Танец огненной саламандры - Лубенец Светлана. Страница 5

— Алька говорила, что ты из Питера. — Гендос пробубнил ей это в самое ухо. Что на такое ответишь? Саша смогла выдавить из себя только что?то вроде «угу», потому что именно в этот момент напряженно следила за тем, как уже выбранный ею Петр приглашает на танец Алю, а Серега — Наташу.

— Ну и как там Питер?

— Стоит, — односложно ответила Саша. Петр в это время наклонился к Але и, улыбаясь, что?то шептал ей на ухо. Наверняка не такую глупость, как Гендос.

Этот нудный парень еще что?то спрашивал, и Саша даже умудрялась отвечать почти впопад, но мысли ее были заняты совершенно другим. Она пыталась понять, насколько сильно Петру нравится Аля. То, что Серега равнодушен к Наташе, было ясно как дважды два. Поверх ее головы он внимательно следил за Сашей с Гендосом.

Когда наконец закончился этот танец, Саша мгновенно передислоцировалась так, чтобы оказаться рядом с Петром. На всякий случай надо все время находиться у него под рукой. Этот маневр оказался тактически верным, потому что на следующий танец ее пригласил именно Петр. В отличие от предыдущего партнера по танцу, он не спрашивал про Питер. И вообще ни о чем не спрашивал. Когда отчаявшаяся Саша уже решила сама спросить его в стиле Гендоса: «Как поживает Красилово?», Петр вдруг сказал:

— А давай тихонечко слиняем отсюда.

Осчастливленная Саша мгновенно отозвалась сразу севшим голосом:

— Давай.

— Только сначала я выйду, а ты чуть позже. Чтобы никто за нами не увязался.

Они так и сделали, как задумали. Как только Саша выскочила на крыльцо клуба, Петр взял ее за руку, и они побежали в сторону, противоположную строениям Красилово.

— А мы куда? — задыхаясь, спросила Саша, когда они скрылись в густом кустарнике который дальше, похоже, переходил в самый настоящий темный лес.

— Устала? — спросил Петр и остановился.

— Ну… вообще?то… да… — ловя ртом воздух, отозвалась Саша.

— Сам не знаю, чего меня так понесло… — смутился Петр.

— И все?таки куда мы?

— На девяносто девять ступенек!

— А они действительно существуют? — спросила Саша, смутно вспоминая какие?то страшные истории, которые в детстве рассказывала ей Аля.

— Конечно. Боишься?

— Нет… Ступенек я не боюсь… Чего их бояться… Каких?то ступенек… Но там лес! Вот темного леса я… побаиваюсь…

— Да это не лес! Специально насаженная лесополоса вокруг озера. Ну… чтобы огородить почти курортную зону от поселковых построек. У озера и сейчас наверняка полно отдыхающих. Мне кажется, я даже чувствую запах дыма. Костры палят, хотя это и запрещено. Не чувствуешь?

Саша потянула носом, но дыма ни учуяла, а потому только пожала плечами.

— Все равно! Ты не бойся! Смотри, какая луна, и небо все в звездах! А там, у озера, еще светлее. В общем, увидишь! Я специально не повел тебя к озеру дорогой, чтобы никто нас, случаем, не догнал, но мы скоро на нее выйдем. Пошли! — И Петр, улыбаясь, протянул ей руку.

Разве могла Саша не согласиться?

Скоро кусты и впрямь расступились, и молодые люди вышли на асфальтированную дорогу. По ней они довольно быстро дошли до ярко освещенной площадки, окруженной деревьями, где были припаркованы несколько автомобилей.

— Видишь, сколько народу отдыхает внизу! — сказал Петр, показывая на машины.

— Что значит — внизу? — не поняла Саша.

— Так ведь девяносто девять ступенек как раз и ведут вниз, к озеру. Спускаться просто по склону холма — не очень приятное занятие. Во?первых, склон очень крутой, а во?вторых, весь зарос деревьями. Корни торчат и извиваются, как змеи. Сейчас, в темноте, вообще шею сломать можно.

Петр опять потянул Сашу за руку по одной из тропинок, которые сквозь деревья действительно вели к крутому спуску вниз. Через несколько минут они остановились, практически, на обрыве. Саша восхищенно ахнула. Внизу, как в чаше, лежало озеро. В его спокойной темной глади отражались и огромная лимонно?желтая луна, чуть ущербная с одного бока, и многочисленные звезды. По склонам холмов, окружающих озеро, как и предполагал Петр, горели несколько костров, возле которых Саша разглядела людей и палатки. Отчетливо слышался смех и даже звуки гитары. Еще раз посмотрев вниз, девочка поняла, что по склону и впрямь очень опасно спускаться. Конечно, в темноте змеевидных корней не видно, но крутизна пугала однозначно. По такой горочке начнешь спускаться и тебя понесет кубарем без остановки прямо в воду.

Саша перевела взгляд левее и вдруг увидела ступеньки. Они были очень крутыми, одновременно и разрушены временем и отполированы многочисленными ногами до скользкого блеска. Пожалуй, спускаться по ним тоже опасно. Оступишься — и все. Костей не соберешь. Видимо, Сашины переживания отразились на ее лице, потому что Петр сказал:

— Да, по ступенькам тоже надо спускаться осторожно. Но мы уже тысячу раз спускались и поднимались. Главное, смотреть под ноги и не отвлекаться! Рискнем?

Саше рисковать не хотелось, но показать себя трусихой ей не хотелось еще больше. К тому же озеро странно манило. Над его водой полупрозрачной дымкой висел легкий туман. Казалось, озеро дышит. А вдруг в нем живут русалки? Пока они с Петром спускаются вниз, эти жительницы воды, возможно, как раз всплывут на поверхность. Вот бы полюбоваться их зеленоватой кожей и рыбьими хвостами в перламутровой чешуе! Впрочем, все сказки! И чего ей в голову лезут то саламандры, то русалки?

— Спустимся, — твердо сказала Саша и подошла к ступенькам.

— Подожди! Давай я пойду первым. Подстрахую, если что, — отозвался Петр и легко спустился на несколько ступенек вниз.

— Если что — мы с тобой вдвоем покатимся…

— Не покатимся! У меня весьма богатый опыт спусков. Ну… начали…

И они стали спускаться. Саша с величайшей осторожностью ставила ноги на выщербленные временем ступеньки и радовалась тому, что не надела босоножки на каблуках. Туфельки?балетки на сплошной подошве немножко скользили, но позволяли ступать достаточно твердо.

Ступеньки казались бесконечными. Сначала Саша их считала, потом со счета сбилась и сосредоточилась только на спуске. Ей казалось, что в призрачном свете луны она исполняет чью?то колдовскую волю. И если оступится и упадет, то увлечет за собой Петра, и этот почти прекрасный принц, превратившись в полете в страшенное чудище, нырнет прямо со ступенек в озеро. Она не могла этого допустить, а потому, прежде, чем поставить ногу, проверяла ступеньку на твердость (вдруг отвалится кусок!) и только тогда делала следующий шаг.

Когда Саша ступила наконец на утоптанную землю почти у самой кромки озера, ноги ее дрожали от напряжения.

— Хорош тренажерчик? — улыбаясь, спросил Петр.

— Да уж… Если спускаться и подниматься каждый день, ногами можно будет разбивать кирпичи не хуже японских ниндзя.

— Давай посидим на мостках, — предложил Петр и, вытащив ноги из кроссовок, снял носки, закатал до колен джинсы и опять первым ступил на деревянный настил, который находились в двух шагах от ступенек. Сев на мостки, молодой человек спустил ноги в воду и радостно сообщил: — Очень теплая! Иди сюда!

Саша проделала то же, что и Петр, и вскоре с наслаждением болтала ногами в действительно очень теплой воде.

— Петь, а почему здесь девяносто девять ступенек, а, например, не сто? — спросила она.

— Не знаю. Сто — уж очень круглая цифра, веселая какая?то. А вот в том, что ступенек девяносто девять, есть что?то магическое.

— А по ним, и впрямь, спускались и поднимались монахи? — спросила Саша. — В моей памяти что?то все перепуталось…

— Я, конечно, ничего не могу сказать наверняка, но в наших краях существует такая легенда. Будто бы там, наверху, чуть левее автомобильной стоянки, находился женский монастырь. Кстати, там до сих пор останки кирпичной кладки… Так вот: одним из послушаний являлся именно подъем и спуск по девяноста девяти ступенькам девяносто девять раз. И вот…

— Петя, — перебила его Саша. — А послушания — это что?

— Ну… Во?первых, послушанием называется любая обязанность монаха или монахини в монастыре: кто?то хлеб печет, кто?то за скотиной ухаживает, кто?то вышивает… ну работа такая, чтобы выжить, прокормиться. А еще послушанием является испытание, которое назначается для искупления греха. Говорят, в этот монастырь ехали со всей России, чтобы очиститься от самых тяжких грехов. И вот перед постригом в монахини грешницы должны били подняться и спуститься по этим ступеням девяносто девять раз. А убийцы еще и на коленях. Тех, кто выдерживал это испытание, принимали в монастырь, а кто не мог — уезжал туда, откуда приехал.