Геометрия любви - Неволина Екатерина Александровна. Страница 22

Танька посмотрела на меня как на чокнутую.

– А ты думала? – удивленно переспросила она. – Мы же с тобой подруги!

В этот момент мне стало легко. Теперь я точно знала, что все неприятности позади.

Мы сели рядом и говорили о чем-то, пока нас не одернули, сказав, что концерт уже начинается.

«Начинается!» – это слово оказало на меня огромное воздействие. Я тут же позабыла обо всем и, от волнения сцепив на коленях руки, уставилась на маленький пятачок, изображающий сцену.

Сначала на него вышел пожилой мужчина с аккордеоном, впрочем, могу ошибаться в названии инструмента, я не специалист. Вслед за ним – другой, уже с гитарой. Потом еще один.

– Ничего не понимаю! – зашептала Танька, наклонившись к моему уху.

– Подожди, – ответила я.

И не ошиблась. Словно в ответ на мои слова на импровизированной сцене появилась группа «Королевство». И Кир Великолепный – собственной персоной.

Я смотрела на него из зала, и он, заметив меня, едва заметно кивнул.

– ЭТО КИРИЛЛ?! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! – не выдержала Танька.

Я приложила палец к губам: молчи.

– зазвучала песня.

Я не слышала ее прежде, но почему-то сразу вспомнила заснеженный проспект, тусклые огни машин и то, как я и Кирилл идем, разделенные дорогой. Мы были двумя параллельными прямыми, и суровые законы геометрии говорили о том, что нам никогда не суждено пересечься. Может, к черту все эти законы?! Старик Эвклид, ты был не прав!

Я смотрела на сцену и думала, какой же глупой была до сих пор. Теперь я четко знала, что он – Снежный барс, и не понимала, как не догадалась об этом раньше.

Вот отзвучали последние аккорды, песня закончилась. В зале царила тишина. Нет, не восхищенная, полная восторга тишина единомышленников – холодная пустая тишина непонимания. Взрослые не поняли наших песен.

Я, кажется, не раз признавалась, что не люблю, когда на меня обращают внимание, и обычно ужасно тушуюсь в этих случаях. Но не сегодня. Сегодня я встала со стула и захлопала в ладоши. Одна. В колючей тишине. Но потом со своих мест поднялись Таня и Данила, и тоже захлопали.

Я мельком взглянула на них и улыбнулась: спасибо, друзья. И снова посмотрела на сцену. Мы смотрели друг другу в глаза – я и Кирилл. Нас разделяли несколько метров, спины и головы чужих равнодушных людей. Но сегодня все это вдруг потеряло свое значение. Мы смотрели друг другу в глаза и чувствовали, что наконец-то рядом.

– Привет, – сказал Кирилл, делая шаг ко мне.

И я, выбравшись из своего ряда, тоже пошла ему навстречу.

На нас смотрели, но это уже не имело никакого значения.

– Привет, Барс, – ответила я, прижимаясь к его груди.

А еще добавила так тихо, что услышать мог только он, только тот, кто хотел услышать. Я сказала ему три слова, три самых банальных на свете слова, без которых жизнь на земле сделалась бы тусклой и унылой.

Я сказала ему: «Я люблю тебя».

И это была абсолютная правда.