Ловушка на мага - Неволина Екатерина Александровна. Страница 37

После того, как по мобильному Ольги ему ответил Евгений Михайлович, Глеб убеждал себя в том, что с ней все хорошо, что отец вряд ли даст ее в обиду, но тревога не оставляла.

«Интересно, увидимся ли мы снова?» – подумал парень и сам испугался мысли о том, что может никогда больше не увидеть любимую.

Кленовый лист, золотисто-рыжий, в цвет Ольгиных волос, неизвестно каким ветром занесенный сюда, лежал возле перил. Глеб поднял его и, немного подержав, отпустил.

«Наша жизнь – такой же лист на ветру, никогда не знаешь, где окажешься в следующий момент, – сказал он себе, глядя, как яркий лист медленно планирует над серебристой гладью Москвы-реки. – Но мы обязательно встретимся и всегда будем вместе, надо верить в это, чтобы продолжать жить».

Сходство с тем днем, когда они с Ольгой познакомились, было настолько сильным, что Глебу показалось, что девушка по-прежнему стоит там, на набережной, за мольбертом. Он протер глаза и понял, что не обманулся. Оля… Настоящая, живая, стояла примерно на том же месте, где он увидел ее впервые, и, не замечая Глеба, задумчиво водила кисточкой по бумаге. Сердце, казалось, провалилось куда-то в пятки.

Несмотря на расстояние, Глеб заметил, что она выглядит грустной и бледной, как после болезни.

«Это наверняка из-за меня», – подумал он.

Глебу стало стыдно, как будто во всех произошедших с ними неприятностях виноват именно он и никто другой. В голову закралась малодушная мысль: «А что, если бы я не поверил обвинениям Дины, мы не расстались бы со школой и с Евгением Михайловичем, и сейчас мы с Ольгой могли бы быть вместе, не таясь и никого не опасаясь. Ольга бы рисовала, я смотрел бы на нее…»

Он встряхнул головой.

«Нет, не было бы, – возразил себе Глеб. – Я бы не смог выполнять поручения нечестного и подлого человека и жить спокойно. Не смог бы смотреть Оле в глаза. Да и Дина наверняка бы поплатилась за свою откровенность. Что же касается встречи…»

Глеб внимательно осмотрелся. Так и есть, неприметная «Нива Шевроле» стояла неподалеку. Похоже, та самая, что гоняла их под Владимиром. Других наблюдателей он не заметил.

«Значит, один или два человека», – сказал себе парень.

Он вырвал из блокнота лист и аккуратно вывел:

«Очень хочу увидеться. За тобой следят, но это не важно. Минут через пять спокойно соберись и иди, – он вывел адрес в одном из московских переулков. – Я буду ждать тебя. Люблю, Глеб».

Парень сложил бумагу самолетиком, закатал в его нос монетку и, выждав момент, когда ветер стих, отпустил. Импровизированное летательное устройство устремилось к девушке за мольбертом.

Глеб отпрянул от перил и бросился к мотоциклу. Конечно, риск был большой, и он сам бы не одобрил, если бы кто-то из ребят так поступил.

Но он просто не мог уйти, не поговорив с ней. Не мог, и все.

Когда-то Глеба учили уходить от погони в городе. Учили как раз здесь, в центре Москвы, где полно узких переулков и проходных дворов, далеко не все из которых по новой моде перегородили решетками.

«А не рассматривал ли, часом, Евгений Михайлович возможность похищения чего-нибудь ценного из столичных музеев? Ведь почти все они тут, в центре, – задумался Глеб, заводя мотор мотоцикла, – и обучение тогда пришлось бы как раз кстати. Забавно. Сейчас эти знания послужат моим, а не его целям».

Он остановился за выступом в неприметной подворотне. Время тянулось чудовищно медленно, секунды казались часами. Чтобы успокоиться, Глеб начал проговаривать свой план.

– Людям Евгения Михайловича надо быть незаметными, иначе слежка теряет смысл. Переулок с односторонним движением, машина наверняка не поедет под «кирпич», не будет привлекать внимание. Возможно, кто-то из наблюдателей выйдет и пойдет за Ольгой пешком, на расстоянии. Но, когда она войдет в подворотню, ее потеряют из вида. Этот двор проходной, и вряд ли они знают об этом. В худшем случае, у меня есть секунд пять-десять, и этого должно хватить, чтобы скрыться.

Он осторожно выглянул из-за угла и торжествующе воскликнул про себя: «Есть!»

Ольга, беспокойно осматриваясь, шла по улице. Завернув в подворотню, девушка увидела Глеба. Она собиралась что-то сказать, но он быстро похлопал по заднему сиденью и нажал педаль газа. К счастью, Оля не стала задавать вопросов и, подхватив мольберт, устроилась у Глеба за спиной. Мотоцикл буквально прыгнул вперед. Вихрем пронесся по небольшим дворикам и, перескочив переулок, встроился в поток машин на бульваре.

Убедившись, что за ними нет слежки, Глеб пересек реку, и вскоре под колесами мягко запружинила земля, а над ними раскинулись кроны деревьев Нескучного сада.

Когда Глеб остановился и снял шлем, Ольга бросилась к нему на шею, и мир на какое-то время перестал существовать.

Они сидели, обнявшись, медленно приходя в себя.

– Я так рада, что ты вернулся, – сказала она, уткнувшись в его плечо, и Глеб испытал почти физическую боль от мысли, что им все же придется расстаться.

«Это только на время», – пообещал он себе.

– Я думала, что, может, никогда тебя больше не увижу, что тебя убили.

– Да что со мной случится?! – сказал Глеб как можно более небрежно. – Ужасно жаль, что пришлось скрываться и не мог встретиться с тобой. Но все будет хорошо, вот увидишь. Я очень, очень скучал по тебе.

– И я, – ответила Ольга. – Но теперь-то все хорошо? Ты сбежал от этих террористов?

– Каких террористов? – Глеб недоуменно уставился на нее.

– Неонацистов-язычников, или как-то так, – Ольга пожала плечами. – Я не поняла, зачем это тебе. И не поверила сначала, но когда мне показали те фото…

– Ах, фото! – Глеб почувствовал, что в нем закипает ярость. Окажись их бывший директор здесь, сейчас Глеб, наверное, убил бы его без колебаний. – И что я на них делал? Приносил в жертву невинных младенцев на черном алтаре, закусывая наркотиками?

– Нет, – Ольга немного отстранилась от него, – ты был на каком-то странном обряде, в одежде со свастикой. И еще избивал какого-то парня. С тобой была эта девушка, Саша. Вы с ней целовались, – Ольга помрачнела и закусила губу.

– Тебя обманули, – как ни странно, Глеб ощутил облегчение от шаблонности работы людей Евгения Михайловича – свастика, поцелуй – ничего оригинального, требующего фантазии. – Я не связывался ни с какими террористами, не присутствовал на фашистских обрядах. И точно не избивал людей в последнее время. А у Саши есть парень, ты его знаешь, это Ян. Они вместе, как ты, наверное, догадалась еще по Монино. Что касается фото, то их легко подделать. В школе наверняка были видеозаписи наших тренировок и занятий. Достаточно взять картинку оттуда, подправить на компьютере, добавить соответствующий антураж – и готово.

– Но зачем все это? – девушка недоуменно подняла на него глаза.

– Мы обнаружили, что наш директор преследует вовсе не те цели, о которых говорит. Он собирается использовать то, что мы нашли, для себя и планирует что-то вроде переворота. Мы стараемся помешать ему, но приходится скрываться.

– Тогда надо немедленно рассказать об этом папе. Вашего директора надо остановить, – начала Ольга решительно, но тут же осеклась. – Но именно папа показал мне эти фото. Ты же не хочешь сказать, что он заодно с вашим директором?!

– Не думаю, – покачал головой Глеб. – Скорее всего, его просто ввели в заблуждение. К сожалению, рассказать обо всем сейчас мне кажется плохой идеей. Твой папа опытный человек. Если он поверил Евгению Михайловичу, то трудно будет переубедить его без веских доказательств. У меня их пока нет.

– Но вы добудете их? – спросила девушка с надеждой.

– Обязательно, – Глеб шел рядом с ней, чувствовал тепло Олиной руки и действительно верил, что они со всем легко справятся, – а пока даже тебе не надо показывать то, что ты знаешь правду. Евгений Михайлович опасный и очень подозрительный человек. Он может причинить тебе вред.

– И ты скоро уедешь, – тихо произнесла Ольга.

– Я хотел бы никогда не расставаться с тобой, но мне придется. Теперь ты знаешь почему.