Буря мечей. Том 1 - Мартин Джордж. Страница 15

Одевался он с помощью их двоих. Каким бы страшным ни выглядело его лицо, самая тяжелая рана находилась чуть ниже плеча, под мышкой, куда стрела вдавила звенья его кольчуги. Кровь и гной еще сочились из багровой мякоти, когда мейстер Френкен менял ему повязку, и каждое движение пронизывало Тириона острой болью.

В конце концов он сдался, ограничившись бриджами и просторным халатом. Бронн натянул ему на ноги сапоги, а Под пошел искать палку, на которую он мог бы опираться. Чтобы подкрепить себя, Тирион выпил чашу сонного вина, подслащенного медом и содержащего ровно столько макового зелья, чтобы какое-то время выносить боль от ран.

Голова у него все-таки кружилась, когда он поднял щеколду, а ноги от спуска по винтовой лестнице начали трястись. Одной рукой он держался за палку, другой за плечо Пода. Служанка, поднимавшаяся им навстречу, уставилась на него белыми глазами, точно привидение увидела. «Карлик восстал из мертвых, став еще безобразнее, чем был. Беги расскажи об этом своим подружкам».

Крепость Мейегора была древней твердыней, замком внутри замка. Ее окружал глубокий сухой ров, утыканный пиками. Подъемный мост через него был поднят на ночь, и рядом стоял на часах сир Меррин Трант в светлых доспехах и белом плаще.

– Опустите мост, – приказал ему Тирион.

– Королева распорядилась поднимать его на ночь. – Сир Меррин всегда был орудием в руках Серсеи».

– Королева спит, а у меня есть дело к моему отцу.

Имя лорда Тайвина, видимо, служило здесь волшебным словом. Сир Меррин отдал команду, и мост опустили. На той стороне рва нес караул другой королевский гвардеец – сир Осмунд Кеттлблэк. Он изобразил на лице улыбку, увидев ковыляющего к нему Тириона.

– Милорду стало лучше?

– Намного. Когда там у нас следующее сражение? Просто дождаться не могу.

Однако, дойдя до витой наружной лестницы, Тирион совсем выдохся и признался себе, что самостоятельно ему ни за что ее не одолеть. Спрятав достоинство в карман, он попросил Бронна отнести его наверх, надеясь вопреки всякой надежде, что в этот час их никто не увидит и не разнесет по всему замку, что карлика носят, как младенца.

Внешний двор занимали десятки шатров и павильонов.

– Люди Тирелла, – пояснил Подрик, пока они пробирались через лабиринт из шелка и холста. – Места всем не хватает. Ну, в замке. Некоторые сняли комнаты. В городе. Ну, в гостиницах всяких. Это они дожидаются свадьбы. Свадьбы короля. Короля Джоффри.

– Даже рычащие хорьки мне не помешают. – У свадеб есть одно преимущество перед битвами: там тебе вряд ли отрубят нос.

В закрытых ставнями окнах башни Десницы еще виднелся тусклый свет. Часовые у дверей имели на себе багряные плащи и львиные шлемы отцовской гвардии. Тирион знал обоих, и они пропустили его беспрепятственно, хотя и старались, как он заметил, не смотреть подолгу на его лицо.

Внутри им встретился сир Аддам Марбранд – он спускался по лестнице в нарядном черном панцире и парчовом плаще офицера городской стражи.

– Рад видеть вас снова на ногах, милорд. Я слышал…

– …что для кого-то уже вырыли маленькую могилку? Я тоже слышал, а при таких обстоятельствах лучше встать. Узнал я также, что вы теперь командуете городской стражей. Что вам предложить – поздравления или соболезнования?

– Боюсь, и то и другое, – улыбнулся сир Аддам. – После всех потерь и дезертирства у меня осталось около четырех тысяч четырехсот человек. Только боги да Мизинец знают, из каких средств платить им жалованье, но ваша сестра запретила мне сокращать их число.

«Ты все еще неспокойна, Серсея? Битва окончена, и золотые плащи тебе теперь не помогут».

– Вы идете от моего отца? – спросил Тирион.

– Да, и должен сказать, что оставил его не в лучшем настроении. Лорд Тайвин считает, что четырех тысяч четырехсот стражников более чем достаточно для розысков одного пропавшего оруженосца, однако ваш кузен Тирек до сих пор не найден.

Тирек – сын его покойного дяди Тигетта, мальчик тринадцати лет. Он пропал во время бунта, вскоре после своей свадьбы с леди Эрмесандой, грудным младенцем, случайно оказавшейся единственной наследницей дома Хейфордов. «Скорее всего это единственная девица в истории Семи Королевств, овдовевшая еще до того, как ее отняли от груди».

– Я тоже не сумел найти его, – признался Тирион.

– Да он давно червей кормит, – со свойственным ему тактом заявил Бронн. – Железнорукий его обыскался, и евнух тряс своим кошельком почем зря, но им повезло не больше, чем нам. Бросьте вы эту затею, сир.

Сир Аддам бросил на наемника неприязненный взгляд.

– Лорд Тайвин упорен, когда дело касается его крови. Он найдет парня живого или мертвого, и я намерен способствовать ему в этом. Вы найдете вашего отца в его горнице, – добавил он, обращаясь к Тириону.

«В моей горнице», – подумал тот.

– Да-да, я знаю дорогу.

Ему снова предстояло подняться по лестнице, но на сей раз он взбирался сам, опираясь на плечо Пода. Бронн открыл перед ним дверь. Лорд Тайвин Ланнистер сидел под окном и писал при свете масляной лампы. Он поднял глаза на звук открывшейся двери.

– Тирион, – произнес он спокойно и отложил перо.

– Рад, что вы меня еще помните, милорд. – Тирион отпустил Пода и с помощью палки заковылял через комнату. «Что-то здесь неладно», – сразу понял он.

– Сир Бронн, Подрик, – сказал лорд Тайвин, – я попрошу вас подождать за дверью, пока мы не закончим.

Бронн ответил деснице весьма наглым взглядом, однако поклонился и вышел, а Под за ним. Тяжелая дверь захлопнулась, и Тирион Ланнистер остался наедине с отцом. Несмотря на закрытые на ночь ставни, в комнате веяло холодом. «Любопытно знать, что наговорила ему Серсея?»

Статью лорд Утеса Кастерли мог поспорить с человеком на двадцать лет моложе его и был даже красив на свой суровый лад. Густые светлые бакенбарды обрамляли чеканное лицо, лысую голову и твердый рот. На шее у него висела цепь из золотых рук, каждая из которых обхватывала запястье другой.

– Красивая цепь, – сказал Тирион, добавив про себя: «Мне она больше шла». Лорд Тайвин оставил шпильку без ответа.

– Сядь-ка лучше. Разумно ли ты поступил, встав с постели?

– Моя постель мне опостылела. – Тирион знал, как отец презирает всякую слабость. Он взобрался на ближайший стул. – Славные у вас покои. А меня, умирающего, поверите ли, перенесли в какую-то темную дыру в крепости Мейегора.

– Красный Замок переполнен свадебными гостями. Как только они разъедутся, мы найдем тебе более пристойное помещение.

– Мне и тут было неплохо. Вы уже назначили день этой замечательной свадьбы?

– Джоффри и Маргери поженятся в первый день нового года, который на сей раз совпадает также с началом нового века. Брачная церемония возвестит зарю новой эпохи.

«Эпохи Ланнистеров», – подумал Тирион.

– Вот досада, боюсь, что у меня на этот день другие планы.

– Зачем ты, собственно, пришел – пожаловаться на свою комнату и попотчевать меня своими шуточками? Мне нужно закончить важные письма.

– Не сомневаюсь в их важности.

– Одни битвы выигрываются копьями и мечами, другие – перьями и воронами. Избавь меня от завуалированных упреков, Тирион. Когда ты был при смерти, я навещал тебя так часто, как только позволял мейстер Баллабар. – Лорд Тайвин сложил пальцы домиком. – Зачем ты, кстати, прогнал его?

– Мейстер Френкен не столь упорно старается держать меня в бесчувственном состоянии, – пожал плечами Тирион.

– Баллабар приехал в город со свитой лорда Редвина. Он считается хорошим целителем. Серсея по доброте своей попросила его заняться тобой. Она боялась за твою жизнь.

«Боялась, что я сохраню ее, следовало бы сказать».

– Несомненно, именно по этой причине она ни разу не навестила меня.