Приз за характер - Иванова Вера. Страница 19

– Да. Я тогда первый раз врача вызывала, – нахмурилась мама. – У нее была температура тридцать восемь и три!

– Что, однако, не помешало ей оказаться в этот день в Юрове!

– Но этого не может быть! Это какая-то ошибка!

– У меня очень хорошая память на лица! К тому же трудно забыть приличную с виду девочку, просящую милостыню в переходе.

– Что? Просящую милостыню? – задохнулся отец. – Это что еще за новости? А ну-ка, – он повернулся к дочери, – изволь объясниться!

Лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит, и Варя испугалась, что врач понадобится ему самому. И тогда, сбиваясь и путаясь, она начала рассказывать – честно и прямо, обо всем, начиная с того момента, как она узнала о музыкальном конкурсе.

Взрослые ошеломленно слушали, Степка прыскал в кулак, метель била кулаками в окна.

Варя закончила рассказ вместе с боем часов. Гулкие звуки заполнили паузу, после которой врач начала собираться.

– Ну что ж. Будем считать инцидент исчерпанным. За справкой зайдешь ко мне в понедельник, в 25-й кабинет.

Варя закрыла за доктором дверь, спиной ощущая гневные взгляды родителей. Это было как объявление приговора, и главная преступница – она сама. Именно она виновата во всех бедах этого мира, и придется держать ответ. То, что было раньше, просто цветочки по сравнению с тем, что ждет ее теперь.

Но она не собиралась больше трусить. Надоело. И Реймонта Обви она не станет перетаскивать из виртуала в реал. Хватит увиливать, врать и дрожать от страха. Пора встретить бурю самой, лицом к лицу, и стыдно молить о пощаде. Будь что будет, она заслужила и должна понести наказание достойно.

Она резко развернулась, расправила плечи и вскинула голову. В том, что расправа последует, сомнений не было: фигуры родителей стояли плечом к плечу, сурово, непримиримо, как римские легионеры. Две пары глаз сверлили ее гневными, угрюмыми взглядами. Лица были бледны и перекошены.

Но в тот момент, когда отец открыл рот, чтобы вынести вердикт, дверь за спиной Вари вдруг отворилась и негромкий мужской голос спросил:

– Извините, можно войти? У вас не заперто!

– Кто вы? Что вам нужно? – сердито вскричал отец, перенося часть гнева на незваного гостя.

– Меня зовут Роман Сергеевич Дурандин. Я написал о своем приезде, разве вы не получили письма?

Never fall in love,

always rise

Неожиданный гость стал громоотводом, и самый страшный удар бури прошел стороной. Варя сразу узнала старичка с портрета в кабинете отца, того самого, который в детстве казался ей знаменитым художником. Но сейчас она не испытывала никаких чувств, кроме невероятного, до слез, облегчения. «Как же вовремя он появился!»

Внимание взрослых вмиг переключилось, отец рассыпался в извинениях, мама пыталась приладить пальто на вешалке, и Варя наконец-то смогла улизнуть.

Степка догнал сестру у лестницы.

– Ты что, и вправду сама в Юров ездила? – как ни в чем не бывало спросил он.

– Ага. – Варя настороженно замерла, не доверяя «потеплению».

– И попрошайничала в переходе? – Глаза у Степки горели от любопытства.

– Ну да.

– Жесть! – восхитился братец. – Круто! Хоть ты и девчонка, а смелая!

– Степк, я… – заулыбалась было Варя, но брат вдруг ощетинился, отскочил.

– Все равно никогда тебе не прощу! – непримиримо прошептал он, сверля ее глазами.

– Но это случайно вышло, с копилкой!

– Я не только этого не прощу!

– А что?

– Ты в переходе сколько денег напопрошайничала, а со мной не поделилась!

Он круто развернулся и побежал к себе.

Варя смотрела ему вслед и подумала, какой же он, в сущности, ребенок. Себя она ощущала ужасно взрослой, едва ли не старухой.

Подниматься к себе расхотелось – пришлось бы снова пройти мимо Степки. Она прошла в гостиную, забралась в кресло у камина и сама не заметила, как задремала.

Из полусна ее вывел негромкий вопрос:

– Вы позволите?

Рядом с соседним креслом стояла невысокая фигура.

Варя очнулась от дремоты, отрешенно кивнула.

– А с вами я пока еще не знаком, – сказал мягкий спокойный голос. – Как вас зовут?

– Варя Дурандина, – неохотно представилась девочка – она не была расположена к беседе. В другое время ей было бы интересно пообщаться со знаменитым старичком, но не сейчас. Слишком много всего навалилось, на гостеприимство и любопытство не было сил.

– Родственница, значит.

Повисла пауза, во время которой мужчина встал, подошел к камину.

– Давно не топили?

– Давно, – вздохнула Варя. – Вернее, вообще никогда. Ну, сколько я себя помню. У нас электрическое отопление.

– Жаль, – вздохнул гость. – Так хорошо с мороза посидеть у горящего камина.

– Если хотите, попробуйте, – пожала плечами Варя. – На черной лестнице есть дрова. Принести?

Старичок с сомнением покачал головой.

– За камином нужен уход. Иначе будет дым и чад.

– Раз в полгода из Юрова приезжает трубочист и прочищает трубу. Папа любит, чтобы в доме был порядок и все работало, как и раньше.

– Надо же! Оказывается, за полвека здесь ничего не изменилось. И все благодаря вашему отцу.

– Дедушке и отцу, – поправила Варя. – Раньше директором музея был мой дед. Папа сменил его, когда дедушка стал совсем стареньким и ушел на пенсию. В прошлом году он умер. За особые заслуги его похоронили на фамильном кладбище Дурандиных. А вы здесь бывали раньше?

– Еще ребенком, – сообщил гость. – До того, как дом стал музеем. Однажды я целое лето жил в пристройке, во флигеле. Знаете, на втором этаже там была комната с тремя окнами…

– Она и сейчас есть, – улыбнулась Варя. – Теперь в ней живу я.

– Правда? – обрадовался старичок. – А можно посмотреть?

– Пойдемте! – Варе неожиданно стало весело. Она соскочила с кресла, направилась к лестнице.

Мимо брата они прошли вместе. Заслышав шаги, Степка резко обернулся, но, увидев постороннего, сдержался.

– Это мой брат, – представила Варя. – Степка, знакомься. Роман Сергеевич Дурандин.

– Вы наш родственник? – поинтересовался Степан, пожимая протянутую руку.

– Именно. – Гость улыбнулся в усы. – Именно родственник.

И снова эти странные слова! Но Варе не до загадок. Первый раз в жизни она была счастлива, что у нее так мало вещей. Иначе бардак был бы куда больше… А так достаточно скинуть на пол носки и апельсиновую кожуру – и порядок восстановлен!

Правда, старичку, похоже, все равно. В комнате он первым делом подошел к окну и долго молча стоял, глядя на закрывающие горизонт темные еловые вершины.

– Как быстро летит время. Когда я жил тут, елки были совсем маленькими, едва выше меня. А вон тех кустов вообще не было.

– Это смородина. Мама посадила. Ягоды крупные, сладкие. Мы каждый год варенье варим.

– Надо же! – удивился гость. – Не думал, что в век Интернета люди еще варят варенье, – проговорил он, усаживаясь на стул.

– Вы говорите совсем как один человек! – вырвалось у Вари.

– Тот, из-за которого выключен мобильник? – остро взглянул на нее старичок.

– А вы заметили? – смутилась Варя.

– Подросток с выключенным телефоном – большая редкость, – пояснил старичок. – Это сразу бросается в глаза.

– Да, из-за него, – потупившись, призналась Варя. – И еще куча проблем из-за него возникла.

Гость молчал, и Варя неожиданно для себя в который раз за этот день рассказала о романе Тургенева «Отцы и дети», о поездке в Юров, черепашьем гриппе, визите к Родиону, скандале с родителями, ссоре с братом… И, конечно же, о выстреле в музее.

– Так пистолет стреляет? – изумился гость.

– Ну да, – ответила Варя.

– Если бы вы знали, как я в детстве мечтал это проверить! – воскликнул старичок. – Но мне так и не удалось. А у вас получилось?

– Ну да. Но только это было ужасно. Я оглохла и сшибла люстру… Вот почему их осталось только две.

Она ожидала очередного нагоняя, но вместо этого гость уважительно произнес: