Буря мечей. Том 2 - Мартин Джордж. Страница 14

Три тысячи пятьсот человек в королевском войске. Эти люди проливали кровь в Шепчущем лесу, обагряли свои мечи в Лагерной битве, у Окскросса, Эшмарка и Скалы, прошли через золотоносные холмы Ланнистерского запада. Лорды Трезубца, не считая скромной свиты, состоящей из друзей Эдмара, остались оборонять речные земли, пока король будет отвоевывать Север. Эдмара впереди ждет невеста, Робба – очередное сражение… «А меня – двое мертвых сыновей, пустая постель и замок, полный призраков». Безрадостное будущее. «Где же ты, Бриенна? Верни мне моих девочек, Бриенна. Привези их назад».

Морось, висевшая в воздухе, к середине дня превратилась в тихий ровный дождь, не переставший и ночью. На следующий день северяне вовсе не увидели солнца – они ехали под свинцовым небом, нахлобучив на головы капюшоны плащей. Дождь размывал дороги, преображал поля в болота, переполнял русла рек и сбивал листву с деревьев. Говорить под его неумолчный стук никому не хотелось, и люди ограничивались самыми необходимыми словами.

– Мы сильнее, чем может показаться, миледи, – сказала Мейдж Мормонт. Кейтилин полюбила леди Мейдж и ее старшую дочь Дейси. Они лучше всех понимали ее поведение в деле Джейме Ланнистера. Высокая гибкая дочь и коренастая мать одевались одинаково, в кожу и кольчуги, с черным медведем Мормонтов на щитах и камзолах. На взгляд Кейтилин, это был странный наряд для леди, но Дейси и леди Мейдж и как воины, и как женщины чувствовали себя куда более уверенно, чем девица Тарт.

– Я была с Молодым Волком в каждом сражении, – весело заметила Дейси, – и он еще ни одного не проиграл.

«Зато проиграл все остальное», – подумала Кейтилин, но вслух этого произносить не следовало. Мужества северянам не занимать, но сейчас они далеко от дома, и главное, что их поддерживает, – это вера в своего молодого короля, которую нужно оберегать любой ценой. «Я должна быть сильной, – твердила себе Кейтилин. – Должна ради Робба. Если я поддамся отчаянию, горе пожрет меня». Все зависит от предстоящей свадьбы. Если Эдмар и Рослин будут счастливы, если «покойный лорд Фрей» умиротворится и вновь предоставит Роббу свое войско… «Но даже тогда, на что нам рассчитывать, пока мы зажаты между Ланнистером и Грейджоем?» Кейтилин не смела задумываться над этим, а вот Робб почти ни о чем другом и не думал. Она видела, как он сидит над картами во время каждой стоянки, придумывая планы отвоевания Севера.

У Эдмара были свои заботы.

– Как по-вашему, не могут ведь все дочки лорда Уолдера быть похожими на него? – спросил он, сидя в своем высоком полосатом шатре с Кейтилин и своими друзьями.

– Они у него все от разных матерей – хоть некоторые да должны быть красивыми, – сказал сир Марк Пайпер. – Только с чего старому негодяю отдавать тебе хорошенькую?

– Ни с чего, – угрюмо признал Эдмар.

Этого Кейтилин вытерпеть не смогла.

– Серсея Ланнистер – красивая женщина, – отрезала она. – Молись лучше, чтобы Рослин оказалась здоровой и крепкой, с хорошей головой и верным сердцем. – Она встала и вышла вон.

Эдмар обиделся и на следующий день не заговаривал с ней вовсе, предпочитая общество Марка Пайпера, Лаймонда Гудбрука, Патрека Маллистера и молодых Вэнсов. «Они-то его не бранят, разве что в шутку, – подумала Кейтилин, когда они пронеслись мимо, не обмолвившись с ней ни словом. – Я всегда была слишком строга с Эдмаром, а горе сделало меня еще более резкой». Она сожалела о высказанных ею упреках. Будто им мало докуки от дождя без ее докучливых слов. Разве это преступление – желать себе красивую жену? Она вспомнила свое собственное детское разочарование при первой встрече с Эддардом Старком. Она воображала, что он будет таким же, как его брат Брандон, только моложе, но оказалась не права. Нед был ниже ростом, не так хорош собой и угрюм. За его учтивыми речами чувствовался холодок, и этим он тоже отличался от Брандона, неистового и в веселье, и в ярости. Она отдала ему свое девичество, но и тогда в их любви было больше долга, нежели страсти. «И все же в ту первую ночь мы зачали Робба – будущего короля. А после войны, в Винтерфелле, я полюбила мужа по-настоящему, открыв, какое золотое сердце скрывается за угрюмой наружностью Неда. Почему бы и Эдмару не обрести того же в своей Рослин?»

Дорога по воле богов привела их в Шепчущий лес, где Робб одержал свою первую большую победу. Они ехали вдоль извивов ручья по дну этой узкой долины, как люди Джейме Ланнистера в ту судьбоносную ночь. «Тогда было теплее, – вспомнила Кейтилин, – деревья стояли зеленые и ручей не выходил из берегов». Теперь палая листва забивала его русло и валялась кучами на земле, а деревья, скрывшие в ту пору армию Робба, сменили зеленый наряд на тускло-золотые и красные тона, напоминавшие ей ржавчину и засохшую кровь. Только ели и гвардейские сосны продолжали зеленеть, пронзая брюхо облаков своими стройными копьями.

«С той поры умерло многое помимо листвы». В ночь битвы Нед был еще жив в своей темнице под холмом Эйегона, Бран и Рикон жили в безопасности за стенами Винтерфелла. «А Теон Грейджой сражался на стороне Робба и хвастался тем, что чуть не скрестил меч с Цареубийцей. Жаль, что этого не случилось. Сколько зла они могли бы избежать, если бы вместо сыновей лорда Карстарка погиб Теон!»

Проезжая через поле битвы, Кейтилин замечала следы побоища: перевернутый шлем, полный дождевой воды, сломанное копье, конский скелет. Над некоторыми из павших воздвигли каменные курганы, но мародеры успели потревожить их. Среди раскиданных камней виднелись клочки ярких тканей и блеск металла. Из земли на Кейтилин взглянуло чье-то распадающееся лицо, под которым уже сквозил череп.

Это навело ее на мысли о том, где упокоился ее Нед. Молчаливые Сестры увезли его кости на Север в сопровождении Халлиса Моллена и небольшого почетного эскорта. Доехал ли Нед до Винтерфелла, чтобы лечь рядом со своим братом в темной крипте под замком? Или двери Рва Кайлин захлопнулись до того, как Сестры и Хал успели проехать?

Три тысячи пятьсот всадников ехали по дну долины сквозь чащу Шепчущего леса, но Кейтилин Старк редко когда чувствовала себя такой одинокой. Дорога с каждой лигой уводила ее все дальше от Риверрана, и она гадала, увидит ли родной замок вновь или он потерян для нее навеки, как столь многое другое.

Пять дней спустя разведчики вернулись назад с известием, что половодье смыло деревянный мост у Ярмарочного Поля. Галбарт Гловер и еще двое смельчаков попытались переправиться через Синий Зубец у Бараньего брода, но это стоило жизни двум коням и одному всаднику. Сам Гловер уцепился за камень, и его с трудом вытащили.

– Так высоко река не поднималась с самой весны, – сказал Эдмар. – А если дождь не перестанет, она поднимется еще выше.

– Выше, у Старых Камней, есть еще мост, – вспомнила Кейтилин, часто путешествовавшая по этим землям с отцом. – Более старый, чем тот, и не такой большой, но если он устоял…

– Его тоже снесло, миледи, еще прежде Ярмарочного, – сказал Галбарт Гловер.

– А больше мостов нет? – спросил Робб у матери.

– Нет. А броды стали непроходимыми. – Кейтилин помолчала, припоминая. – Если Синий Зубец недоступен для переправы, надо будет обойти его через Семь Ручьев и Ведьмино Болото.

– Дороги там плохие или их вовсе нет, – предостерег Эдмар. – Ехать через топи придется медленно, но когда-нибудь авось да приедем.

– Мы заставим лорда Уолдера ждать, но это ничего, – сказал Робб. – Лотар послал ему птицу из Риверрана, и он знает, что мы уже в пути.

– Да, но он обидчив и подозрителен по природе, – заме-тила Кейтилин. – Он может воспринять эту задержку как намеренное оскорбление.

– Ну что ж – извинюсь перед ним и за опоздание. Хорош король, который извиняется на каждом шагу. – Робб скорчил гримасу. – Надеюсь, Болтон успел переправиться через Трезубец до начала дождей. Королевский тракт ведет прямо на север, и идти по нему легко. Они даже пешие должны добраться до Близнецов раньше нас.