Чудовище с улицы Розы - Веркин Эдуард. Страница 18

В правом кармане моей куртки подпрыгивал длинный теплый патрон, острый, исписанный мелкими закорючистыми значками.

Глава XII

НОЧЬ ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА

Пассажиров в автобусе было мало, я сел в кресло и стал смотреть в окно, иногда поглядывал на попутчика.

Сначала он читал газету, затем отложил ее и принялся смотреть в окно. Газета лежала передо мной, и я ее немного почитал. Но ничего интересного там не писали, все как обычно.

– У меня тоже была собака, – неожиданно сказал попутчик и отвернулся от меня к окну. – Я сразу узнаю тех, у кого есть собака. У тебя есть. И у меня была. Мне тогда было десять лет. Я целый год копил, подрабатывал в гараже, в порту даже. Помощником грузчика. Смешно – я когда-то работал помощником грузчика... Так вот, я накопил денег и пошел в зоомагазин. А там как раз были щенки. Они бегали в таком стеклянном загоне с опилками. Я сразу увидел своего пса. Он сидел чуть в сторонке и смотрел на меня. Я его и купил.

Попутчик постучал по стеклу пальцами.

– И мы жили с моей собакой девять лет. Я ей мог все рассказать, и она меня всегда понимала. Она меня провожала в школу и встречала, когда я возвращался. Даже когда я сломал ногу и лежал в больнице, она ждала меня под окном. А однажды у нее случился заворот кишок, так я неделю рядом с ней просидел, школу забросил. Это было здорово. А потом я встретил одну девушку. Девушке моя собака не понравилась, они как-то сразу невзлюбили друг друга. А мне казалось, что я эту девушку очень люблю. Девушка сказала мне – или я остаюсь, или собака...

Попутчик замолчал. Он молчал несколько минут и все глядел на пробегающие за окном деревья. Затем он собрался и продолжил рассказ.

– Я долго думал, а потом все-таки выбрал девушку. Куда девать собаку, я не знал. В милицию ее не брали – она была уже старая для милиции. Продать ее тоже нельзя было. В приют сдать у меня не было денег. Я мучился, мучился, не знал, что все-таки предпринять. Девушка же продолжала настаивать. И я решил собаку увезти на автобусе подальше и оставить.

Попутчик сунул руку и достал плоскую блестящую фляжку. Свинтил колпачок и сделал большой глоток.

– Я отвез ее в этот город, – продолжил он. – Целый день мы ходили по окрестностям, гуляли по лесу... А потом я велел ей ждать меня. Она села и стала ждать, а я побежал на автобусную станцию и уехал домой. И стал жить с той девушкой...

– А как собаку звали? – спросил я.

– Жулик, – ответил попутчик.

– Ну, так чего вы волнуетесь! Я в этом городе в приюте жил, у нас там истопник был, Сухой звали, так он как раз собаку подобрал, примерно в то самое время. Правда, он ее не Жулик звал, а Ташка. Она еще долго жила, я ее помню.

Попутчик улыбнулся.

– Однажды утром я проснулся, – сказал он. – Какое-то беспокойство на меня навалилось. Сначала ходил по дому, а потом решил выйти на улицу, воздухом подышать. Открываю дверь, а на пороге лежит моя собака. Мертвая лежит.

Я покраснел.

Попутчик снова приложился к фляжке.

– Она пробежала от одного города до другого и умерла. Вот такая вот история. А с девушкой я через месяц расстался. И остался один. И до сих пор один.

Попутчик опять улыбнулся. Улыбка его была не грустная, а какая-то светлая и умиротворенная.

– Вспомнил – и все будто вчера произошло, – сказал он. – Знаешь, сейчас, когда прошло много лет, я выбрал бы своего пса. Без всяких колебаний. Но когда ты молод, на многие вещи смотришь совсем по-другому... Глупо на вещи смотришь... А ты молодец. И собака у тебя наверняка хорошая.

Он откинулся на спинку кресла и задремал. Но я знал, что он не спит. Он просто закрыл глаза и думал о своем. Я решил поспать. И уснул. Проснулся, когда за окном поползли знакомые мне пригороды. Автобус пересек наш небольшой городок и остановился на станции. Мы вышли на улицу.

Он подмигнул мне и пошагал на станцию. А я домой.

Дома все было нормально, Ли и Ма еще не приехали, Па находился на работе, а Бакс нервничал и прятался в саду. Я отыскал его и спросил, в чем дело.

Он повернулся ко мне боком и продемонстрировал довольно большую, в пол-ладони, проплешину.

– Кто это так тебя?.. – спросил я.

Бакс зарычал. В этом доме Бакс рычал только на Селедку. Но Селедка не осмелилась бы из него выдергивать шерсть. На улицу Бакс один не выходил никогда. Значит, шерсть из него выщипнула Римма.

Я гладил Бакса по спине, обещал намазать бок зеленкой. Бакс жаловался. Вдруг он почувствовал что-то в воздухе и всю его мрачность как рукой сняло. Я тоже понюхал. С кухни явственно пахло печеньем.

– Селедка, – сказал я. – Селедка печет печенье. Сегодня праздник, Ли возвращается...

Бакс посмотрел на меня. Я кивнул, и он радостно побежал попрошайничать на кухню.

Этим вечером Ли и Ма вернулись со своей олимпиады, Па тоже прибыл с работы, он и Ма устроили небольшой праздник в саду. Праздник и в самом деле был нужен, во-первых, стоило развеять мрачное настроение, установившееся в нашем доме. А во-вторых, Ли заняла второе место, и теперь ее собирались отправить в столицу, на самую главную олимпиаду. Поэтому был праздник.

Весь вечер в нашем саду жарились шашлыки. Па играл на аккордеоне, а Ма танцевала. Ли веселилась и лопала мороженое, Римма сидела за столом и улыбалась. Бакс обожрался печеньем и храпел на крыльце, уставив в небо все четыре лапы. Часов в девять все отправились в дом и стали укладываться спать.

Я поднялся в свою комнату и свалился на кровать. Но не уснул. Мешало что-то. Я ворочался, перекатывался с боку на бок, но сон не шел. Тогда я лег на спину и стал смотреть в потолок. Если долго смотреть в потолок, то сон рано или поздно все равно тебя сморит.

В ту ночь я услышал.

Дверь в конце коридора скрипнула и медленно открылась. И все.

Я вскочил и подошел к двери своей комнаты. Послушал. Услышал Селедку. Она храпела у себя, наевшись перед сном тертой моркови с чесноком, это вызывает жуткий храп.

Снова послушал. Тихо.

Потом шаг. Скрипнул пол в коридоре. Я выглянул из комнаты. Половина коридора в темноте, ничего не видно. Даже, наверное, больше половины коридора в темноте... Минуты три глаза будут привыкать.

Еще шаг в коридоре. По направлению к комнате Ли, навстречу мне. Тяжелый шаг, половицы прогнулись и скрипнули уже громче.

Плохо, ничего не видно. И Бакса нет, Бакс сейчас бы не помешал.

Мои глаза привыкали, темнота, сначала черная и непроницаемая, сделалась серой и прозрачной, и я увидел.

Римма стояла на четвереньках посреди коридора. Она снова напоминала лягушку. Рядом с ней на полу стояла плетеная корзина с какими-то тряпками. Не знаю, зачем ей понадобилась эта корзина.

Римма продвигалась медленно, очень медленно, один шаг в минуту.

Шаг. Еще. Еще. Я стоял и смотрел. До двери Ли она добралась минуты за три. Она так и не поднялась на ноги. И так же, не поднимаясь с четверенек, она протянула руку и открыла дверь.

И тут я почувствовал запах, по коридору от Риммы потянуло мертвечиной и холодом. Римма вошла в комнату Ли. Я свистнул, особо свистнул, громко, чтобы Бакс, дрыхнувший то ли в кухне, то ли в гостиной, услышал. Потом я выскочил из комнаты и рванул по коридору.

Римма склонилась над кроватью Ли. Я замер в дверях.

– Стой!

Ли проснулась. Римма отскочила. Запах сразу же исчез. В комнату ворвался Бакс и сразу же с лаем бросился на Римму. Я едва успел схватить его за ошейник.

– Ну и что вы все сюда приперлись? – сонно спросила Ли. – Здесь что, ночной клуб открыли?

– Мне показалось... – начал было я.

– Сэм, если кажется – креститься надо, – зевнула Ли. – Я всегда так делаю. Бакс, а ты чего гавкаешь?

Бакс не останавливался. Бакс кидался на Римму, оскалившись и брызгая слюной. Римма закрылась руками и выглядела жалко и испуганно.

Я снова попал в дурацкую ситуацию. Если я сейчас отпущу Бакса, все скажут, что я специально это сделал. Хотя... Я ведь могу его и не удержать. Но тогда достанется Баксу. Как ни крути, ничего не выходит...