Сокровище forever! - Кащеев Кирилл. Страница 22

– Я и девушку-то не видел… – пробормотал Гена, вглядываясь в темноту коридора.

Салям и Кисонька тоже уставились туда.

– Нет там никого! – наконец нетерпеливо сказал Гена и бросил на Мурку насмешливый взгляд. – Единственный здешний «черный плащ», вон, на полу валяется! Откуда еще двоим взяться?

Мурка медленно опустила руку. Но она же четко видела – насколько вообще можно четко видеть во мраке, – как две размытые фигуры в глубоких капюшонах выросли за спиной у девушки и немедленно канули обратно во тьму, заметив лежащую на полу беглянку и глядящих в их сторону людей. Но сейчас в коридоре и впрямь никого не было. Или у нее от усталости глюки начались… Или где-то поблизости дешевая распродажа черных плащей!

– Давайте хоть посмотрим, за кем мы гонялись, – предложил Гена.

Кисонька кивнула, и их четверка направилась к неподвижно лежащей женщине. Мурка споткнулась. Присела, пошарила по полу – под руку ей подвернулось что-то твердое и шершавое. Она поднесла к глазам… ребристый обломок кирпича. Однако он сегодня по головам и настучался!

Склонившаяся к беглянке, Кисонька глухо вскрикнула. Мурка мгновенно метнулась к сестре… и остановилась, с глубоким недоумением разглядывая простертое на полу тело.

– Такая старая тетка и так по потолку бегала? – изумленно охнул стоящий рядом Гена.

– Почему ж старая? Лет сорок всего, – пробормотал Салям.

– Ну ты ж сам говоришь… – растерянно пробормотала Мурка, разглядывая длинные с проседью волосы. – И мы ее уже встречали!

– У входа в музей, – подтвердила Кисонька. – Демонстрантка… Из этих… «Закопаем всю археологию обратно».

Глава 15. Специалистка по особым поручениям

– Это надо снимать! – умирающим голосом пролепетала Карина Артюхова, почти с молитвенным экстазом глядя на входящую в двери группу.

Впереди, в одной руке сжимая лук, а другой придерживая висящий на плече полный колчан стрел, шагал высокий красавец «эльф» с разметавшимися по плечам локонами золотых волос. Следом из темного проема дверей появились две встрепанные девочки в коротеньких вечерних платьицах. На плече у каждой – железная булава, и даже изящная инкрустация серебром и бирюзой не позволяла принять их за дамское украшение. Зеленые глазищи девчонок воинственно поблескивали, а ярко-рыжие волосы пламенели, как два костра. А за ними… заполняя дверной проем окованными железом плечами, на пороге вырос… рыцарь! Начищаемая музейными уборщицами стальная грудь польской кирасы сияла в лучах электрических ламп. На голове красовалась каска, а половину лица закрывали темные очки! На руках рыцарь бережно держал даму. Не прекрасную. Скорее даже страшненькую, как натуральная ведьма из сказок – седые волосы торчком, хищный нос крючком, а на лбу вызревает здоровенная шишка!

– Эй, что за тетка? – с любопытством вопросил Неваляшкин.

– Господину сыщику нравится обижать беззащитных женщин! – поджала губы Раймунда.

Обозленный Салям, погромыхивая кирасой, промаршировал к столу и свалил свою бесчувственную ношу на лежащую на фуршетном столе старинную перину. Содрал каску с головы и взлохматил мокрые волосы.

– Это и есть наш загадочный незнакомец в черном плаще! – провозгласил он. – Похититель… Точнее, похитительница пекторали № 3!

– На этом столе что – постоянно действующий лазарет для похитителей? – возмутился Неваляшкин. – Сперва дедок, потом, пока вы там развлекались, эта успела на перинке поваляться, – он кивнул на насупленную Раймунду. – Кончай самодеятельностью заниматься, Остапчук! Вызови нормальных ментов, «Скорую», пусть разбираются!

– Я что, по-вашему, ненормальный? – обиделся Пилипенко.

– А это мы у твоего начальства выясним! – пригрозил Остапчук. – Сомневаюсь, что в милиции считается нормальным бросить пост и смотаться жрать.

– Меня спровоцировали! – с достоинством заявил Пилипенко. – Это была провокация! И не одна! Полные тарелки провокаций!

– Отец прав, – не обращая внимания на старшего лейтенанта, вмешался «эльф». – Тетка крепко огребла по башке кирпичом…

– Так ей и надо! – неожиданно влезла Раймунда и кровожадно воззрилась на бледную похитительницу. – Она нанесла страшный удар прямо по местоположению моего поэтического дара! – И Раймунда с силой ткнула себя пальцем в лоб – в сооруженную из салфеток повязку.

– Я не уверена, что ее поэтический дар помещается именно в голове, – шепнула на ухо сестре Кисонька.

– Пусть ответит за покушение на святое! – Жаждущая мести поэтесса ухватила оставшуюся на столе бутылку минералки и… перевернула ее над головой возлежащей на перине женщины.

– Не мочите экспонат! – завопила Светлана Вениаминовна, бросаясь к Раймунде.

– Это она, что ли, экспонат? – презрительно бросила поэтесса, продолжая поливать похитительницу из бутылки.

– Нет! Перина!

Похитительница судорожно закашлялась, отплевываясь от льющейся ей в лицо воды, и села. Отчаянно схватилась за голову и обвела столпившихся вокруг нее людей мутным взглядом. Сперва посмотрела на торчащего перед ней очкатого рыцаря, потом на вооруженных булавами девчонок, на «эльфа» при луке и стрелах и, наконец, на Раймунду… сдавленно застонала и рухнула обратно на залитую водой перину.

– Ты тут ушибленную из себя не строй! – налетел на нее Остапчук. – Видали мы здесь уже… одного ушибленного! – он покосился на старичка так злобно, что тот попятился и торопливо спрятался за спину Светланы Вениаминовны. – И вторую… прибабахнутую тоже, – следующий взгляд достался Раймунде. – Тебе кто велел пектораль трогать?

– Совесть! – решительно выдохнула похитительница. Бледная, с шишкой на лбу, с разметавшимися по перине мокрыми седыми прядями, со скорбно поджатыми губами, она казалась героической партизанкой на допросе. – Пектораль должна быть возвращена скифам!

– Скифов давно не существует, – пробормотала слегка растерявшаяся Мурка. – Их сарматы истребили…

– Это совершенно неважно! – седовласая похитительница была неумолима. В глазах ее сверкал фанатический блеск, смуглые пальцы скрючились, как когти. – Движение уже началось – музеи и библиотеки закрывают, а церкви восстанавливают! Курганы – священные места. Возвращение пекторали в родную землю станет еще одним шагом на пути закапывания отечественных исторических ценностей!

– Нет, ну ты посмотри на них! – Остапчук по старушечьи всплеснул руками. – Один ворует пектораль, чтобы новых скифов выкопать! – он снова зыркнул на прячущегося за Светланой Вениаминовной непрофессора. – Другая – чтобы старых закопать! Какое жулье пошло бескорыстное, все за идею! Одна только поэтесса пектораль стырила, чтоб свои книжки наклепать!

Раймунда задохнулась от возмущения:

– Вы смеете считать меня корыстной?! Разве мои стихи нужны мне? – она прижала пухлые ручки к забрызганной кровью старичка-ученого груди. – Они нужны людям! – проникновенно протянула поэтесса. – Человечеству!

– Позвольте, позвольте! – вмешался и дедок, выглядывая из-за спины Светланы Вениаминовны, как белка из дупла. – Если я и действовал не вполне законными методами – то только в интересах науки!

– А я – в интересах искусства! – не унималась Раймунда и, закатив глаза, продекламировала: – «Поэзия, куда же ты ушла?»

– На фиг! – рявкнул в ответ Остапчук.

– Попрошу не зачислять меня в один ряд с этими дамами! – посверкивая очками, потребовал похититель № 1, указывая на похитительниц № 2 и № 3. – Милочка, – старичок-ученый решительно подступил к кутающейся в перину активистке по закапыванию скифов, – каким образом вы собираетесь вернуть пектораль в землю? В огороде зароете?

– Мы восстановим скифские курганы по всей стране! – торжественно провозгласила та. – Преступно срытая археологами Толстая могила будет насыпана обратно в своем первоначальном виде, с пекторалью внутри!

– А завод? – спросил старичок.

– Что – завод? – опешила похитительница. – При чем здесь завод?

– Археологические экспедиции 70-х годов прошлого века назывались «новостроечными», – с торжеством глядя на нее, объявил старикан. – Их задачей было произвести раскопки курганов и извлечь все находки прежде, чем на этом месте будут выстроены металлургические заводы. Куда вы собрались девать завод, милочка, который теперь стоит на месте Толстой могилы? Или… – дедок склонил голову к плечу, рассматривая растерявшуюся похитительницу как некий диковинный экспонат, – вы впервые слышите об этом заводе? Закопать решили, а что и куда – узнать не удосужились? А может, вы и не собирались никакие курганы восстанавливать? А пектораль вам понадобилась совсем для другого?