Грегор и смутное пророчество - Коллинз Сьюзен. Страница 28

— Ой, там пузырьки!

— Ну да, поэтому она и струей и била. Я просто как следует потряс ее прежде чем открыть, и там образовалось сразу много пузырьков. Но теперь они безопасны. Теперь это просто напиток. Если хочешь, можешь допить, — предложил Грегор, и Люкса сделала несколько маленьких глоточков.

— А вообще мы с тобой квиты, — сказал Грегор. — Ты мне спасла жизнь прошлой ночью, спасла от крысы. Теперь я вернул тебе долг.

Люкса кивнула, но вид у нее был смущенный:

— Да, только вот есть еще одно. Я тогда ударила тебя за то, что ты пытался сбежать. Извини.

— А я прошу прощения за то, что назвал твой дом отстойником. Вообще-то он совсем не такой. А местами так просто классный, — сказал Грегор.

— А я? Я тоже кажусь тебе отстойной? — спросила Люкса.

— Вовсе нет. Отстой — это пауки, крысы — ну, всякая гадость. А ты… с тобой просто трудно, — произнес, запинаясь, Грегор, стараясь тщательно выбирать слова.

— И с тобой тоже. И даже слишком — иногда, — ответила Люкса.

Грегор кивнул, но когда она отвернулась, закатил глаза. Он не встречал еще человека упрямей Люксы.

Викус позвал всех ужинать. На этот раз тараканы освоились настолько, что присоединились к общему кружку.

— А я только что отведала секретное оружие Грегора, — со смехом сообщила Люкса, показывая всем банку с рутбиром.

Грегор рассказал про напиток, и каждый захотел глотнуть из банки.

Когда банка дошла до Босоножки, Грегор объявил:

— Ну, теперь все, — имея в виду, что никому уже ничего не достанется.

Но Босоножка вдруг вылила на землю немного рутбира. Получились две небольшие лужицы.

— Басые зуки, — сказала она, показывая на одну из лужиц. — Мишки, — показала она на вторую.

И те и другие послушно продегустировали напиток.

— Похоже, Босоножка — прирожденный дипломат, — смеясь, заметил Викус. — Она так заботится о том, чтобы всем было хорошо, что мне остается только учиться у нее. Ну что ж, давайте приступим.

Все накинулись на еду так, словно несколько дней ничего не ели. Утолив зверский аппетит настолько, чтобы быть в состоянии чувствовать вкус пищи, Грегор задал наконец вопрос, который волновал его с того момента, как они вырвались из паучьего плена:

— Но что нам теперь делать? Разве мы можем продолжить поход без пауков?

— Сложный вопрос, — ответил Викус. — Нам следует все хорошенько обдумать и обсудить. Разумеется, глупо было бы теперь ожидать, что кто-то из пауков согласится лететь с нами добровольно.

— Может, похитить парочку при случае? — мрачно предложил Генри.

— Нет. В пророчестве ясно сказано, что пауки должны пойти на это добровольно, — возразил Викус. — Впрочем, в плену у крыс томится немало пауков. Возможно, нам удастся освободить кого-то из них и убедить присоединиться к нашей миссии. У меня неплохо получалось находить общий язык с пауками.

— Но тебя там не будет, Викус, — мягко сказала Соловет.

— Как это? Что вы имеете в виду? — у Грегора вдруг пересохло во рту.

Викус помолчал, затем медленно обвел всех взглядом:

— Пришло время тем из нас, кто не упомянут в пророчестве, вернуться. Марет, Соловет и я — мы летим обратно.

Грегор видел, как его изумление, словно в зеркале, отражается на лицах Генри и Люксы.

— Но в пророчестве ведь не сказано, что вам нельзя лететь вместе с нами, — сказала Люкса.

— Но и не сказано, что мы должны быть тут. Ведь крысы идут войной на Регалию, — сказала Соловет, — и мы там очень нужны.

Мысль о том, чтобы остаться без Викуса и Соловет, повергла Грегора в панику.

— Но вы не можете нас так просто бросить! То есть я хочу сказать — мы ведь и дороги не знаем! — воскликнул он. — Вот скажите, вы знаете, куда нам идти? — обратился он к Люксе и Генри. Те покачали головами. — Ну, видите?

— Ничего, разберетесь. Генри и Люкса прекрасно ориентируются, да и ты показал себя с самой лучшей стороны, — ответила Соловет. Она говорила просто и решительно. Видно было, что думала она сейчас не о них, а о том, что творится там, дома.

Грегор понимал, что не сможет ее переубедить. Он повернулся к Викусу:

— Вы не можете нас бросить на середине пути. Мы без вас не обойдемся. Нам нужен кто-то, кто знает! Знает, куда идти!

Он взглянул на Люксу и Генри, которые выглядели растерянными и с нетерпением ожидали ответа Викуса. «Они тоже понимают, — подумал Грегор. — Делают вид, что им все равно, но тоже понимают, что сами мы не справимся».

— Я и не собирался оставить вас в Мертвых землях одних, без всякой помощи, — заявил Викус.

— Да? Чудесно! Но мы как раз в Мертвых землях, не так ли? И что вы собираетесь сделать? Карту нам нарисовать? — выпалил Грегор.

— Нет, зачем же. Я нашел вам проводника, — сказал Викус.

— Проводника? — удивился Генри.

— Проводника? — эхом отозвалась Люкса.

Викус глубоко вздохнул, словно собираясь пуститься в пространные объяснения.

Но его опередили.

— Вообще-то я предпочитаю, чтобы меня называли супергероем, но «проводник» тоже подойдет, — раздался из темноты глухой, низкий, скучающий голос.

Грегор посветил фонариком в сторону говорившего.

Прямо у входа в туннель стояла крыса. Через всю ее морду по диагонали змеился огромный шрам. И Грегору понадобилось всего несколько секунд, чтобы, узнать эту морду: перед ними стояла та самая крыса, которую Викус опрокинул в реку ударом рукояти своего меча…

ЧАСТЬ 3

КРЫСА

ГЛАВА 19

— Стоять! — крикнул Викус, поскольку Люкса, Генри и Марет вскочили, обнажив мечи. — Стоять на месте!

Крыса с ухмылкой оглядела всех троих, с мечами наготове:

— Да-да, — сказала она, — нечего тут. Не то испугаюсь и убегу. А это поставит меня в глупое положение, — и она засмеялась.

Люкса и Марет застыли в нерешительности, но Генри, игнорируя приказ Викуса, бросился на крысу. Не двигаясь с места и не шевельнув ни единым мускулом, крыса ударила хвостом. Хвост, словно кнут, просвистел в воздухе и выбил меч из руки Генри. Капли крови брызнули на пол и стены пещеры, а Генри схватился за запястье, скрючившись от боли.

— Самое главное правило солдата гласит: нужно научиться слушать и исполнять приказы командира, даже если ты с ними не согласен! — философски заметила крыса. — Осади, пацан, не то плохо кончишь, так же, как я: будешь вынужден скитаться и греть свои старые кости у костра врагов. — Крыса кивнула старику: — Приветствую тебя, Викус!

— Здравствуй, Живоглот! — с улыбкой сказал Викус. — Мы как раз садимся ужинать. Составишь нам компанию?

— А я уж думал, ты никогда не предложишь, — ответствовал Живоглот, отрываясь от стены и подходя к костру. Он сделал реверанс в сторону Соловет: — Моя дорогая Соловет, как это мило с твоей стороны, что ты прилетела повидать меня! Ну и с войной тебя, конечно.

— Я бы ни за что не упустила шанс разделить с тобой кусок хлеба, Живоглот, — ответила Соловет.

— Ой, прекрати! Ты же знаешь — лестью от меня можно добиться чего угодно, — сказал Живоглот. — Что ж, поздравляю с победой!

— Я разбила тебя наголову, — довольно улыбнулась Соловет. — Твои бойцы поджали хвосты и попрыгали в реку, спасая свои шкурки.

— Бойцы, — протянул Живоглот. — Они такие же бойцы, как я бабочка! У меня было бы больше шансов на победу, даже если бы в моей армии были тараканы. — Он покосился на вжавшихся в стену Темпа и Тика и вздохнул: — Присутствующие, разумеется, не должны принимать это на свой счет.

Босоножка нахмурилась, подошла к Живоглоту ближе и вытянула в его сторону пухленький пальчик:

— Ты мишка?

— Да, я мышка. Пи-пи-пи!. А теперь брысь отсюда к твоим дружкам-тараканам! — ворчливо ответил Живоглот, беря в лапы ломоть вяленого мяса. Он оторвал кусочек зубами и заметил, что Босоножка по-прежнему стоит рядом. Тогда он приподнял губу, обнажил ряд ровных острых зубов и зашипел.