Поздравляю, желаю счастья! - Мёллер Канни. Страница 15

— А этот Ругер, о котором ты иногда говоришь, — деликатно поинтересовался папа. — он кто?

— Один мальчик, — ответила я. — иногда он живет в домике на дереве.

— Это невозможно, — мама застыла с ложкой в руке.

Может быть, подумала я. Может быть, это и в самом деле невозможно?

— А что если позвать его в гости? — предложил папа.

— Сюда? — возмутилась мама- — Ну конечно, если выбрать день, когда ты не лежишь в ванне…

При этих словах папа словно усох.

Я улыбнулась ему.

— Ничего страшного. Он все о нас знает.

— Все? — испуганно переспросила мама. — Ты рассказала ему о нас?

— Естественно.

— О Лу и о папе?

— И о тебе тоже.

Мама вскочила со стула. Через несколько секунд дверь ее спальни с силой хлопнула.

Старшая сестра оказывает поддержку

Я видела, что окно Лу приоткрыто. Забраться по пожарной лестнице было проще простого, а окно я открыла своим армейским ножом. Спасибо, папа! Именно для таких случаев ты и подарил мне на день рождения этот нож, чтобы окно не стало преградой на пути к старшей сестре.

Я точно спрыгнула на пол, но Лу не проснулась.

— Лу, — шепнула я. Она не шевелилась.

Тогда я забралась под одеяло и прижалась к ней.

— Все так сложно, — шептала я, гладя ее по щеке. — Ты моя старшая сестра, и другой у меня нет.

Ее веки чуть дрогнули, и я решила, что она меня слушает. Может быть, ее в первую очередь интересует папа, подумала я и решила начать с него.

— Не понимаю, чем он занимается. Уходит из дома утром, но мне что-то не верится, что у него есть работа. Иногда он ночует в ванне. Может быть, он устал быть человеком и хочет в море. Возможно, скоро он куда-нибудь уплывет. Станет китом или дельфином. Ведь он всегда отлично плавал под водой. Может быть, он стал человеком по ошибке.

Лу открыла глаза, мне показалось, что она напугана.

— Но он, конечно же, останется с нами, — добавила я, чтобы успокоить ее. — По крайней мере, до следующего лета. Он хочет взять нас с собой, я уверена. Хотя мама вряд ли станет китом. Скорее уж, директором Центрального банка. Она считает, что все беды людей от того, что они не знают, куда лучше вкладывать деньги. Сказала, что наша суповая затея — преступление. Что люди могли заболеть, потому что в старых ваннах есть ржавчина и тяжелые металлы. Может быть, это и в самом деле была бредовая мысль. Может быть, и вправду не стоит устраивать такое снова. Но ведь люди обрадовались. Это же нормальное дело: прилавки магазинов ломятся от еды, но многие ничего не могут купить. Ну ладно, положим, когда у них заводятся деньги, они покупают вовсе не еду, а спиртное и прочие штуки. Но ведь и алкоголикам нужно есть, и наркоманам тоже? Или не нужно? Неужели лучше, чтобы они умерли? Как ты думаешь?

Лу повернулась на бок, спиной ко мне, с нетерпеливым стоном. Но я схватила ее за плечо, ей не скрыться от меня. Она повернулась ко мне и с трудом открыла заспанные глаза.

— Что… что ты тут делаешь?

— Я пришла, потому что ты моя старшая сестра. И я обо всем рассказываю тебе. Ты должна мне помочь.

— Прекрати, — снова простонала она, закрывая глаза. — Поговори с кем-нибудь другим. Должен ведь у тебя быть кто-то еще.

— Ну да, у меня есть Ругер.

Она приоткрыла глаза, в которых блеснуло любопытство.

— Какой Ругер? Я его знаю?

— Не думаю.

— Почему ты не рассказывала о нем раньше?

— Не знаю, что и сказать.

— Почему?

— Потому что я не знаю, что думаю, а может быть дело в том, что я не знаю, что думает он. А может быть ничего вообще нет.

— Бред какой-то. Как будто у тебя шизофрения.

— Не знаю, происходит ли все это на самом деле.

— Но он существует на самом деле или нет?

— А как узнать?

— Его можно потрогать?

Я кивнула.

— Он пахнет человеком?

Я улыбнулась.

— Он пахнет приятно. И еще у него в домике живет ежик.

— Почему?

— Потому.

— Зачем ему ежик в домике?

— Затем, что Ругер живет там, а ежика он подобрал, когда тот попал под машину.

На этот раз она кивнула, словно что-то поняла. Поэтому я решила рассказать ей кое-что еще.

— Мы с ним сварили суп в ванне.

— Осторожно, кажется, скоро ты тоже окажешься здесь, Элли.

— Ни за что. Я вполне здорова.

— Сколько лет этому парню? Одиннадцать с половиной, да?

— По-моему, он старше меня. Хотя я не уверена.

Лу села в постели и строго посмотрела на меня. Наконец-то она толком проснулась.

— Элли, я твоя старшая сестра, и я запрещаю тебе встречаться с каким-то старым пьяницей или чокнутым торчком, с которым ты покатишься по наклонной плоскости!

— Что? — не поняла я. — С чего ты взяла, что он алкоголик или наркоман? Я же сказала, он приятно пахнет! Как будто в лесу, он весь пахнет лесом. Хлорофиллом, влажной землей. А двигается он, как собака.

— Как собака??? Где он?!

— Сейчас?

— Да, сейчас!

Лу начала одеваться. Если бы она не натянула свитер и джинсы поверх пижамы, можно было бы подумать, что она в полном порядке. Только из горловины выглядывали фланелевые мишки.

— Сейчас он, может быть, и в домике, — неуверен ответила я. Я не имела ни малейшего представления о том, как часто Ругер ночует в домике на дереве. Может быть, у него несколько мест, и он кочует из одного в другое.

— То есть, ты не знаешь, где он? — спросила Лу, балансируя на одной ноге с носком в руке.

— Поэтому я и пришла к тебе.

— То есть, ты ни в чем не уверена? — она отбросила носок в сторону и опустила ногу на пол.

— Нет, в одном я уверена. Он всегда ждет меня на особой скамейке но вечерам, когда идет дождь.

— Когда идет дождь? — бесцветно повторила Лу, опускаясь на стул. — Ты уверена, что не выдумала его?

— А как это узнать?

— Большинство хороших вещей — просто плод нашего воображения. Потому что мы фантазируем о том, чего нам хочется. Потому что нам кого-то не хватает. Его нет, Элли. Это же сразу ясно.

— Но я не могу без него, — в ужасе произнесла я Если он всего лишь мечта, то в следующий раз он, наверное, не будет ждать меня на скамейке под дождем! Неужели я больше не смогу ночевать в его домике?

— Стоп! Больше ни слова! Пойми, что это фантазии! Иначе ты сойдешь с ума!

— Он есть, — я вдруг жутко рассердилась на свою старшую сестру, которая ничего не хотела понимать.

— Ты точно ненормальная. Но есть хорошие лекарства, — спокойно заявила она, стаскивая джинсы. На ногах тоже были фланелевые мишки. Она сняла свитер и снова стала похожа на пятилетнего ребенка.

— Я никогда не стану такой, как ты, — сказала я. — Ругер — не фантазия.

— И откуда ты это знаешь? Может быть, ты психолог?

Я больше не желала ни минуты оставаться со своей напичканной лекарствами, отупевшей сестрой. Я надела ботинки и открыла окно.

— Иди ложись, и не забудь принять таблетку! — бросила я на прощание. — Прости, что разбудила.

— Ты куда? — жалким, испуганным голосом спросила она.

— В парк, на скамейку. Но тебе не понять. Потому что это просто фантазия.

Я спускалась по грохочущей пожарной лестнице. Я была высоко, и это не фантазия. Если бы я упала, то непременно разбилась бы. Оказавшись на земле, я посмотрела вверх. Кажется, она стояла у окна и смотрела на меня.

Но, возможно, она считала, что я всего лишь плод воображения.

Существовать

Луна освещала мой путь. От моих пугливых шагов листва шуршала, как страницы телефонного каталога.

Я по-прежнему сердилась на Лу. Моя сестра просто не умела думать. И чувствовать. Теперь я знала, что от нее нечего ждать. Это был последний раз. И вообще, больше я не собиралась ни навещать ее, ни вытаскивать на увеселительные прогулки. И очков от солнца больше не буду ей дарить. И других подарков тоже. Пусть так и остается там, на третьем этаже психиатрического отделения.