Первый угленос - Ласки Кэтрин. Страница 13

Но затем я почувствовал, как кто-то пошевелился рядом со мной. Это была Глауксисса. Она приподняла голову, и тут же со стоном уронила ее на грудь. В темноте блеснул ледяной кинжал. Я осторожно приблизился к Глауксиссе и тихо шепнул:

— Роркна?

— Да, так меня зовут… Что со мной случилось? Что произошло? — она снова подняла голову, обвела глазами пещеру и вдруг дико вскрикнула: — Мои дорогие сестры!

— Не волнуйтесь, прошу вас, только не волнуйтесь! Они не мертвы, — торопливо сказал я. — Если вы живы, значит, и они тоже!

— Но желудок мой разрывается от боли!

— Сейчас я помогу вам, — заверил я, хотя не был до конца уверен в том, что это мне под силу. Я знал, что должен постараться вытащить ледяной кинжал, иначе пораженный желудок Глауксиссы никогда до конца не исцелится.

— Сделайте то, что я вам скажу, — приказал я, подобрав с земли небольшой камень. — Возьмите это в клюв и как следует прикусите, а я постараюсь достать ледяной кинжал.

— Ледяной кинжал? — охнула Глауксисса. — У меня в желудке кинжал? Почему же я еще жива?

— Позже все объясню. Просто сделайте то, что я говорю.

Она молча повиновалась, а я ухватился клювом за рукоятку кинжала, торчавшего из живота доброй совы. В следующий миг Глауксисса застонала от боли и потеряла сознание. Но как только я извлек кинжал, пещера тут же наполнилась шорохом совиных крыльев. Зачарованные сестры начали приходить в себя. Чары Мрак-Га рассеялись. Совы поднимались с пола, отряхивались и трясли головами, словно только что очнулись от долгого крепкого сна. Значит, я был прав, и чары Мрак-Га были наведены именно через Роркну.

— Сколько же лун мы провели в беспамятстве? — спросила одна из сестер.

— В беспамятстве? — переспросила другая. — Мне казалось, мы просто уснули!

В этот миг Глауксисса очнулась от обморока. Она тоже ничего не помнила о произошедшем и была сбита с толку так же, как и остальные сестры.

— Что-то странное произошло тут, — пролепетала она.

Милый мой читатель, можешь себе представить, перед каким непростым выбором я оказался! Я не мог прямо сказать сестрам, что с ними произошло. Надеюсь, мой внимательный друг, ты помнишь, что сестры и братья Глаукса искренне верили, будто причиной вторжения хагсмаров в наш мир стала утрата веры в Глаукса. Как же я мог сказать этим добрым совам, что они сами пали жертвой чар могущественных хагсмаров? Это убило бы их…

Вдруг они решили бы, что сами виноваты в своей беде, и что проклятие было послано им в наказание за недостаток веры? Вот почему я решил умолчать обо всем, что здесь произошло. Я видел, что сестры не замечают вороньего запаха. Они не обладали моими магическими силами, поэтому не могли чувствовать излучения злых чар. Нет-нет, пусть лучше все случившееся будет похоронено в моем сердце.

Я не мог сказать этим несчастным, что они были послушными орудиями хагсмаров и жертвами их чар. Вместо этого я сочинил историю о непогоде. Рассказал им, что свирепые ветра Ниртнукка порой оказывают странное воздействие на сов, погружая их в глубокий сон. Это была ложь от первого до последнего слова, зато с добрыми намерениями. Можно сказать — ложь во спасение.

За разговорами и расспросами время пролетело незаметно. Мне нужно было многое разузнать у сестер, а они, в свою очередь, тоже забросали меня вопросами. Я тщательно взвешивал каждое свое слово, и очень осторожно рассказал им о том, кто я такой и откуда лечу.

— Вот оно что! — в конце концов, воскликнула Глауксисса. — Кажется, я припоминаю, что Сив говорила мне о том, будто вы собирались навестить нас этим летом. Если я не ошибаюсь, вы с детства дружите с Сив и Хратом?

— Вы совершенно правы, матушка. Именно эта дружба и привела меня сюда в этот суровый час. Думаю, вы уже знаете о том, что наш добрый король Храт погиб в бою?

— Ах, разумеется! С тех пор, как я получила известие о его гибели, я не перестаю оплакивать нашего славного короля и мою бедную Сив. Кстати, вы не знаете, что с ней сейчас? Где она может быть?

— Я прилетел сюда, чтобы задать этот вопрос вам, сестра.

— Мне?

— Да. Вы знаете, что Храт и Сив ждали появления своего первенца?

— Нет! — ахнула Роркна, а сестры торопливо зашептались.

— Так вот, это правда. Я подумал, что Сив могла отправиться к вам в поисках убежища но, видимо, ошибся… — Тут я сделал паузу, а потом осторожно спросил: — Вы не помните, она не залетала сюда?

— Кажется, нет… Ах, Глаукс Великий, что за странный сон сковал нас! И как не вовремя! — Она оглядела зал и спросила, понизив голос: — А может быть, все дело в ягодах, которые хранятся у нас с прошлого лета? Вдруг они испортились? Сестра Лидфрик, что вы думаете об этом? Я не хочу усомниться в словах нашего уважаемого гостя, но вдруг дело окажется не в ветре, а в ягодах?

Я попытался осторожно вернуть ее к интересовавшей меня теме.

— Значит, вы говорите, что Сив не прилетала сюда со своим яйцом?

— Нет-нет, я ее не видела! — покачала головой Глауксисса. — Неужели вы думаете, я могла бы забыть такое событие, как визит моей дорогой кузины с яйцом! — Она даже закурлыкала от смеха. И тут из толпы сестер отделилась крошечная сычик-эльф.

— Я тоже не помню визита королевы Сив, зато мне смутно припоминается, будто к нам прилетала какая-то пестроперая, — малышка обернулась к стоявшей рядом с ней пятнистой неясыти, в глазах которой все еще стояла мутноватая пелена. — Помнишь, сестра?

— Теперь, когда ты напомнила, что-то забрезжило у меня в памяти… Кажется, она еще спела нам песню?

При этих словах сестры всколыхнулись и принялись наперебой вспоминать о какой-то пестроперой с нежным певучим голосом.

— Кажется, она пела о том, что небо — это ее дупло, — сказала одна.

— Да-да, и еще о том, что стены этого дупла из ветра! И что она водит дружбу со звездами, представляете? Прелестная песенка, просто очаровательная! Содержание, правда, несколько легкомысленное, зато песня чудо как хороша! — поддержала другая.

Итак, Сив здесь не было. Неужели я все-таки ошибся? Я снова повернулся к Роркне и спросил:

— Вы ведь хорошо знаете Сив, мадам, правда? Как вы думаете, куда она могла бы направиться, оставшись одна, с яйцом в когтях?

Роркна заморгала и задумчиво пощелкала клювом.

— Честно сказать, мой дорогой, я бы тоже подумала, что она прилетит сюда. Но раз ее здесь нет… постой-ка, кажется, я что-то припоминаю! Прошлым летом, когда моя девочка в последний раз гостила здесь, она оказала мне великую честь и огромное доверие, рассказав о том, что вы трое — ах, бедняжка Храт! — отыскали какое-то убежище в ледяных скалах.

«Дворец Ледяных Утесов! Ну конечно, как я мог забыть о нем?» — Мне показалось, что сестра Роркна заметила мой ликующий взгляд, потому что она спросила:

— Вы ведь знаете, о чем я толкую?

— Да, мадам! — вне себя от радости прокричал я. — Разумеется, знаю!

— Ну так летите к ней скорее и, пожалуйста, передайте, что если ей нужна какая-то помощь, она всегда найдет ее здесь! Времена нынче опасные, но я уверена, что никто и никогда не посмеет напасть на нашу обитель.

— Никогда! Ни за что! Ни в коем случае! — наперебой заухали сестры.

— Разумеется, мадам, этого никогда не произойдет, — вынужден был подтвердить я. Правда, никто не видел, как я незаметно скрестил два пальца на лапе, произнося эту ложь — настоящую ложь во спасение.

Дворец Ледяных Утесов

Тем временем метель улеглась, но на смену ей пришли потоки ледяного дождя. В мрачную, исхлестанную ветрами ночь я покинул остров Полноводный и отправился на поиски Сив.

Там, где море оставалось свободным ото льда, вздымались грозные черные волны, а когда я приблизился к Ледяным Когтям, то увидел внизу исполинские громады застывшей морской воды, страшно скрипевшие под порывами ветра. Дворец Ледяных Утесов находился на юго-западной оконечности Когтей, в ледяном каньоне, где голые скалы сурово вонзали в ночное небо свои вершины. Под многолетним воздействием погодных явлений скалы выветрились, искрошились и истерлись, образовав причудливые мосты, арки и шпили. Ниже, под вершинами, находился запутанный лабиринт ледяных туннелей. Разыскать кого-нибудь в хитросплетении таких ходов было практически невозможно, поэтому лабиринт служил идеальным убежищем, неприступной твердыней и надежным спасением в опасные времена.