Секира Перуна - Неволина Екатерина Александровна. Страница 20

Глеб не ответил, только показал девочке кулак, и она довольно прыснула в ладошку.

Тем временем вся компания дошла до указанного дома. С первого взгляда он был вполне приличным, и только детали вроде покосившихся перил у крыльца, слишком высокой травы во дворе да отсутствующей щеколды в калитке свидетельствовали, что хозяин не слишком рачителен.

– Э-ге-гей! Дома кто есть? – гулко пробасил Семен Николаевич, первым входя во двор.

Ему под ноги с громким тявканьем кинулась маленькая голосистая собачка, но тут же отскочила, резонно опасаясь, что такой гигант раздавит его и не заметит.

Дом молчал.

– Хозяева! Ау! – громче позвал археолог, взбираясь на крыльцо.

Тишина.

– Ну вот, никого, – резюмировал он, обернувшись к ребятам.

И в этот момент дверь перед его носом распахнулась, и на улицу высунулось сморщенное личико.

– Это ктой-то здесь кричит? – послышался голос, больше всего похожий на скрип несмазанных петель.

– Это мы! – таинственно пояснил руководитель экспедиции и подмигнул старухе, видимо, рассчитывая на тот же эффект, что и с прошлой собеседницей.

Однако старуха таять под его взглядом не собиралась – то ли возраст ее закалил, то ли от рождения была не чувствительна к проявлению внимания.

– Мы к Василию. Дома? – Семен Николаевич сделал шаг, чтобы войти, но старуха ловко прикрыла дверь перед его носом так, что осталась лишь щель, откуда поблескивал ее любопытный глаз.

– Спит он, – отвечала хозяйка неохотно.

– Как спит? – не понял археолог. – Так еще рано.

– Кому рано, а кому и в самый раз, – резонно заключила старуха. – Спит он еще с утра. Как выпил, так и спит.

– А вы кто, простите, будете? – спросил Семен Николаевич, раздосадованный тем, что чары его оказались бессильны.

– Я-то мать егойная. А вы-то кто?

Северину показалось, что даже лицо у старухи вытянулось от любопытства, как нельзя более напоминая крысиную морду.

– А мы по делу. Что, не разбудишь? – попытался настаивать археолог.

– Коль по делу, с утра и приходите! – объявила старуха и захлопнула дверь.

– Вот ведьма! – почесал затылок Семен Николаевич.

– А я все слышу! – донеслось из-за двери.

Тут уж ребята, не выдержав, расхохотались, а мелкая собачка, желая поучаствовать во всеобщем веселье, снова зашлась заливистым лаем.

– Пойдемте! – позвал незадачливого парламентера Глеб. – Завтра все выясним.

Но выяснить удалось прямо сегодня. На обратном пути, проходя мимо местного магазина – единственного на всю деревню, ребята увидели на крыльце нескольких парней. И один из них, без сомнения, изображал полицейского во время сегодняшнего рейда в деревню. Сейчас на парне была лишь растянутая майка и треники. Заметив Северина, артист народной самодеятельности явно перепугался. Он вскочил с крыльца и заметался, пытаясь убежать. Но мало кто может убежать от Северина. Всего одно движение, и парень оказался схвачен за шкирку, затрепыхался пойманной рыбой.

– Вот этот называл себя полицейским! – объявил Северин, передавая руководителю экспедиции свою добычу.

Думая, что тут ему придет конец, парень в отчаянье рванулся, едва не выскочив из майки, но не тут-то было. Мощная рука Семена Николаевича опустилась ему на плечо, фиксируя на месте.

– Это кто тут у нас… – прогудел археолог, подтаскивая провинившегося к себе поближе, словно пытаясь разглядеть его в сумерках. – Как звать?

– Александр! – выдал веснушчатый четко, как в армии.

– Молодец, Александр. Сам вижу, что ты не Васька и вовсе не полицейский, – задумчиво произнес Семен Николаевич. – Ну что, колоться будешь или отдам на расправу вон ему – и он небрежно кивнул в сторону Северина.

– А я что? Я не виноват! – поспешил заверить несчастный пленник.

Северину даже стало слегка его жалко.

Зато через три минуты у них была вся информация по поводу сегодняшних событий. План украсть лопаты и отпугнуть археологов, чтобы самим добыть сокровища, созрел вчера, едва местные ребята узнали о существовании клада. Остальное оказалось делом техники. Археологический инвентарь валялся в стороне, никто из студентов не заботился о его сохранности, поэтому захватить его не представляло труда. Далее трое приятелей перешли ко второй части грандиозного плана: подпоили настоящего полицейского и, забрав у него форму, нарядили в нее Сашку. Для значительности Сашка прихватил и чужую корочку – если махать издали, вполне сойдет.

Единственное, чего не удалось добиться – это признания в сотрудничестве с парнем в черном. Тут пленный проявил нежданную твердость.

«Не знаю никакого черного! – настаивал он. – Никто нам эту идею не давал. Сами придумали!» – добавлял Александр с некой гордостью.

На этом стало понятно, что большего никак не добьешься, и бедолага был отпущен со строгим повелением в лагерь и носа не совать. Судя по тому, как он улепетывал, парень собирался исполнить указание в точности.

С тем промежуточным результатом, уже в темноте, и вернулись в лагерь, где студенты, отнюдь не жалеющие о потере целого дня, коротали вечер в расслабленной обстановке. Только Арина поджидала отсутствующих в явном волнении и при их появлении тут же бросилась с расспросами.

– Да отдыхай уж, – скорбно махнул рукой Семен Николаевич. – Виновников сегодняшней диверсии нашли и примерно наказали. Завтра вернемся к трудам праведным, а сегодня что уж… Вот только «ласточку» мою жалко… – И археолог с тоской покосился туда, где обычно стояла его машина.

– Вы наверняка устали и проголодались! – спохватилась девушка. – Пойдемте к костру. У нас каша с тушенкой!

– А чипсов у вас не найдется? – с надеждой поинтересовалась Динка.

– Сейчас принесу! – неожиданно откликнулась Арина и тут же скрылась в своей палатке.

– Вот где сущий клад! – прокомментировал происходящее Семен Николаевич. – Не девушка, а золото. Как там в наше время говорили: спортсменка, комсомолка, красавица. А ведь почти все верно. Разве что не комсомолка, а в остальном… И спортивный разряд по легкой атлетике, и на одни пятерки учится, и еще народной культурой увлекается. Рушники там всякие вышивает, поет – заслушаешься!

– Мы уже заслушивались, – ответил Глеб и хитро покосился на Северина.

– Так вот я и говорю! – Археолог хлопнул рукой себя по плечу, оборвав жизнь какому-то настырному комару. – Девушка по нынешним временам небывалая. Так вы ее не обижайте, понятно? Я за нее перед ее отцом отвечаю!

– Что уж не понять, – согласился Глеб.

И Семен Николаевич, вполне успокоенный этим заверением, направился к костру, где студенты уже теснились, освобождая ему место на одном из поваленных бревен, приспособленных под лавочки.

– Поет, рушники вышивает… – задумчиво повторила Александра. – А не кажется ли вам, что народная культура сейчас в большой моде? Вспомните ту фенечку с русским узором, которую Северин видел во время нападения на школу?

– Ты это к чему? – нахмурился Северин.

– Так, к слову пришлось, – она как ни в чем ни бывало пожала плечами.

Все неловко замолчали.

– Нашла! – Из палатки показалась Арина. Она так и сияла, потрясая огромным пакетом чипсов.

– О! Она святая! – воскликнула Динка. – И навеки мой друг!

Глеб засмеялся и, подмигнув Северину, направился к костру.

Вскоре вся компания уже присоединилась к ребятам. В этот раз Арина и Северин сидели плечом к плечу, а Глеб и Александра, напротив, расположились на разных сторонах от костра.

История про лжеполицейского и героическое отвоевывание исторических ценностей была сегодня главной темой вечера. Студенты требовали все новых и новых подробностей, так что Глебу приходилось едва ли не придумывать их. Герои дня тоже получили не только свою долю каши с тушенкой, но и внимание. Возле Глеба уже увивались три девушки, среди них Аня. Северин пользовался меньшей популярностью, тем более с первого взгляда становилось ясно: место рядом с ним уже прочно занято и он не заметит сейчас никого другого, кроме Арины.