Привет, давай поговорим - Дрейпер Шэрон. Страница 15

С тех пор по средам нас выпускают из спецкласса и приводят на музыку к миссис Лавлейс. Джилл, Эшли и Карл постепенно привыкли и тоже ходят с нами. Каждого из нас «прикрепили» к определенному ученику: мы сидим рядом и стараемся вместе работать, насколько это возможно.

Когда на урок в первый раз привели Эшли, все пятиклассницы тут же захотели сидеть рядом с ней. Наверное, каждая мечтала с ней поиграть, как с куклой, но это ничего, Эшли любит быть в центре внимания.

Двум подружкам — Молли и Клер — через какое-то время снова позволили сидеть. «Прикрепиться» к кому-нибудь они желания не изъявили. Ну и хорошо.

Глория осталась сидеть рядом с Элизабет, Мария — с Джессикой. Джилл, вполне довольная, сидит рядом с девочкой, которую зовут Эстер Ченг. Родни иногда на переменах подходит поговорить с Фредди, а пару раз даже катал его на коляске с приличной скоростью, чтобы тот почувствовал себя гонщиком. Естественно, Фредди в восторге.

А я по средам все так же сижу рядом с Роуз. Накануне вечером я даже уснуть не могу от волнения. Утром я заставляю маму одевать меня в самые красивые вещи, чтобы выглядеть классно и модно, не хуже других детей. Я недовольно визжу, пока мама не выберет то, что мне хочется. И напоминаю ей хорошенько почистить мне зубы, чтобы изо рта не пахло.

Я почти все время думаю о Роуз. А вдруг она больше не захочет, чтобы я с ней сидела? Но Роуз разговаривает со мной как с обычной девочкой и, кажется, даже старается меня понять. Как-то раз я показала на планшете слова «новый», «туфли», «хороший», потом кивнула на ее ноги — я хотела сказать, что заметила ее новые кроссовки и они мне понравились. Кажется, она удивилась, что я могу такое сказать. Еще бы! Иногда, чтобы что-то объяснить, у меня уходит целая вечность. В другой раз я показала «музыка», «плохой», «вонять»и засмеялась. Роуз ничего не поняла. Тогда я снова показала те же слова, потом указала на миссис Лавлейс, которая поставила диск с джазом. Я, как и мама, не люблю джаз, потому что в нем нет мелодии.

Наконец Роуз поняла:

— А! Ты не любишь джаз? Я тоже! — И мы так громко захихикали, что миссис Лавлейс пришлось строго на нас посмотреть, приложив указательный палец к губам. Первый раз в жизни мне сделали замечание за болтовню на уроке! Как же я была счастлива! Я чувствовала себя самой обычной девочкой — как все.

Роуз даже поделилась со мной несколькими секретами. Оказывается, у нее есть дурная привычка — грызть ногти. И она терпеть не может молоко. По воскресеньям ее водят на службу в церковь, а она там засыпает от скуки. Как и я. У нее, как и у меня, есть младшая сестричка. И Роуз тоже любит кантри! Иногда она рассказывает, как они с подружками ходили в большой торговый центр. Как бы мне хотелось быть с ними!

Глава двенадцатая

В конце октября руководство школы решило расширять инклюзивную программу. Марии и Джилл разрешили посещать уроки физкультуры и искусства, Фредди и Вилли — естествознание. А мне — впервые в жизни! — позволили самой выбрать, на какие уроки ходить.

Теперь, когда урок заканчивается, я не остаюсь сидеть в классе и не гадаю, что происходит в коридоре, а выезжаю на перемену. Я довольна. Я не спеша разъезжаю на коляске среди учеников, как фермер на мини-тракторе по пшеничному полю.

Некоторые ребята машут мне «Привет» или спрашивают, как дела, а иногда кто-нибудь даже провожает меня до кабинета, где будет следующий урок. Классно!

Но инклюзия инклюзией, а участвовать во всем у меня никак не получается. Обычно я сижу в конце класса и тихо бешусь: я же знаю ответы на большинство вопросов, но не могу об этом сказать.

Пару дней назад на одном из уроков учительница спросила, что означает слово «достоинство». Конечно, я знала, что оно означает, даже подняла руку, но никто не заметил — учительница подумала, что я просто случайно дернула рукой. Да хоть бы она меня и вызвала, что тогда? Я ведь не смогу ничего сказать! Ужасно обидно.

В начале месяца у нас было родительское собрание — точнее, даже не родительское, а общее, потому что на него пригласили и учителей и учеников, чтобы все могли поговорить обо всем. Мама и папа пришли вместе. Миссис Шеннон — какая же она замечательная! — подкатила мою коляску к группе учителей, участвующих в инклюзивной программе.

Она положила руку на подлокотник моей коляски и сказала:

— Эта девочка — настоящая умница! Вот увидите, она станет звездой нашей программы.

От радости я задрыгала ногами и взвизгнула. Хотелось чмокнуть миссис Шеннон в щеку — правда, я бы ее обслюнявила.

Потом, когда мои родители разговаривали с миссис Шеннон, папа сказал:

— Наконец-то учителя поняли то, что мы давным-давно знаем. Прекрасно, что Мелоди теперь может показать свои способности!

А маму больше всего обрадовало, что мне назначили персонального помощника, который будет работать не со всем классом, а лично со мной.

— Наконец-то, — с облегчением вздохнула мама. — С только лет мы об этом просили!

— Вы же понимаете, вопрос упирается в финансирование. Увы, все приходится выпрашивать и вымаливать, вместо того чтобы спокойно работать с детьми. — Миссис Шеннон вздохнула. — Я стараюсь создать оптимальные условия для развития каждого ученика в классе, но выбить для Мелоди персонального помощника — было моей задачей номер один. Надеюсь, этот учебный год нас не разочарует.

«Классно!»— показала я на планшете. Персональный помощник! Вот это да! Он будет возить меня на общие уроки, сидеть рядом и помогать участвовать в занятиях. Интересно, какой он будет, молодой или старый? Ой, а почему он — ведь наверное же, она? Тогда молодая или старая?

Когда следующим утром я въехала в класс, мой персональный помощник, точнее, все-таки помощница уже была там, разговаривала о чем-то с миссис Шеннон. Увидев меня, она подошла, протянула руку и сказала:

— Привет, Мелоди! Меня зовут Кэтрин. Я учусь в университете. Теперь я в твоем личном распоряжении.

Она говорила со мной как с самой обычной девочкой, будто не замечала коляски. Я очень старалась не дрыгать ногами, но от возбуждения не могла сдержаться.

— Классная футболка! — заметила Кэтрин, кивнув на мою новую нежно-сиреневую футболку с мультяшной птичкой Твити.

Я показала на планшете «Спасибо».

— А какой у тебя любимый цвет?

Я показала на фиолетовый квадратик, потом быстро на зеленый — и улыбнулась.

— Смотрю, нам с тобой нравятся одинаковые цвета. Думаю, мы подружимся.

На Кэтрин были фиолетовые теннисные туфли, зеленые колготки, фиолетовая замшевая юбка и ужасно растянутый зеленый свитер.

Мне хотелось пошутить над ее странным нарядом, но так, чтобы она не обиделась. А то вдруг она решит, что я злая и вредная, — а мы ведь только познакомились. Я попыталась подобрать на планшете подходящие слова, но ничего не нашла. Иногда сказать какую-нибудь мелочь гораздо сложнее, чем что-то серьезное.

Теперь Кэтрин кормит меня обедом, поэтому я больше не пачкаюсь. На уроках она проговаривает вслух ответы, которые я показываю на планшете. Кстати, она дописала на нем еще несколько слов и фраз. И подсказала миссис Шеннон, какие мне нужно послушать книги. И следит, чтобы у меня не выпадали наушники.

Мисс Гордон — она ведет язык и литературу в обычном пятом классе — совсем молоденькая, чуть старше моей Кэтрин. Она очень живая и энергичная. Каждая книжка, которую мы проходим, превращается в целое событие. Когда она увлекается, может запросто усесться на стол. Может даже запеть. Некоторые книжки ученики прямо на уроке разыгрывают по ролям. А иногда мисс Гордон устраивает по прочитанному викторины и игры.

Играем в словарное лото! — объявила мисс Гордон на одном из уроков. — Команда-победитель получит пончики с шоколадом!

Естественно, пятиклассники изо всех сил старались дать правильные определения новых слов, тянули руки и выкрикивали с места. И громко вздыхали, если ошибались. Уже через полчаса все до единого запомнили два десятка новых слов. Проигравшей команде тоже достались пончики, только без шоколада.