Буря мечей. Том 2 - Мартин Джордж. Страница 29

Пристально глядя на нее своими странными бесцветными глазами, он ответил:

– Около пятисот конников и три тысячи пехоты, миледи. В основном из Дредфорта и немного из Кархолда. Теперь, когда верность Карстарков стала сомнительной, я счел за лучшее удержать их людей при себе. Я сожалею, что не привел больше.

– Думаю, что и этих будет довольно, – сказал Робб. – Вы будете командовать моим арьергардом, лорд Болтон. Я намерен выступить на Перешеек, как только мы отпразднуем дядину свадьбу. Пора нам вернуться домой.

Арья

Повозка медленно ползла по грязной дороге в часе езды от Зеленого Зубца, когда их встретил разъезд.

– Опусти голову пониже и молчи, – наказал ей Пес, увидев скачущих к ним всадников – рыцаря и двух оруженосцев, в легких доспехах и на быстрых верховых конях. Клиган подхлестнул двух старых одров, знававших лучшие дни. Колымага скрипела и раскачивалась на двух огромных деревянных колесах, еще глубже пропахивая наполненные грязью колеи. Неведомый шел сзади, привязанный к задку повозки.

На коне не было ни доспехов, ни попоны, ни сбруи, а сам Пес облачился в зеленый домотканый кафтан и серую хламиду с капюшоном, полностью скрывающим лицо. Пока Клиган не поднимал глаз, он походил на небогатого крестьянина – небогатого, но здоровенного. Под его кафтаном скрывались вареная кожа и промасленная кольчуга. Что до Арьи, она сходила то ли за крестьянского сына, то ли за свинопаса. Позади них стояли четыре бочонка с солониной и один с засоленными свиными ножками.

Всадники, разделившись, окружили их с двух сторон. Клиган придержал лошадей, терпеливо ожидая, когда его пропустят. Рыцарь имел при себе копье и меч, его оруженосцы – длинные луки. На камзолах у всех троих виднелись одинаковые эмблемы: черные вилы с золотой полосой в правой части, на ржаво-красном поле. Арья давно задумала открыться первому же разъезду, который им встретится, но ей представлялось, что это будут люди в серых плащах, с лютоволком на груди. Она могла бы даже рискнуть при виде великана Амберов или кулака Гловеров, но кому служит этот рыцарь с вилами, она не знала. Из того, что она видела в Винтерфелле, вилы напоминали только трезубец в руке водяного, изображенного на гербе лорда Мандерли.

– Что у тебя за дело в Близнецах? – спросил рыцарь.

– Солонина для свадебного пира, с позволения вашей милости, – пробубнил Пес, потупив глаза и пряча лицо.

– Будь моя воля, я бы никому не позволял есть солонину. – Рыцарь лишь скользнул глазами по Клигану, а на Арью вовсе не обратил внимания, зато Неведомый задержал его взгляд надолго. Конечно, ведь сразу видно, что этот жеребец – не плуговая лошадь. Один из оруженосцев чуть не свалился в грязь, когда вороной попытался укусить его коня. – Откуда у тебя этот зверь? – осведомился рыцарь с вилами.

– Свадебный подарок от миледи, сир. Она шлет его молодому лорду Талли, – смиренно отвечал Клиган.

– Что за леди? Кому ты служишь?

– Старой леди Уэнт, сир.

– Уж не думает ли она, что ей вернут Харренхолл в обмен на коня? – спросил рыцарь. – Боги видят, нет большей дуры, чем старая дура. Ладно, проезжай.

– Да, милорд. – Пес снова взмахнул кнутом и старые клячи потащили колымагу дальше. Колеса во время остановки увязли в грязи и не сразу освободились. Всадники тем временем ускакали. Клиган оглянулся на них и хмыкнул:

– Сир Доннел Хэй. В свое время я отобрал у него столько коней, что и счет потерял. И доспехов тоже. А однажды чуть не убил его в общей схватке.

– Как же он тогда тебя не узнал?

– Потому что таких дурней, как рыцари, еще поискать – они считают ниже своего достоинства разглядывать какого-то вшивого мужика. – Он подогнал коней кнутом. – Если держать глаза вниз, говорить уважительно и почаще повторять «сир», они тебя вовсе не заметят. Они обращают больше внимания на лошадей, чем на простолюдинов. Вот Неведомого он, пожалуй, узнал бы, если бы когда-нибудь видел меня на нем.

«Твое лицо он тоже узнал бы». Арья в этом не сомневалась. Тому, кто хоть раз видел ожоги Сандора Клигана, забыть их не так-то легко. Их можно скрыть под шлемом, но у Клигана и шлем в виде собачьей головы.

Вот почему им понадобилась эта повозка и бочки с солониной. «Я не желаю, чтобы меня притащили к твоему брату в цепях, – сказал Клиган, – и не хочу прорубать себе путь через его людей, чтобы попасть к нему. Придется нам стать лицедеями».

Крестьянин, случайно встреченный на Королевском тракте, обеспечил их повозкой, лошадьми, одеждой и бочонками, хотя и не по доброй воле. Пес забрал у него все это под угрозой меча, а когда крестьянин обругал его грабителем, сказал: «Я не грабитель, а фуражир. Скажи спасибо, что подштанники тебе оставил. А вот сапоги снимай, не то я ноги тебе отрублю. Выбирай сам». Крестьянин ростом и силой не уступал Клигану, но все же решил снять сапоги и сохранить ноги.

Настал вечер, а они все так же тащились к Зеленому Зубцу и двум замкам лорда Фрея. «Я почти на месте», – думала Арья. Ей следовало бы испытывать радостное волнение, а между тем все ее нутро точно узлом завязали. Возможно, всему виной была ее лихорадка, а может и нет. Прошлой ночью она видела плохой сон, ужасный сон. Она не могла вспомнить, что же ей снилось, но тяжелое чувство не покидало ее весь день. Оно не желало проходить и становилось только сильнее. «Страх ранит глубже, чем меч». Сейчас ей надо быть сильной, как наказывал ей отец. Сейчас ее отделяют от матери лишь ворота замка, река и войско… Но это войско Робба, поэтому ей ничего не грозит. Или грозит?

В этом войске, помимо других, находится и Русе Болтон. Лорд-пиявка, как зовут его разбойники. От этого Арье делалось не по себе. Убегая из Харренхолла, она спасалась не только от Кровавых Скоморохов, но и от него, и перерезала горло одному из его солдат. Знает ли он, что это сделала она, или винит Джендри с Пирожком? Расскажет ли он об этом матери? Что он сделает, если увидит ее? «Может, он меня и не узнает». Теперь она больше похожа на мокрую крысу, чем на его бывшую чашницу, притом на крысу-мальчика. Пес всего два дня назад обрезал ей волосы. Цирюльник из него еще хуже, чем из Йорена, и голова с одной стороны получилась наполовину лысая. «Спорить могу, что и Робб меня не узнает, и матушка». Она ведь была совсем маленькая в тот день, когда лорд Эддард Старк уехал с ней из Винтерфелла.

Они услышали музыку до того, как увидели замок. Бой барабанов, рев рогов и пронзительный вой волынок пробивались сквозь шум реки и стук лупившего по головам дождя.

– На свадьбу мы опоздали, – сказал Пес, – но пир, похоже, еще идет. Скоро я от тебя избавлюсь.

«Это я от тебя избавлюсь», – подумала Арья.

Дорога, ведущая в основном на северо-запад, теперь повернула строго на запад, между яблочным садом и полем прибитой дождем пшеницы. Миновав последние яблони, они поднялись на пригорок, и перед ними открылись оба замка, река и два военных лагеря. Сотни лошадей стояли в загонах, и тысячи людей толпились вокруг трех огромных шатров, обращенных к воротам замка. Робб разбил свой лагерь на более высоком и сухом месте, но разлившийся Зеленый Зубец подбирался уже и туда, угрожая крайним палаткам.

Здесь музыка из замков звучала громче. Над лагерем разносились барабанная дробь и гудение рожков. В ближайшем замке играли одно, в противоположном другое, и шум более напоминал битву, чем пир.

– Слушать противно, – заявила Арья.

– Ручаюсь, все глухие старухи в Ланниспорте заткнули себе уши. – Пес издал звук, могущий сойти за смех. – Мне говорили, что Уолдер Фрей слаб глазами, но у него, видать, и со слухом неполадки.