Все сюрпризы осени - Беленкова Ксения. Страница 5

– Не обращай внимания, Ритуль, – обволакивал он своим тенором. – Ну не повезло с новенькой, что с того. Какое тебе до нее дело? Их с Караваевой место – последняя парта…

И тут мне почему-то захотелось плакать. Как будто я вошла в море и обожгла ногу о медузу.

– К-кто это? – хрипло кашлянула я.

– Это? Тимур Юсупов, – Жанна кинула в сторону смуглого тенора безразличный взгляд. – Увивается за Зябликовой, как хвост за собакой. Они с седьмого класса типа встречаются. Плюнь на них и разотри – задаваки!

Я не успела толком оценить степень ожога от «медузы», как прозвенел звонок. На уроке Ритка сама вызвалась к доске и что-то с блеском вещала классу. Я видела, с каким обожанием Тимур ловит каждое ее слово. И мне почему-то становилось тяжело дышать, будто легкие напрочь заполнены и вдыхать воздух просто некуда.

– Вот заливает, – уже привычно пнула меня в бок Жанна, кивая на Зябликову.

– И не говори, – неожиданно громко пропищала я.

– Лисицына, есть что дополнить? – на меня грозно воззрился историк.

После чего я произнесла несколько гласных звуков и ни одного согласного. По классу понесся смешок, а Тимур даже не посмотрел в мою сторону – чему, честно говоря, я была рада.

И тут в класс неожиданно заглянула голова Дениса.

– Можно на минуту Алису Лисицыну? – серьезно спросил он.

Денису отказать было сложно. Историк позволительно махнул мне рукой – мол, выметайся. Я вышла в коридор.

– Точно! Моя красавица в твоем классе учится! – добил меня братец. – У доски стоит – хоть картины с нее пиши!

– А что звал-то? – нервно спросила я.

– Так это, навожу мосты, – подмигнул Дэн. – У нас «окно» – биологичка заболела. Дай, думаю, загляну к сестрице, у нее ли в классе моя рыжая бестия? А какой у вас сегодня последний урок?

– Пятый. Черчение.

– Так я там нарисуюсь!

– Вот дурак! – Я вернулась в класс.

– Извините, – ангельская физиономия Дэна кивнула учителю или все еще стоявшей у доски Зябликовой.

Ритка запнулась и сбилась с мысли. Но ей на помощь тут же пришел Тимур, попросившись отвечать дальше. Я села на место. Жанна мечтательно уставилась на дверь, грызя свою многострадальную ручку.

– Культурный, – выдохнула она.

На перемене Зябликова и Юсупов будто нарочно встали рядом со мной и начали громко разговаривать. Точнее, это Ритка трубила вовсю, а Тимур все больше многозначительно поддакивал. Вокруг этой колоритной парочки выросла целая свита – несколько парней и девчонок. Подруга Зябликовой, та, что сидела с ней за одной партой и вечно кивала, как болванчик, и сейчас стояла рядом. Когда Ритке становилось мало поддакиваний Тимура, она обращалась к ней: «Правда, Тань? Скажи, Тань…» А эта Таня даже не успевала рот раскрыть, лишь глазами давая понять, что все слова Зябликовой – истина в первой и единственной инстанции. Видимо, Ритка пожертвовала подруге несколько своих заколок, и они смотрелись на Танькиных тонких волосах как прищепки.

– Да, а что это за парень к новенькой заходил? – выдала вдруг громогласно Зябликова. – И не думала, что этой Лисичкиной могут человекообразные интересоваться.

Тут моя Жанна вдруг надулась, как жаба, а потом выпалила:

– Да какое тебе дело? Сиди со своим Юсупчиком и помалкивай!

– Ой-ой-ой, как страшно! – Ритка сделала в нашу сторону козу указательным и средним пальцами.

– Вот-вот! – раздухарилась Жанна. – Лучше не связывайся, хуже будет! Правда, Альк?

И я невольно стала центром внимания. Все уставились на меня: и Ритка, и ее подпевала Танька, и сама Жанна, а главное – Тимур, остальные были уже как в тумане. Я отчаянно попыталась придать себе бравый вид. Засунула руки в карманы, потом вынула и протянула:

– А то! – Коленки у меня задрожали, и, чтобы скрыть это, я как-то неловко перескочила с ноги на ногу. – И я не Лисичкина, а Лисицына…

Неожиданно вышло очень по-хулигански, как-то задорно и живо. Я поймала восхищенный взгляд Жанны.

– Слышь, кузнечик, прыгай отсюда, – снизошел до меня Тимур. – Не засоряй атмосферу.

И тут, совершенно внезапно, у меня внутри поднялась буря – откуда что взялось? Я подлетела к Юсупову, уперлась ладонями ему в грудь, отчего он завалился спиной на стену, и прошипела:

– Не смей так со мной разговаривать, понял! – Я чувствовала, как под моими пальцами стучит его сердце. – Пожалеешь…

Затем отпрыгнула, схватила Жанку за руку и отправилась куда подальше. Пока никто не заметил, что на ресницах предательски повисла слеза…

С того момента я стала для Жанны безоговорочным героем на все времена.

– Нет, ты видела его ошалевшую физиономию? – вспоминала она лицо Тимура. – А Ритка вся прямо посерела от злости. Ишь, на кого замахнулась, на твоего брата! Да он таких напыщенных гордячек за километр, наверное, обходит. Что, не так?

А я не знала, что ответить. Все вокруг летело кувырком, и я никак не могла понять, за что можно зацепиться, чтобы самой встать с головы на ноги. К тому же за мной по пятам стал таскаться какой-то смурной тип. Его присутствие определялось молниеносно по тяжелому дыханию мне в лопатки. Обычно он тихонько подкрадывался сзади и громко дышал. Наверно, у него были аденоиды или что-то типа того. А может, виновата тучная комплекция, которая и вызывала одышку. Так или иначе, этот маленький толстячок с круглым лицом, глазками-пуговками и тяжелым дыханием теперь все время ошивался где-то рядом.

– Да что тебе надо? – не выдержала я на перемене перед пятым урокам.

– Ты крутая, – промямлил он, раскрасневшись. – Видел, как Юсупова отшила – жесть!

– Филиппок, вали отсюда, а? – Жанна угрожающе нависла над ним.

И толстяк безропотно сделал несколько шагов назад, но из виду нас не выпускал. Так и буравил своими пуговицами – этого еще не хватало! Очевидно, вокруг меня собиралась некая «армия тьмы» – весь сброд из восьмого «А» класса.

Стоило ученикам высыпать из класса после черчения, как в коридоре мы наткнулись на Дениса. Он явно поджидал Зябликову. И та, в свою очередь, одарила его пламенным взором.

– Помогите несчастному! – Дэн со страдальческим видом преградил Ритке дорогу. – Сегодня днем я был сражен вашей красотой наповал. С тех пор не ведаю покоя.

Братец из шкуры вон лез, чтобы произвести впечатление. И ему это явно удалось. Зябликова начала улыбаться, как блаженная, а Юсупов, наоборот, насупился.

– Чего тебе надо, пижон? – Тимур влез между Риткой и Денисом, как начинка в пирог. – Гулял бы отсюда…

– Тим, ну что ты, – надула губки Зябликова. – Человек просит о помощи. Разве в этом есть что-то плохое, а, Тань?

Таня закивала всеми своими прищепками и настороженно глянула на Тимура.

– Не понял! – Тимур отодвинул Таню в сторону. – Рит, тебе интересен этот напыщенный тип?

Рита смотрела куда угодно, только не на Тимура, и слегка передернула плечами. Денис самодовольно помалкивал, выжидая, что ситуация сама разрешится в его пользу. Я же чувствовала себя зрителем на чужом бенефисе, Жанка хмуро взирала на происходящее, а в спину мне дышал толстяк Филипп.

– Денис, надеюсь, ты запасся противоядием? – Я прошла мимо братца. – Учти, эта змея кусается…

– Спасибо за заботу, сестричка, – кинул мне вслед Денис. – Я живучий!

– Сестричка? – переспросила Рита, все еще игнорируя молнии взоров Тимура.

– Готов поведать тебе все свои семейные тайны…

Я уходила все дальше, и заигрывающие речи брата затерялись в школьных коридорах. Жанна все время молчала и явно была не в настроении. Филипп еле поспевал за нами и дышал громче обычного. И тут мне впервые в жизни захотелось сделать что-нибудь плохое! Как будто я зашла в инфекционный изолятор и надышалась там микробов, только заразилась не простудой, а каким-то безобразием. Так и тянуло на пакости. Я пинала ногами каштаны, и они пинг-понговыми шариками разлетались в разные стороны. В компании дураков я всегда чувствовала себя очень глупо – не знала, что говорить и как реагировать на их бестактные вопросы. Сейчас же, оказавшись среди тех, кого раньше не замечала, – двоечников и неудачников, – я захотела выкинуть что-то такое… из ряда вон. Но опыта в таких вещах у меня не было вовсе. За всю свою жизнь я не могла припомнить ни одного даже самого захудалого злодейства – прав был Денис, я всегда была девочкой-пай.