Кортик. Бронзовая птица - Рыбаков Анатолий Наумович. Страница 19

— Я вам еще не все рассказал. Пошли ко мне.

Мальчики отправились к Мише. Когда они проходили по двору, Генка подозрительно оглядывался по сторонам. Ему уже казалось, что вот сейчас здесь появится Никитский…

Глава 28

ШИФР

Придя к Мише, мальчики молча уселись вокруг стола.

Уже наступал вечер, но Миша света не зажигал.

Генка и Слава сидели за столом и затаив дыхание наблюдали за Мишей. Он тихо, стараясь не стучать, закрыл дверь на крючок, потом сдвинул занавески — в ком-нате стало почти совсем темно. Приняв эти меры предосторожности, он вытащил из шкафа сверток и положил его на стол.

— Теперь смотрите, — таинственно прошептал он и развернул сверток.

Генка и Слава подались вперед и совсем легли на стол. В Мишиных руках появился кортик.

— Кортик… — прошептал Генка.

Но Миша угрожающе поднял палец:

— Тихо! Смотрите, — он показал клеймо на клинке:— волк, скорпион, лилия… Видите? Так. А теперь самое главное… — Артистическим жестом он вывернул рукоятку вынул пластинку и растянул ее на столе.

— Шифр, — прошептал Слава и вопросительно посмотрел на Мишу.

— Да,— подтвердил Миша,— шифр, а ключ к этому шифру в ножнах, понятно? А ножны эти… у Никитского… Вот… А теперь слушайте…

И Миша, совсем понизив голос, вращая глазами и жестикулируя, рассказал друзьям о линкоре «Императрица Мария», о его гибели, об убийстве офицера по имени Владимир..

Мальчики сидят молча, потрясенные этой загадочной историей. В комнате совсем уже темно. В квартире тишина, точно вымерли все. Только глухо зажурчит иногда вода в водопроводе да раздастся на лестнице протяжный, тоскливый крик бездомной кошки. В окружающем мраке мальчикам чудились неведомые корабли, дальние, необитаемые земли. Они ощущали холод морских пучин, прикосновение морских чудовищ…

Миша встал и повернул выключатель. Маленькая лампочка вспыхнула под абажуром и осветила взволнованные лица ребят и стол, покрытый белой скатертью, на которой блестел стальной клинок кортика и золотилась бронзовая змейка, извивающаяся вокруг побуревшей рукоятки…

— Что же это может быть? — первый прервал молчание Слава.

— Трудно сказать. — Миша пожал плечами. — Полевой тоже не знал, в чем дело, да и Никитский вряд ли знает. Ведь он ищет кортик, чтобы расшифровать эту пластинку. Значит, для него это тоже тайна.

— Все ясно, — вмешался Генка: — Никитский ищет клад. А в кортике написано, где этот клад находится. Ох, и деньжищ там, должно быть!..

— Клады только в романах бывают, — сказал Миша, — специально для бездельников. Сидит такой бездельник, работать ему неохота, вот он и мечтает найти клад и разбогатеть.

— Конечно, никакого клада здесь не может быть,— сказал Слава, — ведь из-за этого кортика Никитский убил человека. Разве ты, например, Генка, убил бы из-за денег человека?

— Сравнил! То я, а то Никитский. Я б, конечно, не убил, а для Никитского это раз плюнуть.

— Может быть, здесь какая-нибудь военная тайна,— сказал Слава. — Ведь все это произошло во время войны, на военном корабле…

— Я уж об этом думал,— сказал Миша.— Допустим, что Никитский — германский шпион, но зачем он в двадцать первом году искал кортик? Ведь война уже кончилась.

— Вообще любой шифр можно расшифровать без ключа, — продолжал Слава. — У Эдгара По…

— Знаем, знаем! — перебил его Миша. — «Золотой жук», читали. Здесь дело совсем другое. Смотрите… — Все наклонились к пластинке. — Видите? Тут только три вида знаков: точки, черточки и кружки. Если знак — это буква, то выходит, что здесь всего три буквы. Видите? Эти знаки написаны столбиками.

— Может быть, каждый столбик — это буква, — сказал Слава.

— И об этом я думал,— ответил Миша,— но здесь большинство столбиков с пятью знаками. Посчитайте! Ровно семьдесят столбиков, из них сорок с пятью знаками. Не может ведь одна буква повторяться сорок раз из семидесяти.

— Нечего философию разводить, — сказал Генка,— надо ножны искать. Тем более — Никитский здесь.

— Ну, — возразил Слава, — еще неизвестно: Никитский это или не Никитский. Ведь это, Миша, только твое предположение, правда?

— Все равно, — упорствовал Генка, — это Никитский. Ведь Филин здесь, а он с Никитским в одной шайке… Правда, Мишка?

Миша немного смутился, потом решительно тряхнул головой и сказал:

— Я еще не знаю, тот это Филин или не тот…

— Как — не знаешь? — остолбенели мальчики.

— Так… Мне Полевой назвал только фамилию— Филин, а тот это Филин или нет, еще надо установить. Мало ли Филиных! Но я почему-то думаю, что это тот.

— Да, — протянул Слава, — получается уравнение с двумя неизвестными.

— Это тот Филин, определенно, — рассердился Генка, — его по роже видно, что бандит.

— Рожа не доказательство,— возразил Слава.— Будем рассуждать по порядку. Во-первых, Филин. Фамилия уже сходится. Подозрительный он человек или нет? Подозрительный. Определенно. Спекулянт и вообще… Так. Теперь во-вторых: темными делами они занимаются? Занимаются. Склад в подвале, ящики, дверь заколотили, завалили проход… Теперь в-третьих: тот высокий — подозрительный человек или нет? Подозрительный. Видали, как он улицу осматривал, лицо закрывал? И голос мне его знаком… Допустим даже, что это не Никитский. Но ведь факт, что там действует какая-то шайка. Может быть, белогвардейцы. Разве мы имеем право сидеть сложа руки? А? Имеем? Нет! Наша обязанность раскрыть эту шайку.

— Точно, — подтвердил Генка, — шайку накрыть, ножны отобрать, клад разделить на троих поровну.

— Погоди ты со своим кладом, — рассердился Миша,— не перебивай! Теперь так. Мы, конечно, можем заявить в милицию, но… вдруг там ничего нет? Вдруг? Что тогда? Нас просто засмеют. Нет! Сначала надо все как следует выяснить… Нужно точно установить: тот это Филин или не тот, что они прячут в подвале, а главное, выследить того, высокого, в белой рубахе, и узнать, кто он такой.

— Тяжелое дело,— проговорил Слава и, заметив насмешливый Генкин взгляд, торопливо добавил: — Банду мы должны, конечно, раскрыть, но все это надо хорошенько обдумать.

— Конечно, надо обдумать, — согласился Миша. — Мы будем следить по очереди, чтобы не вызвать подозрения у Филина и Борьки.

— Вот это будет здорово! — сказал Генка. — Целую шайку раскроем!

— А ты думаешь, — сказал Миша, — так вот шайки и раскрываются. Вот тогда мы себя действительно проявим — это, знаете, не за кулисами орать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА

Глава 29

ЭЛЛЕН БУШ

Через несколько дней Миша и Шурка Большой отправились на Смоленский рынок покупать краски для грима. На улице возле склада Филина прохаживался Генка.

— Ты что здесь торчишь? — спросил его Шура.— Пойдем с нами реквизит покупать.

— Некогда, — важно ответил Генка и обменялся с Мишей многозначительным взглядом.

Миша и Шура пришли на рынок. Вдоль рядов двигалась густая толпа. Шныряли беспризорники, хрипели граммофоны, скандалили покупатели часов. Унылые старухи в старомодных шляпках продавали сломанные замки и медные подсвечники. Вспотевший деревенский парень, видимо с утра, торговал гармошку. Окруженный любителями музыки, он растягивал на ней все одно и то же «Страдание». Попугай вытаскивал конвертики с предсказанием будущего и описанием прошедшего. Шатались цыганки в развевающихся юбках и ярких платках. И барахолка казалась нескончаемой. Она уходила далеко — на усеянные подсолнечной шелухой дорожки Новинского бульвара, где рабочие городского хозяйства устанавливали первые урны для мусора и огораживали чахлую травку блестящей проволокой.

Мальчики стояли возле старика, торговавшего «всем для театра», как вдруг кто-то тронул Мишу сзади за плечо. Он обернулся и увидел девочку-акробатку. Она была в обыкновенном платье и вовсе не похожа на артистку. Девочка протянула Мише руку и сказала: