День вампира - Готти Саша. Страница 5

– Папочка, смотри, наш Кондор мяукает… – ахнула Анжела. – Как это… Что он с ним сделал?! Они испортили нам собаку… Она стоила столько денег, и как же теперь международная выставка…

Ротвейлер, который сам себе удивлялся не меньше своих хозяев, издавал самое настоящее кошачье мяуканье и даже попытался умываться лапой.

– Ах ты, негодяй! Хулиган! Мерзавец! – взорвался папа Анжелы. – Номер твоей школы? Как фамилия? Анжела, кто он такой?

– Он не из нашей школы, но он вокруг Мольки ошивается, защитничек нашелся… – буравя мальчишку глазами, процедила Анжела.

– Я Гильсберт Муранов, – ответил мальчик. – А уж кто я такой – лучше вам не знать…

Молли с удивлением взглянула на него – этот мальчишка был как-то особенно уверен в себе, притом без тени дерзости. Любой другой мальчик его возраста давно бы испугался такого натиска и криков или же начал вести себя вызывающе. А этот просто спокойно улыбался, будто не боялся абсолютно ничего, и его даже забавляло все происходящее. Молли подумала, что это единственный человек, который так спокойно и без тени страха мог противостоять такому страшному монстру, как папа Анжелы.

– И имя-то себе выдумал… Гильсберт! Наверняка и фамилия фальшивая – Муранов! – бушевал Лев Михайлович. – Ну ничего, мы все равно все про тебя узнаем! У меня большие, очень большие связи.

– Конечно, узнавайте, – равнодушно пожал плечами мальчишка. – Я учусь в МУНе. Но я вас огорчу – там у вас связей точно нет.

– В МУНе? Вранье! – взвизгнула мама Анжелы. – Мы никогда не слышали ни про какой мун! Что еще за мун? Какой-нибудь интернат в пригороде? Ну ничего, мы и твой мун найдем, и твоих родителей, и где ты живешь!

– С родителями пообщаться не получится – они в отъезде, и дома только друзья, – улыбнулся мальчишка. – Но вы можете приезжать, если хотите… Садитесь на сто тринадцатый автобус и доезжаете до второй конечной остановки. Только не перепутайте – до второй конечной. А там спросите Темную аллею, дом три.

– Он еще издевается, наглец! – негодовал папа Анжелы. – Еще шутит – второй конечной остановки не существует! Темная аллея! Такой улицы нет на карте!

– А ты… – Мама Анжелы повернулась к Молли, прищурив глаза. – А ты просто беспризорная девка, и я напишу заявлению в милицию на тебя и твоего деда, и немедленно!

И она, зацокав каблуками, направилась в подъезд.

– Ну, ты поплатишься, сопляк! – орал отец Анжелы, набирая какой-то номер на мобильном телефоне. – Я тебя достану! Я сейчас позвоню куда надо! Все выясню – и фамилию, и номер школы… А этих Фонаревых мы выселим из квартиры, и очень скоро! Кондор, фас! Паршивый трусливый пес, прекрати мяукать!

– Идем, провожу тебя до квартиры, – сказал мальчишка, уводя Молли за собой. – Только сначала перевяжем коленку. Да, наделали мы тут шуму.

Молли шла с трудом – коленку саднило, голова кружилась, в ушах звенело от криков и визга Анжелы и ее родителей, но нужно было побыстрее уйти домой. К тому же голос папы Анжелы, который гудел им вслед, обещал им всем очень скорые и многочисленные неприятности.

– Как ты это сделал, чтобы собака замяукала? – спросила Молли, глядя, как мальчишка, присев на корточки, снимает со своей головы бандану и перевязывает ей коленку. – И какое у тебя странное имя – Гильсберт…

– Лучше просто Гильс, – подняв на Молли веселые черные глаза, ответил мальчишка. – Гильсберт – это официально, для торжественных случаев, вроде уличного скандала.

А насчет собаки – меня многие животные слушаются. Ну вот, теперь можно идти. Я могу войти в твой дом, чтобы проводить тебя до квартиры?

Молли, немного удивившись, зачем он так церемонно об этом спросил, утвердительно кивнула. Мальчишка завязал повязку каким-то хитроумным узлом, полюбовался на свою работу, поднялся и повел Молли в подъезд. Перед тем, как войти туда, Молли заметила, что из окон торчат головы соседок – почти весь двор внимательно следил за разыгравшейся сценой.

Гильс довел ее до самой квартиры и остановился у порога.

– Дальше я не пойду, – улыбнулся он. – Не приглашали.

Молли смутилась – мальчишка явно напрашивался в гости, выжидающе глядя на нее, и не собирался уходить.

– Ну… Ты можешь войти, – немного растерявшись, сказала она. – Мой дедушка будет очень рад с тобой познакомиться, ведь ты меня спас.

– А я тебя совсем не так себе представлял… – сказал вдруг, продолжая улыбаться, мальчик, прислонившись к стене и сделав вид, что занят вытаскиванием занозы из пальца.

– Не так?.. – испугавшись такого неожиданного поворота разговора, совсем растерялась Молли. Мальчишка настолько странно себя вел, что она решила, что надо закончить разговор.

– Спасибо, что перевязал мне коленку. Мне уже почти не больно, – поспешила сказать она с немного преувеличенной вежливостью.

Сказав это, Молли осеклась – мальчишка с жестким выражением на лице, уже без тени улыбки, смотрел на нее так, что у нее вдруг мурашки пробежали по спине.

– Ладно, – сказал он, зачем-то дотронувшись до ручки двери. – У меня дела, увидимся!

И он, махнув ей рукой, сбежал вниз по лестнице.

Глава 4

Заговоренная повязка

После того, как мальчишка убежал, Молли почти минуту стояла с бешено колотящимся сердцем, стараясь успокоиться. Все самые интересные события всегда крутились вокруг подруг – Анжелы и Полины, а ей ничего не оставалось, как незаметно наблюдать в сторонке. А за последние два дня что-то начало происходить именно вокруг нее, всегда незаметной и застенчивой.

Именно ее сегодня спас от злого пса таинственный мальчишка, именно ее коленку перевязывали платком на виду у всего двора, и… именно ей и ее деду пообещал все страшные наказания и беды гроза всего двора – папа Анжелы.

Так и не решив, что говорить деду, она позвонила в дверь.

Дверь сразу же распахнулась – на пороге стоял встревоженный старик.

– Что там за шум во дворе? – резко спросил Вандер Францевич. – Я уже собрался спускаться вниз. Я видел в окно, как родители Анжелы кричали на тебя.

– Деда! – выпалила Молли. – Ты… Ты не представляешь, что сейчас было! Тот мальчик, который вчера со мной говорил во дворе, спас меня от собаки… Пес Анжелы бросился на меня… А он кинул в него мячом, и пес решил, что он кот, представляешь? – Молли весело рассмеялась. – Теперь ротвейлер Анжелы уже не страшный, он мяукает и мурлычет.

– Погоди, я не успеваю тебя понять… – нахмурился дед. – Ротвейлер на тебя кинулся? Какой ужас… А мальчик… какой мальчик?

– Ну, тот, что вчера познакомился со мной. Он что-то сделал с псом, и тот теперь мяукает и больше не нападает ни на кого!

– Их ротвейлер мяукает? – переспросил дед. – Не может быть такого… А что у тебя на колене повязано?

– Я бежала от собаки и упала! – захлебываясь, продолжала рассказывать Молли. – А тот мальчик перевязал мне колено своим платком… Он учится в Муне, ты не знаешь, где это?

Однако дед совершенно не разделял радостного оживления своей внучки.

Он молчал, уставившись на повязку на колене девочки, будто это был какой-то страшный ядовитый паук.

– Деда, ты чего? Да не болит уже колено, не переживай.

– Учится в муне… – пробормотал дед. – Вот оно что…

– Кстати, где у нас йод, на кухне? – И Молли, недоумевая, что же все-таки так расстроило ее деда, побрела на кухню. Она достала из аптечки йод, села на табуретку и принялась развязывать повязку, чтобы смазать йодом коленку.

Ткань повязки была с интересным рисунком – на черном фоне пестрели желтые, оранжевые, зеленые и красные рожи, страшно и свирепо скаля зубы. Повязка была обернута вокруг колена несколько раз, а узел был завязан довольно туго. Молли ловко развязала его и уже почти сняла повязку с ноги, но вдруг обнаружила, что точно такой же узел появился на ткани с другой стороны. Она развязала и его и дернула повязку, чтобы снять, но еще один узел уже появился сбоку, а повязка еще крепче обвилась вокруг колена.