Карамелька от вампира - Кащеев Кирилл. Страница 29

– Ты никогда не вернешься домой! – Голос грозно загремел: – Ты навсегда останешься здесь, во мраке!

– Отпустить меня! Отпустить! – закричала Кисонька, усилием воли преодолев подползающий к сердцу страх.

Ответом ей был дикий хохот. Хохотали двое, один звонко и легко, второй – жутко, издавая мерзкие скрежещущие звуки. И тут же над краем ямы загорелся крохотный огонек. Кисонька увидела старинный масляный фонарь. Он медленно спустился вниз, и вдруг в круге света появилось лицо. Но что это было за лицо! Сморщенная рожа в окружении стоявших дыбом седых косматых волос. Багровое, словно сияющее собственным жутким светом пятно закрывало один глаз и щеку, а другой глаз пылал дьявольским алым огнем. Во рту у чудовища неземной белизной сиял громадный клык.

Кисонька отчаянно завизжала. И тут же фонарь погас. Кисонька снова осталась одна, не зная, что как раз у нее над головой…

– Этого не может быть, – в четвертый раз повторял Вадька, стуча кулаком по экрану мини-радара. – Она должна быть здесь, прямо посредине!

Ребята в очередной раз оглядели просторную суперсовременную кухню при школьной столовой.

– Катька, немедленно вылезай из кастрюли! – раздраженно скомандовала Мурка. – Кисонька в ней и одна-то не поместится, а уж вместе с коляской…

– Вдруг там подземный ход, как в «Трех толстяках»? – прогудело из глубины супового чана.

– Совсем сбрендила! – возмутился Сева. – Да ведь кастрюля на решетке стоит, вон под ней пустое пространство!

Взъерошенная Катька вынырнула из посудины.

– Действительно, – смущенно пробормотала девчонка, оглядывая чан снаружи. – Может, в каком-то шкафу люк есть?

– Может, и в шкафу, – буркнул Вадька. – А может, в саду или в кабинете директора. Где-то тут есть ход, или тайная комната, или еще какая-то фигня. Один маленький вопросик – где именно?

– Надо было раньше на экран взглянуть, увидели бы, как ее увозили! – заорала на Вадьку Мурка.

– Кто знал, что ее именно сейчас стырят, не могу же я круглые сутки на экран пялиться!

– Во всяком случае, здание школы она не покидала, – успокоил Мурку Сева.

– Поправочка. – Мурка была мрачна, как туча. – Коляска действительно его не покидала, а вот сама Кисонька может быть неизвестно где! Маячок-то на коляске!

– Что вы застыли, ищем дальше! – занервничала Катька. – Еще раз по школе пробежимся…

– Ну-ка, хватит истерик. – Вадька сумел взять себя в руки, – Бегали уже, нет тут никого, все на дискотеке. Ладно, сразу взять похитителей мы не смогли, но, может, это и к лучшему. Глядишь, они нас к деньгам приведут.

– А Кисонька?!

– А что Кисонька? Думаешь, твоя сестра с двумя вредными бабами не справится?

– Вдруг это все же не бабы? – не успокаивалась Мурка. – Вдруг это…

– Жуткие монстры из ужастиков, – саркастически усмехаясь, закончил Вадька. – С вот такен-ными зубищами! Поехали в офис, немедленно! Они же будут звонить, требовать выкуп, тогда и разберемся.

Сыщики рванули к выходу.

– Ты не волнуйся, – успокоил Сева встревоженную Мурку. – Даже если там и правда какие-то монстры, так нашей Кисонькой любой монстр подавится. У нее, сама знаешь, характер!

Глава 20. Зачем привидению деньги?

Сева был не совсем прав. Как раз когда друзья пробегали поверху, в паре метров над ее головой, Кисонька поняла, что ей страшно и с каждой минутой становится все страшнее. Темнота давила, наступала… Кисонька попыталась позвать на помощь, но крик глох, пропадал, словно заглатывался навалившимся на нее мраком. Казалось, сквозь кирпич стен проступает и кривляется жуткая рожа. Монотонное журчание воды терзало нервы. Вдобавок жутко хотелось в туалет. Время тянулось нестерпимо медленно. Девчонке все отчетливее верилось, что жуткий тип прав: она останется здесь навсегда. Маячок в кресле сломался, и теперь ребята ее не найдут. Она будет сидеть тут – черная, грязная, одежда ее превратится в лохмотья, ногти отрастут, а в подвале станет вонять…

От мысленного перечисления грядущих ужасов ее оторвал шорох, идущий откуда-то сверху.

– Эрика… Эрика… Эрика… – змеился зловещий шепот.

Как ни странно, голос одного из похитителей Кисоньку почти не испугал. Скорее наоборот, разозлил. Она вдруг поняла, что страх отступает, сменяясь возбуждением предстоящей схватки. Ощущение было таким же, как перед соревнованиями, только сейчас перед ней был не противник, а враг, и она его очень сильно не любила! Надо же, гады какие – она, взрослая девчонка, спортсменка, сыщица, и то струхнула, а малышне-то каково было? Недаром четверо мальков до сих пор трясутся. Тут никакой психиатр не поможет…

– Ты останешься здесь навсегда, Эрика, никогда не увидишь солнца, Эрика, – тем временем шептал бесплотный голос.

– Я не хотеть! Я хотеть к mammy and daddy! Отпустить! Я боятся Russian вампиры! Я сделать все, что вы сказать!

– Все? – словно сомневаясь, переспросил обладатель потустороннего голоса. – Ты будешь слушаться?

– Yes, yes, trust me! [18] – отчаянно закивала Кисонька. «Ну давайте, не тяните, мне в туалет хочется!» – Она поерзала в кресле.

– Если ты будешь послушной девочкой, может, мы тебя и отпустим. – «Вампир» явно призадумался.

– Что мне делать? Что? – поторопила его Кисонька.

– Мы сейчас позвоним твоему папе в гостиницу…

– Папа не подходить! – воскликнула Кисонька.

– Что это, ты споришь? – Голос зазвучал строже: – Ты плохая девочка, поэтому останешься здесь!

– Но это есть правда! – заторопилась Кисонька. – Папа совсем не разговаривать, если звонить на hotel. Не хотеть говорить случайный люди. Только специальный номер!

Было слышно, как наверху шепотом совещаются.

– Хорошо, – наконец согласился голос. – Назови нам этот номер. Если твой папа даст нам денег, много денег – миллион долларов, мы отпустим тебя.

«Полные идиоты», – подумала Кисонька, диктуя номер детективного агентства «Белый гусь». Привидения, которым нужны деньги! Зачем – лунный свет скупать? Вампиризм за наличные? Ладно, малыши могли не заметить это несоответствие, но ведь Эрика Саммерс взрослая девчонка! Они что, за дуру ее принимают? А может… Может, похитители редко общаются с ребятами постарше? Робкий огонек догадки забрезжил у девчонки в мозгу. Ей вспомнился темный коридор и четверо взрослых: незадачливые «американцы», мечтавшие выпроводить Эрику из школы, и… две женщины. Словно в стоп-кадре, Кисоньке привиделись жадные, оценивающие глаза. Такими глазами смотрели на нее училки младших классов: одна – какая-то сальная, отвратная, а вторая – молоденькая и очень дорого одетая. Кажется, Кисонька поняла, кто похищал детей!

Задумавшись, Кисонька не услышала первых фраз телефонного разговора преступников с ее «отцом».

– Здесь твой папа, – прошелестел голос. – Скажи ему, чтобы он тоже был послушным, не то ты навсегда останешься здесь. – И перед носом у Кисоньки на длинной веревке закачалась переносная телефонная трубка.

– I am somewhere under school. Under! Twenty steps, four turns: two lefts, right, left. I am in the pit… [19]

Резким рывком телефон выдернули из ее рук.

– Ты что говориш-шь? – Голос уже не шелестел, а шипел: – Мы тебя не понимаем! Останешься здесь!

– Папа не знать русски! My mammy русски, папа is not!

– Зови маму! – потребовал голос. Из него словно испарилась вся «призрачность»: сейчас это был просто раздраженный женский голос.

– Mammy stays Америка! [20] Звонить Америка?

– Кто с нами вначале разговаривал? – впервые отозвался второй голос. Его Кисонька прежде не слышала, только ощущала присутствие еще одного человека. «Вторая баба, – поняла Кисонька. – Вадька был прав во всем».

– My nurse, мед-сес-тра, мисс Мурковски.

– Зови мисс Мурковски, – решительно скомандовал второй голос. Похоже, в нечистой паре командовала вторая тетка.