Кузина королевы - Бишоп Шейла. Страница 33

– Тут есть выход. С момента отмежевания от Рима англиканская церковь сильно полагается на светскую власть, и я думаю, что вопрос о статусе твоих детей после развода будет решаться в гражданском суде. Дело только за тем, чтобы умело все подать. В случае необходимости права наследования твоих детей будут определяться специальным указом парламента.

– Я не могу поставить детей под удар, – повторила она. – Но если бы их будущее было гарантировано...

– Будь благополучие твоих детей гарантировано, ты подала бы иск на аннулирование брака?

Чарльз требовал, решения, не дав ей времени на размышление, но ей его и не нужно было – в жизни Пенелопы наступил момент, когда все уже подошло к своему логическому концу.

– Да, – ответила она. – Да, Чарльз.

– Тогда нужно идти к адвокату. Необходимо узнать, выполнимо ли наше намерение. Я думал обратиться к Френсису Бэкону.

– Очень хорошо. Он член парламента и весьма компетентен. Я пойду с тобой.

– Может быть, я лучше займусь этим один? Это может тебя расстроить.

– Нет. Я пойду с тобой. Если я жила с Ричем во грехе, лучше мне привыкнуть к тому, что придется вынести это на люди. Да, признаться, и грех этот не был для меня очень уж сладок.

Чарльз все еще стоял у окна. Он обсуждал свои отношения с Пенелопой с сугубо рациональной стороны, без каких-либо проявлений нежности либо ожидания доказательств взаимной любви.

Но теперь она приняла решение, и тогда он пересек комнату, подошел к ней и поцеловал ее в губы, а затем в шею. Он шептал ласковые слова ей на ухо, и Пенелопа чувствовала, что он дрожит.

– Теперь ты понимаешь, почему я не остался вечером?

– Да, понимаю, – прошептала она.

Они предвкушали скорое воплощение в жизнь их общей мечты и не собирались делать ничего предосудительного. Несмотря на то, что идея с аннулированием брака еще не полностью овладела Пенелопой, ее воображение уже рисовало ей картины желанного будущего. Она надеялась на то, что юристы не затянут дело, так как ни она, ни Чарльз не смогут долго противостоять желанию.

Через два дня в гильдии адвокатов они встретились с Френсисом Бэконом. Этот молодой блюститель закона был одним из самых активных сторонников Робина. Четкость его мышления поражала, а холодность ума отрезвляла. Пенелопа при общении с ним всегда робела, как и почти все другие дамы. Но его компетентности она доверяла всецело.

Чарльз рассказал ему их историю. Когда он перестал говорить, Бэкон подпер обеими руками подбородок и задумался.

Длительная пауза усилила нервозность Пенелопы. Она посмотрела на Чарльза, ища поддержки. Он одарил ее нежной улыбкой, от которой у нее всегда замирало сердце.

Наконец Бэкон сказал:

– Я вынужден сообщить, что считаю ваш случай почти безнадежным.

– Это из-за моих детей, да, мистер Бэкон? – спросила Пенелопа. – При аннулировании брака не сохранится законность их рождения?

– Я не могу сейчас ответить вам на этот вопрос, леди Рич. По правде говоря, я не думаю, что он вообще возникнет в суде. Я считаю, что суд не поверит вам, что вы были обручены с Чарльзом до того, как вышли замуж за лорда Рича.

– Но почему? Ведь это правда... Мы обручены...

– В защиту этого у вас нет ни свидетелей, ни доказательств.

– Какие тут могут быть доказательства? – спросил Чарльз. – Сама суть тайной любви в том, что она должна оставаться тайной.

– Существуют косвенные доказательства. То, что знали или видели независимые свидетели. В конце концов, не бывает случая, чтобы влюбленный не доверил кому-либо свою тайну. Доказательством является также ваше собственное поведение, Вам нечем подкрепить ваше заявление.

– Лорд и леди Лейстер знали правду.

– Они знали, что вы были влюблены друг в друга. Согласитесь, что они не представляли себе, что вы связаны друг с другом на всю жизнь обручением. К тому же лорд Лейстер умер, а леди Лейстер в настоящее время является супругой вашего кузена.

– Это инсинуация! – вспыхнула Пенелопа. – Если вы, мистер Бэкон, имеете в виду, что мы сговорились с ними...

– Пойми, Пенелопа, мистер Бэкон не обвиняет нас во лжи, – прервал ее Чарльз. – Он всего лишь информирует нас о том, какие вопросы нам зададут в суде.

Лицо Френсиса Бэкона не выражало никаких эмоций.

– Я никоим образом не хочу оскорбить вас, леди Рич, но сэр Чарльз прав, – сказал он. – Вы позволите мне представить дело с другой стороны? – Он взглянул в свои записи, которые делал по мере того, как говорил Чарльз. – Вы впервые встретились в Уонстеде, когда вам было по шестнадцать лет. Какое-то время ваши свидания продолжались, пока вашу тайну не раскрыл лорд Лейстер. Вам пришлось расстаться. Спустя два года вы, леди Рич, вступили в брак с лордом Ричем согласно обрядам официальной церкви. На церемонии вы заявили о своем нежелании вступать в брак, и это может быть доказано, но вы ничего не сказали о том, что связаны с другим священным обетом.

– Мы это объяснили. В то время ни я, ни Чарльз еще не осознали ситуацию.

– Если сэр Чарльз в суде заявит о том, что вы обменялись священной клятвой, не понимая, что она значит, я не думаю, что это произведет впечатление на епископат. Но оставим это. Вы с самого начала были несчастливы с лордом Ричем. И, что противоречит вашему иску, на протяжении долгих лет никак не выказывали своего расположения к человеку, за которого когда-то собирались выйти замуж. Совсем наоборот...

– Нет никакой необходимости обсуждать каждую подробность прошлого леди Рич, – вмешался Чарльз.

– Не нужно меня защищать, дорогой, – сказала Пенелопа. – Я влюбилась в Филиппа Сидни, и об этом знает вся Англия. Но я не понимаю, мистер Бэкон, какое отношение это может иметь к нашему обручению, случившемуся гораздо раньше. Если я не сдержала своего обещания сэру Чарльзу, то это он имеет право жаловаться, а не епископы.

– Я просто хочу сказать, что вы относились к нему как к знакомому. В 1587 году сэр Чарльз становится близким другом графа Эссекского. Следующие пять лет вы периодически виделись при дворе и в доме Эссекса. В 1598 году сэр Чарльз заявил вам, что ваш союз с лордом Ричем, отцом трех ваших детей, незаконен. Вы никак не отреагировали на это заявление и с тех пор прижили с лордом Ричем еще двоих детей. Простите за откровенность, леди Рич, но что люди подумают о сэре Чарльзе, когда узнают о следующем: леди, которая дала ему торжественную клятву, после прояснения ситуации все же продолжает жить с другим мужчиной, а сэр Чарльз будто забывает об этом, дружески относится к ней и ее мужу, наносит им визиты, даже становится крестным отцом одного из их сыновей. Пожалуйста, не думайте, что я вас обвиняю в чем-то или что вас станут обвинять епископы. Все будут сочувствовать вашему положению: Но если сэр Чарльз действительно считал, что вы его жена перед Богом, то его поведение производит довольно странное впечатление, если не сказать больше.

– Только на тех, кто готов поставить с ног на голову любой поступок! – воскликнула Пенелопа, бросаясь на защиту Чарльза, но резкие слова замерли у нее на устах, когда она осознала, что Бэкон точно описывает тогдашнюю ситуацию.

Это было для нее шоком. Она полагала, что публичное рассмотрение этого дела скажется на ее репутации, но чтобы это касалось Чарльза!.. Она взглянула на него. Он был бледен, губы у него были плотно сжаты. Значит, это не является для него сюрпризом? Бедный Чарльз! Как это несправедливо считая Пенелопу своей женой перед Господом, он ни разу не укорил ее зато, что она продолжала жить с Ричем, ни разу не попытался как-то повлиять на нее. В конце концов, она снова полюбила его. А он? А он ставил ее интересы выше своих, был беззаветно предан ей. И за эту поистине христианскую терпимость его сейчас выставляют глупцом и негодяем.

– Никто из наших с Чарльзом знакомых не поверит в это, – сказала она.

– Именно это я и хочу сказать, – эхом отозвался Бэкон. – Все, скорее всего, подумают, будто вы решили пожениться совсем недавно и придумали способ убрать Рича с дороги. Скажут, что вы придумали обручение, которого в действительности никогда не было, хотя, возможно, между вами и была юношеская влюбленность.