Именинница - Дуглас Пенелопа. Страница 16

По какой-то причине мне совершенно не хочется упрекать Джордан за внешний вид, как Кэм, хотя она на несколько лет моложе сестры. На ней темно-синие джинсовые шорты с подвернутым краем, низко сидящие на бедрах. Свободная черная футболка свисает с одного плеча, демонстрируя живот. Распущенные волосы крупными локонами спадают на спину, глаза накрашены черной подводкой и темными тенями, которые подчеркивают их полуночную синеву, и те напоминают лунный свет, отражающийся ночью от глади моря.

Мне интересно, надела ли она свои кеды, но я не решаюсь посмотреть, потому что придется пялиться на ее ноги, а это мне делать не стоит. Поэтому отворачиваюсь и продолжаю ковыряться в машине.

Меня пронзает чувство вины. Джордан – девушка Коула. Именно он целует ее. Обнимает. Заставляет улыбнуться. И не мне указывать ей, что делать, или ставить границы. Особенно по части того, где работать или что носить. Но я все еще не могу отделаться от воспоминаний о встрече в кинотеатре, воспринимаю ее как девушку, с которой только познакомился и с которой оказалось легко общаться. Поэтому мне кажется, что именно я узнал ее первым, хотя это не так.

– У меня сегодня двойная смена, – вероятно, она обращается ко мне. – Я вернусь поздно, но у меня есть ключи.

Я киваю и поправляю кепку, так и не взглянув на нее.

На мгновение повисает молчание, и Джордан собирается уходить.

– Что ж, до встречи, – говорит она.

– Спасибо за помощь, милая, – благодарит ее Датч.

Он высоко поднимает руку и машет девушкам. До нас доносится их хихиканье, а затем машина уезжает. Я продолжаю ковыряться в движке и стараюсь не думать о том, безопасно ли в нашем районе ночью, или что если она работает за стойкой, то, к моей радости, клиентам сложнее к ней приставать. А вообще у нее хорошая работа. Это намного лучше «Бургер Кинга» или холодных продаж. Уверен, они с Коулом быстро накопят на новую квартиру.

Хотя меня не удивляет, что этот мудак Мик пытается уговорить ее работать в «Крюке». Черт побери. А если она всегда одевается так, как сегодня? Мужики готовы хорошо заплатить, чтобы посмотреть на молодую сексуальную девушку, но расстанутся с еще большей суммой, если им показать молодую и аппетитную крошку с невинным личиком.

Я отвинчиваю, прочищаю и вновь прикручиваю различные запчасти, пока рука не начинает болеть, а мышцы – ныть, поэтому выпрямляюсь и похрустываю костяшками пальцев.

И тут краем глаза замечаю, что Датч не сводит с меня взгляда. Я поворачиваюсь к нему.

– Что? – спрашиваю я.

Почему он так на меня смотрит?

– Ничего, – слегка улыбнувшись, говорит он и качает головой.

Глава 4

Джордан

– Можно мне «Волосатый Пупок»?

Развернувшись, вижу Эйприл Лестер, которая стоит у барной стойки между Грейди Джонсом и Ричем Генсбургом и выжидающе смотрит на меня. Кивнув, я выставляю оставшиеся бокалы для коктейлей, которые только что вымыла, и тянусь за бутылкой шнапса.

– Так ты пойдешь сегодня со мной домой? – скептически нахмурившись, спрашивает Рич у Эйприл.

Грейди тихо хихикает, я улыбаюсь про себя. А Эйприл недовольно отворачивается.

Эта троица – наши завсегдатаи. Эйприл обычно не уходит домой одна, и все это прекрасно знают. Поэтому в вопросе Рича звучит нарочитая небрежность, которая помогает ему сохранить лицо после очередного отказа. Кажется, она не клеит лишь тех, кто старше ее. А всех остальных считает легкой добычей. Думаю, Ричу стоит продолжать попытки. Кто знает, может, в один из вечеров ему повезет.

Эйприл – хороший клиент и всегда оставляет щедрые чаевые. Но я присматриваю за ней, когда Коул рядом. Не раз видела, как она клеилась к женатым мужчинам, так что наличие девушки ее точно не остановит.

Я наливаю апельсиновый сок и ставлю бокал на салфетку. Эйприл подхватывает соломинку и забирает коктейль.

– Спасибо, – нараспев говорит она, а затем отворачивается, делает глоток и идет к своему столику.

Я провожаю ее взглядом: женщина садится рядом с двумя мужчинами, лица которых мне тоже знакомы.

Иногда, глядя на нее, я вспоминаю о маме. Не знаю, почему, ведь они совсем не похожи. Мама была блондинкой, а Эйприл – брюнетка. У нее темно-каштановые, почти черные волосы. Но зато примерно одного возраста. Эйприл под сорок, но одеваются они с мамой почти одинаково: короткие юбки, свободные шелковые топы, украшения и пятнадцатисантиметровые каблуки.

Как Кэм. Сестра унаследовала любовь к сексуальному стилю от нашей матери.

Интересно, мама угомонилась или все еще жаждет свободы, без которой не могла прожить, когда мне было семь лет. Я не скучаю по ней. Да и почти не помню. Но все равно иногда думаю.

Повернувшись, пробиваю чек за выпивку Эйприл и беру полотенце, чтобы вытереть стаканы.

Но тут входная дверь распахивается, и раздается громкое:

– Черт, как же здесь тухло.

Я поднимаю глаза, и волоски у меня на руках мгновенно встают дыбом. Мой парень входит в бар вместе с несколькими своими друзьями, но впереди компании идет обладатель слишком знакомого голоса, от вида которого моя кожа покрывается мурашками.

Джей Маккейб, мой бывший, медленно и неторопливо входит в бар, словно он все еще звездный квотербек из старшей школы, при появлении которого должны раздаваться аплодисменты. Забавно, но чем лучше я его узнавала, тем менее привлекательным он становился. Я мгновенно выпрямляю спину, словно в позвоночник воткнули стальной прут. Шея покрывается красными пятнами.

Коул идет позади с двумя парнями, а замыкает процессию Елена Баррос. Он хмурится, и на его лице появляется оскал, когда он смотрит на Джея, прежде чем перевести взгляд на меня.

Они почти не общаются, но иногда оказываются в одной компании. Думаю, Джей решил пойти сюда со своей сворой, а Коул увязался следом, чтобы убедиться, что у меня все хорошо.

Джей оглядывает бар, а затем его взгляд останавливается на мне, и уголки губ кривятся в легкой улыбке. Я тут же отворачиваюсь, а внутри все сжимается. Пытаюсь притвориться, что он не вызывает у меня никаких чувств, но, думаю, Джей знает, что это не так. Его следовало упечь в гребаную тюрьму после того, что он сделал. Конечно, все случилось не потому, что два года назад я была слишком напугана и беспомощна.

Но мне все равно хочется, чтобы кто-нибудь причинил ему боль.

А еще лучше, если это сделаю я.

Когда его друзья расходятся по бару, чтобы поздороваться со своими знакомыми, Коул направляется ко мне. Он поднимает перегородку и заходит за барную стойку. Он выглядит как провинившийся школьник, когда подходит ко мне сзади и обнимает за талию.

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я, обмотав полотенце вокруг кулака и вытирая стаканы изнутри.

Чувствую, как он пожимает плечами.

– Давно не видел тебя. И соскучился.

Я усмехаюсь и пытаюсь расслабиться.

– У меня все отлично. Когда я на работе, можешь обо мне не беспокоиться.

Он утыкается носом мне в шею. Мы оба прекрасно знаем, что он переживает из-за Джея.

Пальцами я нащупываю маленький шрам у него на большом пальце, а затем вдыхаю его аромат. Коул выглядит намного лучше, чем утром. Он как никто другой умеет справляться с похмельем.

– Ты же знаешь, что, если будешь слоняться поблизости, ей не станут оставлять чаевые, – напоминает Шел, подходя к бару и ставя поднос со стаканами.

Шел воображает себя владелицей бара из фильма «Бар “Гадкий койот”», так что я не раз от нее слышала, что должна казаться доступной, но никогда не позволять лишнего. Только проблема в том, что этот грязный бар находится в маленьком городке, так что вряд ли стоит рассчитывать на баснословные чаевые. И неважно, рядом мой парень или нет.

Коул прижимается к моей шее, и я улыбаюсь, чувствуя себя в безопасности в его объятиях. Голоса его друзей разносятся по помещению, отчего становится намного шумнее. Я смотрю на часы и вижу, что уже почти полночь.

А ведь сегодня вечер среды. Коулу завтра на работу.