Эксперимент «Ангел» - Паттерсон Джеймс. Страница 24

На меня с ужасом уставились четыре пары глаз:

— Тебе делали рентген? — выдавливает из себя Клык.

Киваю ему в ответ.

— Подробности потом. Главное, если у меня действительно стоит этот чип, понятно, как о нас пронюхали ирейзеры. Непонятно только, почему им для этого потребовалось четыре года? И еще один существенный вопрос: этот чип только мне имплантировали или вам такие же поставлены?

Мои слова, похоже, предупреждают немые вопросы, написанные на лице Игги. Ребята притихли. Какое-то время мы все продолжаем лететь, каждый один на один со своими мыслями и со своими страхами.

А потом Газман не выдержал:

— Макс, думаешь, у нас еще есть шанс?

За что люблю Газзи, так это за его оптимизм. Невзирая ни на что, Газ никогда не теряет надежду.

— Не знаю. Надеюсь, что есть.

Я им не вру. Как думаю, так и говорю. Всегда лучше выложить все начистоту. Кроме разве тех случаев, когда лучше соврать. Скажем, если это ложь во спасение.

— Я, конечно, понимаю, что задержала нас всех на два дня. Простите меня, пожалуйста. Как бы то ни было, я должна была поступить так, как поступила. Но теперь обратной дороги у нас нет. Что бы ни случилось, какие бы ни стояли у нас на пути препятствия, мы летим за Ангелом.

Все молчат, словно сосредоточенно стараются собрать волю в кулак.

По крайней мере, я стараюсь. Мне потребуется вся моя сила, смелость, воля и решительность, чтобы справиться с испытаниями, которые ждут нас впереди, совсем уже скоро — на закате сегодняшнего дня.

52

Не думаю, что я раньше об этом упоминала, но у каждого в нашей стае врожденное чувство направления. Я не очень понимаю, как оно работает. Мы просто всегда знаем, в какую сторону двигаться. Так и сейчас. Вот уже два часа, как мы продолжаем неуклонно лететь на северо-запад. За нами следуют несколько ястребов со скалы, где они приютили Надж с Клыком. Наши новые друзья кружат вокруг нас, то выше, то под нами, то обгоняя, то залетая вперед.

— Мы кое-чему от них научились, — бросает Клык, заметив, что я наблюдаю за птицами. — Парочке поворотов, кое-каким летательным маневрам. Они еще переговариваются друг с другом по-особенному. Тут тоже у них кое-что переняли.

— Они суперовые, — вступает Надж, подлетая поближе. — Лавируют только кончиками перьев. Мы попробовали, смотри, как клево получается! Я даже не знала, что можно одними перьями шевелить!

— А нас научить можете? — попросила я.

— Конечно, можем, — охотно согласился Клык.

Последние наши припасы доели прямо в воздухе. Мы летели над горами, над пустыней, над реками и выгоревшими равнинами. Вниз я больше не смотрела, только разве если совсем уж без этого было не обойтись. И про Эллу и ее маму старалась не думать, хотя вдруг поняла, что ужасно по ним скучаю.

Тем временем в полете внимательно приглядывалась к ястребам и как могла пыталась повторять их движения: внезапно нырять вниз или резко уходить в высоту, поворачивать, тормозить, перестраиваться. Замечательные у них повадки! Быть среди них, быть одной из них — это вдохновляет и наполняет мое сердце гордостью.

Я очень расстроилась, когда они, в конце концов, все-таки расстались с нами. Видно, проводили до границы своей территории и повернули назад.

Спустя пару часов почувствовала, что слабею, значит, в крови упал сахар.

Но тут как раз внизу показались несколько ориентиров, которыми я в свое время мысленно отметила наш маршрут. Нацелилась на небольшой лесок в лощине и просигналила стае идти на посадку.

Впереди какое-то поселение, крошечное, сонное, явно забытое Богом. До него осталось не больше мили.

Приземлившись, огляделись вокруг. Растирая больное плечо, начинаю строить план дальнейших действий.

— Надо бы раздобыть еды. И карта окрестностей нам тоже не помешает.

— Карта-то зачем? Школа ни на какой карте не отмечена, — возражает Клык.

— Оно, конечно, так. Но посуди сам: где Школа находится, мы примерно знаем. На карте там будет пустое место. Что нам неизвестно, так это местные дороги, проезды и все такое. Их-то и полезно изучить в деталях.

Пятнадцатиминутный марш-бросок через лес — и мы добрались до намеченного поселка. Вдоль дороги выстроились в ряд магазин грошовых товаров, бензоколонка, парикмахерская, прачечная и одиноко торчащая будка банкомата. Вот тебе и все местные достопримечательности. Увы, здесь нет ни одной забегаловки, а значит, и никакой еды, кроме той, что продают на заправке.

— Подстричься с укладочкой никому не нужно? — ерничает Клык, и я поддаю ему локтем в бок. Можно подумать, кто-нибудь из нас когда-нибудь был в парикмахерской! Когда мои кудри уж совсем непереносимо начинали меня раздражать, я обычно отчекрыживала их на кухне хозяйственными ножницами.

— И что теперь? — волнуется Газман. — Куда дальше пойдем?

— Подожди, дай подумать, — я обозреваю улицу из начала в конец.

До Школы осталось каких-то десять миль. Можно, конечно, мигом туда долететь, но мне почему-то кажется, что с воздуха подход к ней — не самый лучший. Так что перелет отпадает. Поймать тачку, чтобы нас подвезли, — тоже не вариант. Кто его знает, что за публика здесь разъезжает? Сначала согласятся подвезти, а там, глядишь, и замочат где-нибудь в канаве. И точка. Остается переться туда пешкодралом. Но это долго. К тому же хочешь не хочешь, а нам совершенно необходимо основательно подкрепиться.

— Ладно, — решаюсь я наконец. — Похоже, придется нам…

Мой голос заглушает визг тормозов. Не сговариваясь, отступаем в разросшиеся на задворках парикмахерской кусты. Крутая серая тачка с серебристой навороченной фирменной эмблемой на капоте ревет мотором у банкомата.

Боковое стекло опускается, и из машины несется оглушительная музыка. Прикинутый мужик высовывается по пояс из окна и тянется к банкомату, прижав к уху мобильник.

— Заткнись, идиот! — орет он. — Если бы ты не потерял своей карточки, не надо было бы ехать за баблом!

Он заталкивает карточку в машину и быстро набирает код. Пока нутро машины шелестит купюрами, он продолжает звереть в телефон:

— Доверь тебе что-нибудь после этого. Отблагодарил ты меня, гаденыш. Одеться утром сам не можешь, а туда же!

— Псих, — шепчет мне на ухо Надж, и я полностью с ней согласна.

Банкомат выплевывает в щель зеленые бумажки. Только было мужик их выдернул и начал пересчитывать свою капусту, как из-за поворота выскочил здоровый черный грузовик. Тормознул у банкомата, чуть не смяв серой тачке бампер. Струйки мелкого гравия с треском прыснули из-под его задних колес.

Отползаем поглубже в лес. У меня по спине и по рукам ползут мурашки, а горло сжало нервной судорогой. Ирейзеры! Мой чип! Нас выследили! Надо бежать! Одной? Может, они погонятся за мной и оставят стаю в покое?

— Смотри, мужик сейчас слетит с катушек, — спокойно констатирует Клык.

Красный от злобы, со вздутыми на шее венами, псих снова высовывается из своей тачки и несет на грузовик по матушке от А до Я. Пары слов из его лексикона я никогда не слыхала. Они автоматически откладываются в моем мозгу. На случай — вдруг пригодятся.

Темное стекло грузовика опускается, и я коченею:

— Че, чего ты там несешь, недоносок! — Ари обнажает зубы в зловещей ухмылке.

53

Я напряглась и положила руку на плечо Газзи. Тссс. Тихо.

Псих выпучил глаза, стремительно поднял стекло. Секунда — и он, как сумасшедший, давит на газ, а его тачка с места в карьер бросается вперед.

С диким хохотом Ари газует за ним. Мы и глазом моргнуть не успели, как они уже унеслись по шоссе. Догадаться об их недавнем присутствии можно только по хвосту пыли и по слабым отзвукам рева их моторов.

— Ари здесь, однако, разъездился! — тихо констатирует Клык.

— Он, кажись, волосы покрасил, — удивленно замечаю я. — Кто-нибудь видел, что они у него зеленые?

— Ага, — Надж кивает с необычной для нее краткостью.

Мы все пятеро переглянулись и уставились в банкомат. Точнее, четверо. Игги не в счет. Но, что происходит, он все равно отлично просекает.