Бабочка из бездны - Брюссоло Серж. Страница 24

Оснащение было увесистым. И девочка быстро вспотела.

День едва занимался, поэтому бабушка Кэти надеялась проскользнуть в запретную зону до того, как встанет Пэддингтон. Дыхание пропасти становилось все сильнее, и у Пегги волосы на голове встали дыбом. Ей казалось, что невидимые руки тащат ее вперед, чтобы силой столкнуть в кратер.

Когда они приблизились к хижине охранника, бабушка расцеловала внучку в обе щеки и пожелала ей удачи.

– Иди, – шепнула она. – Я знаю, что смелости у тебя хоть отбавляй. А я останусь здесь, чтобы отвлечь Пэддингтона.

Пегги пошла так быстро, насколько позволяла ей ноша. Теперь всасывающая тяга бездны облегчала ей путь. У девочки возникло ощущение, что она стала вдвое легче.

– Эй! – пробурчал голубой пес. – Возьми меня на руки, а то я улечу!

Пегги Сью спешно запихнула пса под ремни на груди.

– Что происходит! – прогремел у нее за спиной голос Пэддингтона. – Эй, вы, там! Вы нарушили закон. Вы не имеете права здесь находиться!

– Пэдди! – вмешалась бабушка Кэти. – Послушайте меня! Происходят очень странные вещи…

– Пустите меня! Старая ведьма! – прорычал сторож. – Думаешь, я не понимаю, что вы собираетесь сделать?

Пегги Сью бросилась бежать. В сером свете зари кратер казался ужасающей черной дырой, но у девочки не было выбора.

– Ты готов? – спросила она у голубого пса.

– Нет! – завопил тот. – Но думаю, тебя это не остановит?

– Нет! – выкрикнула Пегги Сью и, сжав зубы, прыгнула в бездну.

333-я бездна:

центр Земли!

Парашют открылся мгновенно. Из-за резкого толчка Пегги Сью казалось, что ее подбросило вверх на несколько метров. Ремни врезались ей в плечи, но пришлось терпеть, сжав зубы. Теперь она парила в жерле потухшего вулкана, и по мере того, как опускалась все глубже, приближаясь к центру Земли, свет угасал.

Странный запах, смесь плесени и гари, окутывал ее. Пахло грибами и лесным пожаром, листьями, гниющими осенью под дождем, неприбранной конурой, подвалом, переполненным крысиным пометом, средством для борьбы с тараканами, лосьоном для чистки скелетов… и многими другими вещами, в основном вызывающими желание зажать нос.

Голубой пес дрожал, прижавшись к груди хозяйки. Он тоже испугался.

Большой парашют мягко опускался. Время от времени воздушные потоки, вырывавшиеся из глубин, подкидывали его метров на десять.

«Я начинаю понимать, почему надо ждать три месяца, прежде чем достигнешь дна, – подумала Пегги. – Если, сделав два шага вперед, возвращаться на четыре шага назад, вряд ли удастся побить рекорд скорости!»

Эти противоположные движения – спуск и внезапный подъем вверх – мучили ее, как морская болезнь.

Но больше всего ее тревожило отсутствие света. Неужели ей придется лететь в абсолютной темноте целых девяносто дней?

При таких условиях она рискует ослепнуть, как только окажется на ярком солнце. Как все животные, голубой пес, в отличие от людей, обладал очень острым ночным зрением. Там, где Пегги видела лишь черную массу, он различал все до малейших деталей.

– Кажется, наше путешествие будет не слишком веселым? – пробурчал он.

– Мы здесь не для того, чтобы развлекаться, – подчеркнула Пегги, – а чтобы спасти людей.

Друзья продолжали опускаться таким же образом в течение часа. Теперь в жерле вулкана воцарилась полная тьма. Когда Пегги Сью поднимала голову, она различала прямо над собой сквозь купол парашюта солнечный круг. Это была чаша кратера. Девочка вздрогнула, заметив, что отверстие кажется ей немногим больше циферблата ручных часов.

Одежда ее пропитывалась влагой. Чудилось, что они находятся в подвале, заброшенном склепе или пещере, где полно летучих мышей…

Девочка напрягла слух, пытаясь уловить разговор людей из деревни, которые должны были находиться где-то ниже нее. Увы, завывания ветра не позволяли ничего услышать.

Так они падали весь день… и следующий день, и еще один. Когда темнота начинала угнетать ее, Пегги встряхивала прикрепленную к ее поясу лампу со сверкающими червями. И тогда зеленые лучи окрашивали все вокруг, высвечивая стены проема. Зрелище это отнюдь не успокаивало, поскольку стены были покрыты острыми выступами, словно пасть гигантского крокодила.

Чтобы скоротать время, Пегги и голубой пес поначалу рассказывали друг другу разные истории, потом, дав волю воображению, они стали размышлять о том, чем займутся в будущем, когда окончательно избавятся от Невидимок.

– Я хотел бы стать актером, – заявил пес. – Начал бы сниматься в телесериалах для зверушек, в приключенческих фильмах, которые могут заинтересовать только животных, но не людей. Когда люди уходили бы на работу, оставляя кошку или собаку дома, животные могли бы развлекаться, просматривая телепрограмму. Со временем я стал бы продюсером сериалов для зверей. Появились бы приключенческие фильмы с участием волков… бродячих собак, попавших в питомники для пойманных животных. У меня масса идей. Я начал бы петь песни для собак.

– То есть лаять?

– Разумеется. У вас, у людей, эти звуки вызывают раздражение. А собаки любят лаять. Я бы придумал собачий рок. Мне кажется, чувство ритма у меня в крови. Я уже сочинил несколько песен. И спою их тебе во время спуска, чтобы занять время.

– Да, конечно, почему бы и нет, – осторожно заметила Пегги. – А я хотела бы открыть магазин одежды. Сама придумывала бы всякие модели из уже использованных материалов. Например, футболки из искусственного леопардового меха. А еще можно взять старые сапоги и перекроить, придав им необычную форму. Я стану выпускать плащи, сделанные из мешков для мусора. Вот видишь, сколько есть способов утилизации старых вещей.

– Ты могла бы также изготавливать одежду для животных, – предложил голубой пес. – Всякие модные вещицы. Классные галстуки, приправленные курицей или ветчиной. Галстуки, которые можно было бы пожевать, если проголодаешься. Да, съедобная одежда! Вот прекрасная идея! Износил – и съел. И не надо ничего стирать и гладить.

Эта телепатическая болтовня помогала им коротать время и избавляла от тревоги. В конце первой недели голубой пес настоял на том, чтобы исполнить свои песни. И тогда начался ужасный концерт с завываниями, напоминавший грохот лавины в горниле вулкана. Пегги Сью изо всех сил боролась с искушением заткнуть уши.

«Если бы эхо этого концерта достигло ушей Сэмюэла Пэддингтона, – подумала она, – бедолага решил бы, что в бездне рычат все демоны ада!»

Они питались микроскопическими продуктами, заготовленными бабушкой Кэти, и пили концентрированную воду из фляги. Однако Пегги Сью приходилось приглядывать за голубым песиком во время еды, ведь он был таким обжорой, что вполне мог проглотить за один раз тридцать миницыплят и в результате раздуться, как корова!

Пегги привыкала к темноте. Ее пальцы приобрели сноровку, теперь она все делала на ощупь.

Когда скука становилась невыносимой, девочка и пес устраивали сиесту. Они испытывали странные ощущения, подремывая во время падения в пустоту! Поначалу Пегги было трудно засыпать, потому что она боялась проснуться от сильного удара, когда коснется дна бездны. Но поскольку удара так и не произошло, она, в конце концов, привыкла к этому бесконечному падению. Пегги закрывала глаза и позволяла воздушным потокам ее баюкать. В сущности, это было не так уж плохо.

В начале второй недели Пегги услышала вокруг голоса. Они принадлежали мужчинам, женщинам и детям. Эти шумы кружили в воздухе, будто принесенные ветром.

– Ты слышишь? – обратилась она к голубому псу. – По-твоему, это эхо доносится снизу?

– Нет, – ответил ее приятель. – Голоса на самом деле вокруг нас. Послушай! Хлопают крылья… Не знаю, с чем мы имеем дело, но это летает в потемках.