Пять лимонов на мороженое - Волынская Илона. Страница 20

Сева печально усмехнулся. Никому не годится то, что у них есть! Родителям Алексея нужно, чтоб он был бизнесмен, а Севиного отца сын-бизнесмен, наоборот, не устраивает!

– Как с этим управляться, знаешь? – спросила тетя Паша, подталкивая к нему нагруженную каталку.

– Разберусь, – неопределенно бросил Сева. Вот уж что он точно не собирался делать, так это устраивать тут большую помывку.

– Ты это брось! У нас работа не для ленивых! – словно прочтя его мысли, тетя Паша угрожающе прищурилась. – На нас весь банк держится! Учредители ссорятся, посуду бьют – за ними подбирай! Сеть эту их, компьютерную, чинят – полы мой! Программисты в туалете вешаются – битое стекло на полу, опять чисть, подметай! То охранники дерутся, то грабители витрины бьют – без нас не обойтись! А сейчас ситуация вообще критическая! – по-командирски взмахивая рукой, отрубила она. – Клиент пропал! Как в туалет пошел, так никто его больше не видел, будто в унитаз просочился! Крупный такой клиент… Плечищи, кулачищи. Ты вот что… – решительно скомандовала она. – Ежели где заметишь, что унитаз забился – сразу ко мне беги! Или в службу охраны! Сам ничего не предпринимай!

– Ни за что не буду! – вполне искренне пообещал Сева.

Подталкивая перед собой каталку, он выбрался за дверь и огляделся. Вокруг никого. Сева сунул руку за пазуху и вытащил свой карманный компьютер. Включил, настраиваясь на сигнал крохотной видеокамеры, сунул в ухо наушник, и скомандовал:

– Все, я внутри! Запускайте Саляма!

Глава 17

Карточка по фен-шую

– Ну что, Элла Сергеевна, продиктовали номер?

Телефон, раз за разом трезвонивший на столе генерального директора Юры, наконец, унялся (судя по разговорам, один раз это были приятели – договориться о вечерней тусовке в кафе под названием «Айвенго», два раза – одноклассники, насчет домашнего задания, и пять раз – мама). С видом обремененного проблемами руководителя он выбрался из кабинета в общий зал и покровительственно склонился над Кисонькой.

С напряженным, как перед боем, лицом Кисонька пробормотала:

– Я старалась. Хотя… – Кисонька замялась, – я не уверена, что правильно истолковала все эти сложные символы…

Заместительница Алена вдруг поперхнулась – и закашлялась. Так кашляют, стараясь скрыть хохот.

И Юра на нее даже не стал коситься в любимом своем стиле. Озадаченно приподняв брови, он уставился на Кисоньку:

– Какие еще символы, Элла Сергеевна? Что там на карточке толковать?

– Ну как же, – заволновалась Кисонька, – вот эти, странные такие… – она ткнула заточенным ноготком в прямоугольник карточки.

Теперь уже поперхнулся Юра. Поднес карточку близко-близко к глазам, долго на нее смотрел:

– Это не символы, Элла Сергеевна, – тихо сказал он, – это самые обыкновенные цифры – семь, восемь, две тройки… Просто выпуклые, чтоб банкомат считывал.

– Но… Я… – растерялась Кисонька, – я не совсем так это поняла…

– А как вы поняли? – со змеиной ласковостью поинтересовался генеральный.

Дверь распахнулась – и размахивая документами, в офис ворвалась полная девушка с бейджем платежного отдела на пиджаке:

– Вы что тут в своем детском банке – совсем в детство впали? Вы что клиентке надиктовали? Вы только поглядите, что она в графу «номер карточки» вписала!

Юра дрожащей рукой принял от нее бумаги…

– Это что? – озадаченно разглядывая совершенно непонятные значки в графе, возопил Юра и сунул документы Кисоньке под нос.

– Но эта семерка и правда больше всего похожа на перевернутую скандинавскую руну Кано! – взмолилась рыжая. – Обозначает омрачение ситуации, гибель партнерства и пустоту внутри…

– А это? – снова ткнул пальцем Юра.

– Шестое верхнее «яо» китайской гексаграммы Тунь… – еще более несчастным голосом ответила Кисонька, – «Лошадь разлучается с телегой. Льются кровавые слезы…»

– И вот это все вы клиентке озвучили? – возопила девушка. – Неудивительно, что она теперь от карточки отказывается! Говорит – не фен-шуй!

Глава 18

Сложное кредитное дело

Салям небрежно махнул временным пропуском перед охранником. Двигаясь величественно, словно крепостная башня на прогулке, вступил на территорию банка. Размеренным шагом направился к лифту… Двери лифта разъехались и оттуда, как хищник из засады, выскочил заказчик.

– Что вы делаете? – прошипел он, настороженно озираясь по сторонам. – Только не лифтом! Вас же увидят!

Крепко ухватив Саляма за руку, он поволок его прочь. Распахнул неприметную дверцу – они оказались на узкой запущенной лестнице. Бойко топоча подошвами, помчался наверх. Шагая через две ступени, Салям невозмутимо последовал за ним.

– Учредители могут появиться в любой момент! – хватая ртом воздух, пояснил Константин Николаевич. – Если они узнают, что я привлек сыщика со стороны… – он покрутил головой, не в силах подобрать слова, чтобы описать возможные последствия. – А на этой лестнице камер нет, потому что ею никто не пользуется!

– Действительно, никто, – согласился Салям, внимательно разглядывая закрепленные на каждой площадке жестяные банки, до краев наполненные окурками. Этажом выше мелькнула смутная тень – кто-то поглядел на них с площадки верхнего этажа. Салям запрокинул голову, но тень уже исчезла – слышен был только торопливый топот и быстрый хлопок двери. Не иначе курильщики разбежались.

Уже спотыкаясь на каждой ступеньке, Константин Николаевич вполз на пятый этаж, тяжело перевел дух и, приоткрыв дверь, настороженно заглянул:

– Никого! – с облегчением выдохнул он, проскальзывая в коридор.

– Совсем никого, – снова согласился Салям, внимательно разглядывая мелкого, неопределенного вида человечка в мешковатом комбинезоне и низко надвинутой кепке, суетящегося возле каталки с моющими средствами.

– Это? Так это ж уборщик, ему до нас дела нет! – пожал плечами председатель правления.

– Никакого, – опять согласился Салям, невозмутимо проследовав мимо уборщика к кабинету с табличкой «Председатель правления».

У них за спиной Сева ухмыльнулся, сдвинул кепку на затылок, чтоб козырек не мешал и переключил компьютер на прием изображения. На экране, колеблясь и подпрыгивая в такт Салямовым шагам, возникла приемная с немолодой холеной секретаршей.

– Сейчас с третьего этажа главный бухгалтер поднимется – кроме нее никого не пускать! – велел секретарше председатель. В поле зрения камеры, вмонтированной в Салямовы темные очки, Константин Николаевич не попадал, но голос его ловился отлично! Даже неожиданные нерешительные нотки. – И вот еще что… – председатель помялся и наконец скомандовал секретарше: – Договоритесь с охраной… Если кто-то из учредителей приедет – мы должны об этом знать немедленно!

На экране распахнулась и захлопнулась дверь, слышно было, как отодвинулся стул – Салям уселся.

Дверь открылась снова. Появившаяся на пороге полноватая женщина средних лет нервно сжимала в руках синюю папку. На Саляма она уставилась подозрительно – видно было, что идея пригласить сыщика ей категорически не нравится. Глядящий через камеру Сева тоже моментально преисполнился подозрительности – он эту женщину узнал. Вчера, стоя над раздавленным манекеном, именно она уверяла Севу, что банку ничего не грозит!

– Наталья Ивановна Довгемо, наш главный бухгалтер, – торжественно отрекомендовал ее председатель правления.

– И вот этому сыскарю – даже не из милиции – я должна наши кредитные дела показывать? – Наталья Ивановна потрясла папкой. – Да что он может, чего мы сами не можем? Тоже мне, «Гусь»! Белый! – с бесконечным презрением протянула она.

Прячущийся в коридоре Сева жутко разозлился. Ах, так! Ладно!

– Салям, скажи ей… – привычно зашептал он в микрофон.

В кабинете председателя непроницаемые стекла Салямовых очков нацелились на бухгалтершу:

– Не доверяет вам Наталья Ивановна, – с притворным вздохом сообщил он председателю. – Она ведь с вами много лет работает и убедилась, что у вас не всегда голова на плечах…