой, как с коробкой пластилина, чтобы лепить из нее все, что хочется. Если я хотя бы попытаюсь помогать Смотрителю, то могу случайно разрушить город. Стихии взбунтуются, и случится извержение вулкана, или цунами, или землетрясение, или все одновременно, земля вывернет наизнанку подземные дома… Честно говоря, даже думать не хочу о том, что способен сделать. Но одно знаю точно: я единственный сир в городе, кто ни в коем случае не должен быть Смотрителем.

– Теперь все ясно, – пробормотала Маша и отвернулась.

Она поняла, что Смотритель, вероятно, прав, считая ее кандидатуру лучшей. Но тогда, значит, ей придется всю жизнь провести в этом мире и больше никогда не увидеть родителей, друзей, школу. Профессию выбирать не придется, поступать в техникум или институт, искать работу… И что, получается, никакого выбора впереди? «Нет, я не гражданка Рогонды, значит, меня не смогут заставить», – вспомнилось спасительное утверждение Кристины.