Миссия супергероев - Кащеев Кирилл. Страница 6
Девчонка невольно шагнула за ним, выходя из квартиры…
В эту секунду Катька сообразила много всякого и сразу. Сначала она поняла: Репанный занял такую позицию, что его невозможно увидеть ни от двери, ни из окна «собачьей» квартиры. Потом до нее вдруг дошло, на что похож приторный голосочек Лысого, – тот говорил в точности как волк из сказки «Семеро козлят»! И Катька вспомнила, что случилось с ней самой, когда она вот так же открыла дверь незнакомым дядькам.
Выскочив из-под стола, Катька заорала:
– Берегись!
Девочка Аня растерянно обернулась на крик…
Дверь за ее спиной с лязгом захлопнулась. Изнутри послышался отчаянный лай собак… А в плечи девочки впились лапищи Репанного. Аня рванулась, попыталась закричать… Широкая ладонь мгновенно запечатала ей рот. Девочка вцепилась в эту ладонь обеими руками, пытаясь отодрать ее от своего лица, взбрыкнула ногами… Лысый тут же ухватил ее за щиколотки. В одну секунду они сдернули извивающуюся и мычащую сквозь заткнутый рот девочку с крыльца… и зашвырнули ее внутрь фургона. Репанный с лязгом захлопнул дверцу… а потом они оба медленно и как-то очень страшно обернулись к Катьке.
И только тогда девчонка сообразила, что столик больше не прикрывает ее.
– Тю! – удивился Лысый. – Это ж та самая девчонка, из супермаркета. Что бутылку с водой уволокла! Оба-на! – завидев у Катьки под мышкой Евлампия Харлампиевича, вскричал он. – И гусь тоже твой? Я не понял – ты что, следишь за нами, малая? – Глаз в сине-черном ободе набухающего синяка налился кровью, и Лысый шагнул к Катьке.
– Ничего я не слежу, – потерянно пробормотала та. – А если вы из-за бутылки, так нате, забирайте, пожалуйста… – И, с силой размахнувшись, Катька запустила кульком с бутылкой и продуктами в Лысого. Пакет угодил ему точно в живот, а Катька попыталась рвануть в сторону…
Ее с силой схватили за руку.
– Я вам покажу, как людей зрения лишать! – яростно взревел вцепившийся в нее лысый дядька. – Обоим шею сверну – и тебе, и гусю твоему!
– Помогите! – чуть не теряя сознание от ужаса, заорала Катька.
– Ори, ори, может, кто и поможет! – издевательски процедил Лысый, выдергивая ее из щели между столиком и скамейкой…
Он оказался прав – ей действительно помогли. Двухголосый лай за дверью «собачьей» квартиры вдруг прекратился, а сама дверь странно хрустнула, словно в ней что-то сломалось. Створка широко распахнулась. Борзая, похожая на длинный росчерк рыжего карандаша, вылетела во двор и кинулась на кабину фургона, где была заперта ее хозяйка. Машина покачнулась. Изнутри послышался крик, и борзая принялась отчаянно биться о дверцу. Выкатившийся следом за ней бульдог, оттолкнувшись кривенькими лапами от земли, прыгнул на Лысого, опрокидывая его на землю и целясь зубами в шею… Лысый завопил, извиваясь в грязи, рванулся и пнул в морду бульдогу тяжелой подошвой ботинка.
Послышалось звучное «хамк!»… Валяющийся на мокрой земле Лысый дрыгал ногой, безуспешно пытаясь стряхнуть бульдога, намертво всадившего в его подошву зубы. Бульдог упорно висел…
Но у Катьки не было времени любоваться этой картиной. Стоило Лысому отпустить ее – она повернулась… и понеслась прочь с такой скоростью, что, казалось, ее собственные ноги не поспевают за этим безумным бегом.
– Убегает! Держи! – мотая ногой и колотя бульдогом то об скамейку, то об землю, кричал Лысый.
Репанный выскочил откуда-то сбоку. Катьку сильно пнули в плечо. Она пошатнулась… и рухнула в широченную лужу. Под ней сдавленно гоготнул Евлампий Харлампиевич. На нее навалились сзади, сильные жесткие руки ухватили ее за предплечья, заломили локти за спину…
– Есть! – торжествующе завопил Репанный. – Я ее поймал… А-а-а! – радостный крик сорвался на вопль боли.
Придавленный Катькой Евлампий Харлампиевич просунул длинную шею над ее плечом… и шарахнул Репанного клювом точно в глаз.
Держась за клюнутый глаз, Репанный опрокинулся в лужу и взвыл. Катька взвилась на ноги…
– Стреляй в нее, Рашид, стреляй! Уйдет! – исходящие из лужи вопли Репанного вдруг приобрели зловещую осмысленность.
Позади бегущей изо всех сил Катьки взревел мотор фургона… Послышался отчаянный визг собаки… Два желтых конуса света ударили ей в спину, выкатились перед ней, как коврик, разворачивая у ног ее собственную черную и длинную тень. Позади глухо хлопнуло – девочка почувствовала, как ее словно бы сильно дернули за рукав куртки. Катька кинула быстрый взгляд через плечо.
Злобно сверкая желтыми фарами, серый фургон катил прямо на нее. Из окна машины высовывался человек, в блеске фар казавшийся просто принявшим человеческую форму сгустком тьмы. Реальным в нем был только направленный на Катьку огромный вороненый пистолет. Из ствола с глухим хлопком вырвался сноп огня – Катьке показалось, что прямо ей в лицо! – и пуля, присвистнув, ударилась об асфальт, подняв в луже фонтанчик брызг.
«Глушитель!» – только и мелькнуло в голове у девчонки.
Молотя крыльями, белый гусь пронесся над Катькиной головой… и ринулся в распахнутую дверь ближайшего подъезда. Катька бросилась за ним. Прыгая через две ступеньки, побежала вверх по лестнице.
Во дворе снова взревел мотор, истошно завизжала собака… и в ответ на лай и человеческие крики наконец-то послышались звуки открывающихся окон.
– Что здесь происходит? – завопили откуда-то сверху.
– Убирайтесь отсюда, хулиганье, сейчас милицию вызову! – звонко объявила какая-то женщина.
Хлопнула дверь парадного…
Взлетевшая на пятый этаж хрущевки Катька кинулась к окошку на лестничной площадке. Сквозь мутное от застарелой грязи стекло она увидела, как из подъездов выбегают люди, мечутся, перекликаясь друг с другом. За темными окнами мелькают огоньки… И еще с высоты пятого этажа было отлично видно, как быстро и тихо сворачивает в соседний проходной двор серый фургон с выключенными фарами, увозя похищенную девчонку. А следом длинными прыжками несется «афганка» и ковыляет бульдог.
Глава 4. День защиты детей и гусей
– Я что-то не понял, – с неожиданным тяжелым недоумением сказал Сева, каменно молчавший все время, пока Катька рассказывала. – Это что же – наша малая пошла в супермаркет, а ее убить пытались? – в голосе его звучало безграничное изумление. – Застрелить из пистолета с «глушаком»?
– Что ты, Севочка, как можно, – с совершенно невозмутимой физиономией ответила Кисонька. – Это просто теперь такая новая гламурная фишка. Ну, то на скейтах катались, потом на роликах, а сейчас модно разъезжать по проходным дворам и из окна машины постреливать по прохожим.
Сева дико покосился на Кисоньку – голос рыжей звучал с такой глубочайшей серьезностью, что было немудрено и поверить.
– А если вдруг попадут? – обалдело поинтересовался он.
– Чучело набивают, – сообщила Кисонька. – На память, трофей все-таки…
Мурка захихикала.
– Я сейчас это чучело сам набью! Ремнем по попе! – пригрозил Вадька, недобро поглядывая на сестру. – И мать, и я сколько раз предупреждали – не суйся в «проходняки»! Там дворовые собаки, там бомжи…
– О стрелках с пистолетами тоже предупреждали? – рявкнул на Вадьку Сева. – Ты у нас в курсе модных тенденций? – Он злобно покосился на Кисоньку. – Народ, вы что себе думаете? Катька выходит из офиса, и ее обстреливают! Даже не потому, что она вела дело и преступник догадался, что на самом деле она – не просто ребенок!
Катька мгновенно приосанилась – всякому приятно слышать, что ты «не просто ребенок».
– В нее стреляли по дороге из магазина! Считай – за просто так! И даже гонорара не будет!
– Ах, вот что тебя возмущает! – пренебрежительно протянула Кисонька.
– Да! Возмущает! – взвился Сева. – Когда обстреливают за гонорар – это наша работа! А когда за просто так – это хамство! Подумаешь – похищение она видела! Тоже мне, невидаль! Мы, с тех пор как «Белого гуся» открыли, и не такого навидались! А вы сидите!
– А что нам делать? – напуганная Севкиным напором пробормотала Мурка.