Город Эмбер: Люди Искры - Дюпро Джин. Страница 31

— В те времена люди были очень злыми? — спросила Лина.

— Не больше, чем теперь.

— Но тогда почему начались войны? Уничтожить такой огромный город… Такое могут сделать только очень злые люди.

— Нет, не злые. Во всяком случае, поначалу. — Мэдди замолчала. Под ногами Каспара хрустел гравий. Его шаги приблизились, потом начали удаляться. — Все происходило следующим образом, — продолжила Мэдди. — Скажем, две группы людей, назовем их А и Б, о чем–то поспорили. Потом группа А сделала что–то такое, чем причинила урон группе Б. Группа Б ответила ударом на удар, чтобы поквитаться, но этим только еще сильнее разозлила группу А. Эти люди сказали: «Нам от вас досталось, получите и вы». Так и продолжалось. От плохого к худшему, пока не погиб весь мир.

Торрен тоже говорил ей что–то похожее, рассказывая о катастрофе. Месть, так он называл эти действия.

— Разве нельзя было остановиться? — спросила Лина.

— Наверное, можно было, — ответила Мэдди. — В самом начале. Если бы кто–нибудь увидел, к чему приведет вражда, и двинулся бы в противоположном направлении.

— В противоположном направлении?

— Ну да. Не накалял бы обстановку.

— Каким образом?

— Сделал бы что–нибудь хорошее, — ответила Мэдди. — По крайней мере, воздержался бы от того, чтобы сделать плохое.

— Но с какой стати? — удивилась Лина. — Если какие–то люди хотят тебе навредить, разве ты захочешь сделать им что–то хорошее?

— Не захочешь, — согласилась Мэдди. — В этом–то и вся сложность. Но все равно это надо сделать. Быть хорошим трудно. Гораздо труднее, чем плохим.

Лина задумалась, хватило бы ей силы воли ответить добром на зло? Она чувствовала, что сейчас бы не хватило.

— Пора спать, — сказала Мэдди.

Лина укрылась с головой, но все еще слышала ветер и всхрапывания быков, шаги Каспара и его бормотание.

«Я хочу вернуться домой», — подумала она. И впервые перед ее мысленным взором возникли не темные знакомые здания Эмбера, а дома Искры под чистым, синим небом. Она подумала о доме доктора Эстер, о залитом солнцем огороде, о сотнях разных растений, за которыми ухаживала доктор. Она подумала о миссис Мердо, сидящей во дворе и греющейся на солнышке, о Поппи, играющей с ложкой рядом с ней. Подумала даже о Торрене, гордо выкладывавшем на подоконник свои сокровища.

И разумеется, вспомнила Дуна. Так жалко, что он не сопровождал ее в этом путешествии. Будь он рядом, она бы так не боялась. Как же ей его недоставало! Может, когда она вернется в Искру, ему надоест общаться с этим парнем по имени Тик и он снова захочет стать ее другом.

ГЛАВА 21

Атака и контратака

Наутро после случая у фонтана Дун проснулся от шума под окном. Возмущенные голоса доносились от парадного входа. Он выглянул из окна, но увидел только головы людей, столпившихся у ступеней. Спустившись вниз, даже не застегнув пуговицы рубашки, он увидел груду мусора на ступенях. Сгнившие овощи, грязные тряпки, поверх них — блестящие зеленые листья какого–то растения, сорняки, выдернутые с корнями.

Дун смотрел на эту кучу, и ему стало дурно, как в тот момент, когда он увидел черные надписи на стене. Дун почувствовал, что тот, кто это сделал, ненавидел эмберитов вообще, а его — в особенности, потому что это действие означало месть.

Дун вышел на поле. Клэри стояла на ступеньках и смотрела на кучу.

— Почему они поверх мусора набросали листья? И все одинаковые. — Она подняла стебель с несколькими листочками, какой–то вьюн, потерла листок пальцами, понюхала. — Странно.

Эмбериты были расстроенны и не очень обращали внимание на содержимое мусорной кучи. Сквозь гул сердитых голосов прорвался один громкий, решительный:

— Это переходит все границы!

Дун не сомневался, что это был Тик. К нему присоединился пронзительный женский голос:

— Я их ненавижу! Я их ненавижу! Лиззи, подумал Дун, и точно, он увидел ее рядом с Тиком, отмывающую туфли от налипшей грязи в ведре с водой.

Затем Тик поднялся на ступени и хлопнул в ладоши.

— Прошу внимания! — крикнул он. — Нам снова нанесли обиду. Ударили больнее, чем в прошлый раз. От этого оскорбления кровь каждого из нас кипит от ярости. Но сейчас мы можем сделать только одно — убрать всю эту мерзость с нашего крыльца. Давайте этим и займемся.

Все стали собирать мусор, складывали его в ведра и уносили к кустам. Потом принесли из реки воду и смыли грязь со ступеней. Тик руководил, давал указания, но Дун обратил внимание, что сам он в уборке не участвовал. «Не хочет запачкать одежду», — подумал Дун.

Разобравшись с мусором, эмбериты вновь собрались у ступенек.

Одни предлагали немедленно идти в деревню, встретиться с администрацией и потребовать наказания вандалов. Другие говорили, что не стоит поднимать шум. В конце концов, это дело рук не всех жителей деревни, а нескольких человек.

— Но чьих? — прокричал кто–то. — И как мы их остановим? А их надо остановить!

— Я устал оттого, что меня постоянно в чем–то обвиняют и наказывают! — крикнул кто–то еще.

— Я устал голодать!

— А как насчет зимы? Крики становились все громче.

— И мы собираемся сидеть здесь и сносить такое отношение?

— Нет! Нет! Нет!

Дун вновь заметил лавирующего в толпе Тика, он ходил от одного к другому и что–то Шептал всем на ухо. Слушая его, люди смотрели на него и кивали.

Крики постепенно смолкли. Эмбериты так и не смогли выработать единый план действий. Если б они не пошли на работу, то не получили бы обед. Поэтому они не стали отклоняться от привычного распорядка дня: умылись в реке, съели все, что оставалось из выданной накануне еды, и зашагали по дороге, ведущей в деревню.

Вместе со всеми шел и Дун с отцом.

— Папа, они уже в третий раз напали на нас. Ты не думаешь, что мы должны как–то ответить на это?

— А что ты предлагаешь? — спросил отец.

— Не знаю. Но мы должны что–то сделать. Не должны позволять им топтать нас.

— Сынок, — сказал отец, — я не знаю ответа. Ситуация сложная. — Он заложил руки за спину и шагал, не отрывая глаз от дороги. — Вроде бы как–то нужно отреагировать. Беда в том, что насилие вызывает насилие. Вот я и не знаю, что делать.

В этот день бригаду Дуна направили на кукурузное поле. Он и его отец провели там не один час, выпалывая сорняки. У Дуна зачесалась рука. Он то и дело прерывал работу, чтобы почесать ее. Укусил комар? Дун чесался и чесался, словно его покусали пятьдесят комаров. Зачесалась и вторая рука. Наконец Дун не выдержал, бросил работу и посмотрел на свои руки. От запястья до локтя их покрывали красные пятна.

— Посмотри, папа. У меня сыпь! Что это?

— Не знаю, сынок. Но у меня то же самое.

Красные пятна выступили на руках и лицах всех эмберитов, которые утром убирали мусор.

— Что это такое? — спрашивали те, кто работал в пекарне, в велосипедной мастерской, на кирпичном заводе и на помидорных полях.

Красные пятна расползались по телу, сочились сукровицей, зудели.

Жители Искры знали, что это такое. «Ядовитый дуб», — говорили они. Объясняли, что листья покрыты веществом, которое вызывает зуд. «Должно быть, вы бродили по лесу». Но эмбериты по лесу не бродили. Они точно знали, где подцепили эту заразу, — кто–то сознательно подложил им эту свинью.

Ярость распространялась среди эмберитов, как степной пожар. Очень скоро о причине появления сыпи стало известно всем. Те, кто копал канавы, побросали лопаты. Сборщики фруктов валили лестницы на землю. В пекарне кто–то метнул ком теста в пекаря, в яичной лавке зашвырнули три яйца в стену. Чудовищный зуд распалял и без того кипящую ярость.

Эмбериты начали собираться на улицах — возмущение переполняло людей, и оно требовало выхода.

Дун прибежал с поля вместе с другими пострадавшими и влился в толпу в тот момент, когда над ней разнесся голос Тика:

— Они нас отравили! Как мы должны поступить с ними?

Ему ответил гул голосов, и Тик повторил вопрос еще громче: