Карамелька от вампира - Кащеев Кирилл. Страница 13

Сыщики переглянулись.

– Ты очень интересно рассказываешь, – задумчиво процедила Кисонька. – Скажи, а ты с другими похищенными разговаривал?

Ромка пренебрежительно отмахнулся:

– Что с мальков возьмешь? Перепугались так, что, похоже, вообще говорить разучились. Трясутся теперь целыми днями. Как их в школе ни увижу, они всегда держатся кучкой, сидят, молчат и в ужасе по сторонам зыркают. А чего, спрашивается, трястись? Если хотите знать, похищение – самая большая удача в их жизни!

– Как это?

– Так это. Они раньше в своих классах самыми забитыми были, их только ленивый не гонял. А теперь все вокруг них прыгают: «Ах, бедненькие-несчастненькие, жертвы похищения, спаслись чудом! Ах, психическая травма!» Через день вместо уроков к этому, как его, детскому психиатру, ездят. Везуха!

– Но ведь ты тоже спасся чудом! Ты тоже жертва! – воскликнула Мурка.

Ромка смутился.

– Я… да, я, конечно, тоже. Только ничего особо страшного там не было. Обыкновенная комната, только темная. Нечего бояться…

– Ты смелый! – с уважением протянула Мурка и восторженно уставилась на Ромку. Вадька почувствовал неприятное жжение где-то в области желудка. Может, не стоило есть пирожное?

– Дети! – манерно пропела Мадама, появляясь на пороге. – Я ухожу, и вам тоже пора.

– Мама, пожалуйста, пусть ребята еще посидят! – взмолился Ромка.

– В мое отсутствие? Бесконтрольно? Глупости!

Сыщики поднялись. Ромка кинул на них виноватый взгляд, а Мурка в ответ успокаивающе похлопала его по плечу. У Вадьки в животе заворочался противный липкий червячок, и, кажется, дело было вовсе не в пирожном.

Под конвоем Мадамы они дошли до лифта и нажали на кнопку вызова. У Вадьки даже затылок чесался от пристального взгляда застывшей в дверях Ромкиной мамаши. Приход лифта был отмечен дружным облегченным вздохом.

– Девочки, передавайте папе привет. – Мадама тщательно наблюдала, как сыщики входят в кабинку, словно подозревала, что они собираются здесь затаиться и вернуться в ее квартиру. Девчонки дружно кивнули и оскалились в любезных улыбках. Двери лифта медленно сошлись, спасая их от пронзительного взора Мадамы.

– Что скажете? – поинтересовался Вадька.

– Ромка – ничего парень. Не трус, – заявила Мурка.

– Зато его мамочка – кошмарная баба, – фыркнула Кисонька.

– Не о том думаете, – досадливо поморщился Вадька. – Надо в школу идти, поглядеть на этих… перепуганных.

Глава 8. Четверо похищенных и еще один

– Здесь у нас компьютерный класс. Из всех школ города у нас самые современные компьютеры! – возбужденно потряхивая крашеными локонами, вещала госпожа Самсоненко, директриса одноименной школы.

Вадька и Мурка тупо кивали. Они уже полтора часа таскались за директрисой с этажа на этаж, покорно разглядывали спортивное оборудование, тарелки в столовой, кабинет английского языка, новую отделку актового зала и мечтали о побеге. Увы, сбежать не было ни малейших шансов. Госпожа Самсоненко ни на секунду не сводила с ребят глаз, а ее мощный корпус легко перекрывал путь к отступлению. Вадька уже не раз с тоской поглядывал в окно на пышный сад и спортивную площадку, где сейчас тусовалось большинство учеников, но директриса неумолимо тащила их в глубь компьютерного зала.

– А вот это наши американцы! У нас английский преподают настоящие американцы! – с гордостью заявила госпожа Самсоненко.

Два очень похожих молодых бородача синхронно обнажили в улыбке великолепные зубы и так дружно гаркнули «Хай!», что Вадька испуганно присел, а Мурка выронила блокнот.

– Теперь я покажу вам наш кабинет химии! У нас там такие реактивы! В лучших НИИ таких сейчас нет!

Вадька понял, что пора начинать сопротивляться, иначе они никогда не доберутся до похищенных ребятишек.

– Простите, Нина Григорьевна, но наших читателей интересуют не реактивы, а люди, – важно произнес он. – Им хотелось бы узнать, чем ученики элитной школы отличаются от обычных школьников.

– Ничем, – быстро ответила директриса. – У нас учатся самые обычные дети, такие же, как в других школах. Это мы делаем их необычными, даем им необычное образование…

– Нина Григорьевна, – обрывая эту восторженную речь, прогудел за спиной обиженный бас.

По коридору на ребят и на госпожу Самсоненко надвигался здоровенный, налысо бритый мужик. Усыпанная мелкими надписями «Lagerfeld» футболка трещала под напором его жировых отложений.

– Нина Григорьевна, мы ведь с вами договаривались, – загудел мужик. – Вы обещали, что мой Колян будет учиться полезным вещам, а сами? Это у вас что? – Он сунул директрисе под нос школьное расписание.

– Алгебра.

– На фига Коляну алгебра? Я этой алгебры в жизни не учил, и вон как поднялся! Вы нам бухгалтерию давайте! Чтоб пацан бабки умел считать!

Нина Григорьевна успокаивающе опустила руку на плечо бритого толстяка.

– Уважаемый э-э… Владимир, – зажурчал ее голосок.

Мурка дернула Вадьку за рукав и глазами показала на выход. Впервые за весь день перед ними открылся путь к побегу. Медленно-медленно, стараясь не привлекать к себе внимания спорщиков, сыщики отступили в глубь коридора и ринулись вниз по лестнице. Остановились они только возле школьной двери.

– Куда теперь? – Мурка отвела со лба непокорную прядь.

– Будем искать похищенных мальков, – решительно заявил Вадька и огляделся, соображая, где сейчас может быть школьная малышня.

– Чего растерялся, внучек? Новенький, что ли? – окликнул его дребезжащий старческий голос.

Вадька оглянулся. Близоруко прищурившись, на него глядела старушка в синем рабочем халате. На фоне затянутых в камуфляж охранников и куривших возле учительской личных телохранителей в штатском обычная школьная уборщица показалась Вадьке удивительно милой и привычной.

– Мы корреспонденты, бабушка, из клуба юных журналистов. Нам бы с ребятами поговорить.

– Так на спортивную площадку идите, они там сейчас мяч гоняют, – улыбнулась старушка.

– И малыши тоже? – обрадовался Вадька.

– Малыши-то вам зачем? Разве о них что интересное напишешь?

– У нас будет статья о различиях между детьми новых русских и обычными ребятами. Надо охватить все возрастные группы, – снова преисполнился важности Вадька.

– Ух ты, слова-то какие серьезные, – словно в испуге, округлила глаза уборщица. – В саду твои возрастные группы, в куклы играют.

– Ой, спасибо, – ребята рванули к двери.

– Постойте, – окликнула их старушка. – Держите по конфете.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил Вадька и, заметив, что на батончике карандашом написана цена, полез за деньгами.

– Оставь, – отмахнулась старушка. – С такой важной статьей надо сахара побольше есть, чтобы мозги работали.

– Но как же, бабушка, это же ваш бизнес!

– Бизнес, – горько вздохнула уборщица. – У всех нынче бизнес, вот и я, старая, забизнесменилась, детям конфеты продаю. У меня здесь дочка в младших классах преподает, – доверительно понизила голос старушка. – Зарплата хорошая, но на двоих… маловато. Вот и кручусь помаленьку. Ты беги, ищи возрастную группу, а то перемена скоро кончится.

Представителей этой самой возрастной группы в саду было полным-полно. Компаньоны растерянно глядели, как детвора с визгом моталась взад-вперед по дорожкам. Невдалеке постукивал мяч, под кустом играли в магазин. Определить, кто здесь жертвы недавних похищений, казалось совершенно невозможным.

Вадьку подергали за рукав. Он обернулся и возле своего локтя обнаружил мелкое созданьице в веснушках и при банте.

– Я знаю, кто ты, – с тихим торжеством заявило оно, откусывая кусище от громадной порции мороженого. – Ты кор-рес-пон-дент, вот! И она тоже! – измазанный шоколадом палец обвиняюще указал на Мурку.

– Мы этого и не скрываем. Мы о вашей школе для детского журнала статью готовим.

– Не-а, – созданьице затрясло бантом. – Я слышала, директриса сказала, вас нельзя одних оставлять. Вы хотите про уворованных писать!