Мэри Поппинс (перевод Б. Заходера) - Трэверс Памела Линдон. Страница 3

Ответа из-под фланелевой палатки не последовало.

Встревоженный Майкл снова не выдержал.

— Вы от нас не уйдёте, правда? — повторил он.

Над ночной рубашкой вынырнула голова Мэри Поппинс. Вид у неё был очень свирепый.

— Ещё одно слово из этого района, — угрожающе проговорила она, — и я позову полисмена!

— Я же только хотел сказать, — начал Майкл растерянно, — что мы надеемся, что вы долго-долго будете с нами…

Он запнулся и замолчал, весь красный и сконфуженный. Мэри Поппинс молча переводила взгляд с него на Джейн и обратно. Потом она презрительно фыркнула.

— Останусь, пока ветер не переменится, — коротко сказала она, задула свечу и легла в постель.

— Тогда всё в порядке, — сказал Майкл наполовину про себя, наполовину обращаясь к Джейн.

Но Джейн его не слышала. Она думала обо всём, что произошло, и о том, что ещё теперь будет…

* * *

Вот так Мэри Поппинс поселилась в Доме Номер Семнадцать в Вишнёвом переулке. И хотя порой кое-кто вздыхал о тех, более обычных и спокойных днях, когда домом правила няня Кэти, всё же, в общем, все были рады появлению Мэри Поппинс. Мистер Бэнкс был рад потому, что она пришла сама и не задержала уличного движения и ему не пришлось давать шиллинг полисмену. Миссис Бэнкс была рада потому, что она теперь могла всем рассказывать, что у её детей няня настолько современная, что даже не признаёт рекомендаций. Миссис Брилл и Элин были рады, что они могут теперь распивать целыми днями в кухне крепкий чай и не обязаны возглавлять ужины в детской. Робертсон Эй был рад потому, что у Мэри Поппинс была только одна пара ботинок и она чистила её сама…

Но никто не знал, что думала об этом сама Мэри Поппинс, потому что Мэри Поппинс никогда никому ничего не рассказывала…

Глава вторая

Смешинка

Мэри Поппинс (перевод Б. Заходера) - pic121.png

— А он обязательно будет дома? — спросила Джейн, когда все трое — она сама, Майкл и Мэри Поппинс — вышли из автобуса.

— По-твоему, мой дядя пригласил бы нас к чаю, если бы сам собирался уходить? Интересно! — сказала Мэри Поппинс, явно оскорблённая этим предположением.

На ней было синее пальто с серебряными пуговицами и синяя шляпка в тон, а в те дни, когда она была так одета, обидеть её ничего не стоило.

Все трое направлялись в гости к дяде Мэри Поппинс, мистеру Паррику, и Джейн и Майкл так долго ждали этого дня, что они в душе дрожали — вдруг они не застанут мистера Паррика дома.

— А почему его зовут мистер Паррик — он ходит в парике? — спросил Майкл, поспевая вприпрыжку за Мэри Поппинс.

— Его зовут мистер Паррик потому, что его фамилия Паррик. Он не носит парика. Он лысый, — сказала Мэри Поппинс. — И если я услышу ещё один вопрос, мы сразу пойдём домой.

И она фыркнула. Она всегда фыркала, когда раздражалась.

Джейн и Майкл сердито переглянулись. Эти сердитые взгляды означали:

«Не смей её ни о чём спрашивать, а то мы никогда туда не попадём!»

Возле табачного магазина на углу Мэри Поппинс поправила свою шляпу. Бывают такие странные витрины: если в неё посмотришься, то из тебя почему-то получаются сразу три человека, а если ты смотришься в неё долго, тебе начинает казаться, что ты — это не ты, а целая толпа каких-то незнакомых людей. И в этом магазине как раз была такая. Но Мэри Поппинс даже вздохнула от удовольствия, увидев сразу трёх Мэри Поппинс, каждая — в синем пальто с серебряными пуговицами и в синей шляпке в тон пальто. Видно было, что она в восторге от этого зрелища и вовсе бы не возражала, если бы там было двенадцать, а то и тридцать Мэри Поппинс. Чем больше, тем лучше!

— Идёмте же, — наконец сказала она строго, как будто это они её задерживали.

Они повернули за угол и позвонили в дом номер три на улице Робертсона. Джейн и Майкл с замиранием сердца прислушивались к замирающему звонку. Неужели через минуту, в крайнем случае через две, они действительно будут впервые в жизни пить чай с дядей Мэри Поппинс, мистером Парриком?

— Конечно, если он дома, — шепнула Джейн Майклу. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге с довольно кислым видом появилась тощая женщина.

— Он дома? — выпалил Майкл.

— Будь так добр, — сказала Мэри Поппинс, бросив на него уничтожающий взгляд, — помолчи! Дай поговорить старшим!

— Здравствуйте, миссис Паррик, — сказала Джейн вежливо.

— Миссис Паррик! — воскликнула тощая дама голосом, который был ещё тоньше, чем она сама. — Как вы осмеливаетесь назвать меня миссис Паррик?! Нет уж, большое спасибо! Я просто мисс Персиммон и горжусь этим! Придумают тоже! Миссис Паррик!

Она, по-видимому, очень обиделась, и ребята невольно подумали, что мистер Паррик, видно, довольно-таки странный человек, если мисс Персиммон так рада, что она не миссис Паррик.

— Второй этаж, первая дверь на площадке, — сказала мисс Персиммон и умчалась по коридору, не переставая с возмущением восклицать тоненьким голоском: — Миссис Паррик! Ещё чего не хватало!

Джейн и Майкл поднялись за Мэри Поппинс по лестнице, Мэри Поппинс постучала в первую дверь.

— Входите! Входите! Милости просим! — откликнулся из-за двери весёлый громкий голос.

Сердце Джейн так и затрепыхалось от волнения.

«Он дома!» — взглядом крикнула она Майклу.

Мэри Поппинс открыла дверь и подтолкнула ребят вперёд. Они оказались в большой, светлой комнате, где ярко пылал камин и стоял огромный стол, накрытый к чаю: четыре чашки, молочники, горы бутербродов, печенье, плюшки и большой сливовый торт с розовой глазурью.

— Очень, очень рад вас видеть! — приветствовал их всё тот же громовой голос, и Джейн с Майклом оглянулись в поисках хозяина.

Его нигде не было видно. Комната казалась совершенно пустой.

Тут Мэри Поппинс недовольным тоном сказала:

— Дядя Альберт, неужели вы опять? Сегодня же не ваш день рождения, кажется!

Говоря это, она глядела на потолок. Джейн и Майкл тоже взглянули вверх и, к своему великому удивлению, увидели круглого, толстого лысого человечка, который висел в воздухе, ни за что не держась. Вернее, он как будто бы сидел на воздухе, положив ногу на ногу. Он только что выпустил из рук газету, которую, видимо, читал, когда гости вошли.

— Дорогая моя, — сказал мистер Паррик, улыбаясь ребятам сверху и виновато глядя на Мэри Поппинс, — я очень сожалею, но сегодня, увы, действительно мой день рождения.

— Ай-ай-ай! — сказала Мэри Поппинс, неодобрительно покачав головой.

— Я вспомнил об этом только вчера вечером, и было уже поздно послать вам открытку с просьбой прийти как-нибудь в другой раз. Ужасно неловко, правда? — сказал он, плутовато глядя на Джейн и Майкла. — Я вижу, вы чем-то удивлены, — продолжал мистер Паррик.

И действительно, ребята так разинули рты от изумления, что мистеру Паррику, будь он чуть-чуть поменьше, угрожала бы опасность быть проглоченным.

— Вероятно, мне лучше вам сразу всё объяснить, — продолжал мистер Паррик невозмутимо. — Дело в следующем. Я — человек очень весёлый и люблю посмеяться. Вы просто не поверите, сколько вещей на свете кажутся мне смешными. Я могу смеяться от чего и над чем угодно! Честное слово!

И тут мистер Паррик заколыхался в воздухе, от души расхохотавшись при мысли от собственной смешливости.

— Дядя Альберт! — сказала Мэри Поппинс, и мистер Паррик, вздрогнув, прекратил свой смех.

— Ой, извини, дорогая! Так на чём я остановился? Ах, да. Так вот, самое смешное то… хорошо, хорошо, Мэри, я постараюсь не смеяться… что, когда мой день рождения приходится на пятницу, я бываю в таком приподнятом настроении, что взлетаю. В буквальном смысле слова! — сказал мистер Паррик.

— Почему?.. — начал Майкл.

— Как?.. — начала Джейн.

— Понимаете ли, стоит мне в этот день засмеяться — мне обязательно попадает в рот смешинка, и я так наполняюсь веселящим газом, что просто не могу удержаться на земле. Не только засмеяться — мне достаточно просто улыбнуться. Подумаю о чём-нибудь смешном — и взлетаю, как воздушный шар. И, пока не подумаю о чём-нибудь очень, очень грустном, никак не могу опуститься!