Ветер влюбленных - Габова Елена Васильевна. Страница 15

– Ветром надуло! – сказали с последней парты.

– Вчерашним, что ли? Могло! – сказал тот, что с «подводкой».

Он стоял рядом с партой и пристально смотрел на меня.

«А ведь и правда, – подумала я. – Именно с помощью вчерашнего ветра меня сюда и занесло!» И спасибо тебе, человек, за «прекрасное создание»!

– Меня сюда вот он посадил, – я кивнула на Валентина, – сказал, тут свободно.

– Киса, твой рюкзак у Гусева, – сказал Валентин, – будь другом, посиди там.

Смех парня с последней парты «Га-га-а» и фамилия «Гусев» у меня сразу соединились в подходящее прозвище – Гусь.

– Свободно, как же, – проворчал парень с подводкой и направился к последней парте к своему рюкзачку. – Я тебя, Валька, тоже где-нибудь забодаю, – пробормотал он, обернувшись.

– Кис, рассчитаемся, да? – крикнул вслед Валентин.

– Рассчитаемся, рассчитаемся… – бормотал Киса, – мог бы спросить сначала для интереса.

Схватил рюкзак и повернул назад.

– Слышь, Вольгин, вали сам к камчадалу, а я на свое место сяду, с новенькой этой. Давай-давай!

Я вскочила и поспешно сказала:

– Да что вы, ребята, не спорьте, я тут у вас временно, сама посижу на последней парте.

И быстро двинулась назад.

Не хватало еще тут стать яблоком раздора!

Быстренько села на свободное место за последним столом, пока парни не разобрались, кто кого будет по морде бить.

Камчадал Гусев был лохматым парнишкой. Перед ним лежал учебник в яркой обложке с видом улыбающейся «Тойоты», радиатор которой был изображен в виде зубов.

– Ждал тебя очень сильно, – недовольно пробормотал он и одним движением крючковатого указательного пальца придвинул учебник к себе.

Вошла учительница в белом пушистом свитере и черной юбке-карандаше.

– Здравствуйте, ребята.

Она сразу натолкнулась на меня взглядом.

– Девушка, а вы кто?

Я поднялась:

– Да я тут немного поучусь.

Теперь я упирала на слово «немного». Врать вообще неприятно, но, употребляя слово «немного», мне казалось, что я, в общем-то, говорю правду. Ведь немного – растяжимое понятие. Месяц – немного, неделя – немного, и даже – день – тоже немного. Я не собиралась торчать в школе целый день, так получилось, что я вляпалась в урок, ну ладно, что делать, как-нибудь выкручусь… Один урок – это ведь тоже «немного».

– Новенькая?

Может, признаться во всем? В том, что хотела просто передать привет воркутинским ребятам от Льва Капитонова! Нет, сдаваться глупо и вообще непонятно как!

– Да.

– Почему же меня об этом не предупредили?

– Не успели еще, Раиса Ивановна, – сказал Валентин, – еще предупредят.

– Ну хорошо. Сейчас у нас история, девушка. Звать как?

– Виолетта Покровская.

По классу прошелестело то ли удивление, то ли одобрение, а учительница записала что-то себе на бумажку.

Я не люблю свое имя за громкость. Оно слишком уж громкое и, как говорил Захар, вычурное. Я была бы довольна именем и фамилией попроще. «Водонаева», «Кислицин», «Капитонов» – вот нормальные простые фамилии. А меня угораздило родиться с эдакой звучной. Да еще имя подобрали под стать. Это папа… Мама говорила, что она хотела назвать меня Таней.

– Хорошо, Виолетта, садись.

После урока – а это была большая перемена – меня окружили девушки.

– А ты откуда приехала? – спросила одна. Она была обута в невиданную мной ранее обувь. Красивые меховые сапоги с узорами посередине. Они были на валяной подошве и назывались «пимы». Я заметила, что многие в городе ходили в подобной обуви. Смотрелась она красиво и, вероятно, была очень удобна и тепла.

– Я из Каштаго. – Хоть тут врать не надо.

– Ой, девчонки, туда же Капитоновы переехали! – воскликнула одна из девчонок.

– А ты случайно не знаешь Льва Капитонова? Он раньше в нашем классе учился.

– Знаю, конечно. Теперь он в нашем учится.

– Ни фига себе! – воскликнул кто-то из слышавших парней. Кто-то даже присвистнул.

– Бывает же так! – сказала девушка с классической русской косой. – Ну и как он там?

– Замечательно.

– Замечательно или замечательный? – спросила Русская коса.

– И то и другое.

– А ты к нам надолго?

– Нет.

– На сколько?

– Не знаю.

– Как можно не знать?

Я пожала плечами. Можно! И даже очень можно!

– Нравится вам Лёва? – спросила другая девушка с незапоминающимся обычным лицом.

– Отличный парень.

– Да, это мы знаем! – И все взгляды почему-то обратились к той девушке, с каштановыми волосами. – Надь, слышь?

– Слышу, – кивнула «каштановая» и посмотрела на меня изучающим взглядом. Какие у нее глаза! Супер просто! Утонуть в этих омутах можно.

– Много на свете отличных парней, – сказала она негромко, как бы самой себе.

– Он у нас все рекорды бьет, – хвасталась я Лёвой.

– Какие такие рекорды? – поинтересовалась Русская коса.

– Всякие. Например, рекорд популярности. Он в нашей школе самая популярная личность.

– А ты в него сама случаем не влюбилась?

– В него полшколы влюбилось!

– Надь, слышишь?

– Слышу.

– А ты, ты как? – вопрос ко мне.

– Пока нет. – «Ой, вруша! Вруша, вруша!» – молотит внутри молоточек сердца. – И еще он, девушки, музыкальный гений.

– Так что, у вас гимназия музыкальная?

– Нет, школа у нас обычная. Но все знают, что он классный музыкант. Он на областном фестивале первое место занял. Его в Париж посылают.

Меня несло!!! Куда вот только?

– Вот это да! В Париж!

К нашему разговору стали прислушиваться и те, кто раньше не слушал.

– Здорово!

И снова все на «каштановую» Надю смотрят. А у нее глаза стали насмешливые, отвернулась от меня, поискала что-то в сумке, нашла и вышла из класса.

Не знаю, что со мной произошло. Меня несло и несло по течению реки под названием «Ложь». Мне хотелось рассказывать и рассказывать о Лёве, какой он добрый, какой талантливый, как в него влюбляются… У него и так много достоинств, но мне хотелось приумножать их, выращивать до фантастических размеров…

– Одна девушка из-за него чуть с пятого этажа не спрыгнула…

– Это случайно не ты была? – спросила одна девица с рассыпанными по плечам волосами.

– Не веришь? – Я смотрю на нее честнейшими глазами.

– Сознайся, ты сама в него втрескалась по уши!

– Нет, я как раз нет. У меня другой парень, Захар. – Молоточек сердца опять застучал в груди: врешь-врешь-врешь!

– По-онятно. Захар, значит.

Девчонки, одна за другой, от меня отходят. Осталось трое, видно, самые любопытные.

Зазвонил телефон. Я приложила трубку к уху.

Конечно, это Лёва проснулся и теперь меня разыскивал.

– Привет! – я не назвала его по имени. Одноклассникам Лёвы не нужно знать, что мы вместе. Мало того, им противопоказано это знать! – Да, я скоро буду. Да-да, скоро, часика через два.

– Что-о? Через сколько-сколько? – голос Лёвы ужасно удивленный. – А ты где сейчас? Где ты можешь пропадать целых два часа? Без меня?

– Да-да, хорошо, понятно, папа, – сказала я и отключила телефон.

Я знала, что после такого странного разговора «папа» просто места себе не найдет и будет гадать – где я могу находиться? И ни за что не догадается о том, что я пропадаю в его родной школе! Ему вовсе не нужно знать об этом. Мало того, ему тоже противопоказано об этом знать!

В класс вошла немолодая, но очень миловидная женщина с кудрявой прической. Я сразу догадалась, что это классная 10 «А».

– Говорят, у нас новенькая завелась? – Она с улыбкой подошла ко мне. – Звать неизвестную как?

– Виолетта Покровская.

– Очень хорошо. Можно тебя на минутку, Виолетта.

– Да, конечно.

Мы с учительницей вышли из класса и отошли к подоконнику, на котором ждала меня моя куртка.

– Послушайте, девушка, если вы правда хотите у нас учиться, нужно сначала зайти к директору. Что мы сейчас с вами и сделаем. А пока что вы очень похожи на самозванку. Скажите, вам это надо?