Сентябрьские огни - Сафон Карлос Руис. Страница 39

Девочка упала ничком на пол. Исмаэль захлопнул за собой дверь. Когти робота — пять смертоносных стрел — вонзились в дверное полотно.

— Господи… — вздохнул юноша. — В другой раз…

Ирен подняла голову. Ее лицо было белым, как бумага.

— Ты цела? — спросил Исмаэль.

Она кивнула, оглушенная, и оглянулась вокруг. Стена книг вздымалась вверх, устремившись в бесконечность. Витая вавилонская башня, сложенная из тысячи и тысячи томов, представляла собой настоящий лабиринт с лестницами и переходами.

— Мы в библиотеке Лазаруса.

— Надеюсь, тут есть второй выход, поскольку я не собираюсь выяснять, что творится там… — сказал Исмаэль, указывая назад.

— Должен быть. Думаю, есть, но не знаю где, — ответила Ирен, направляясь в середину зала. Тем временем Исмаэль запер дверь, использовав ножку стула в качестве засова.

Если баррикада продержится дольше двух минут, то он, без сомнений, поверит в чудеса, решил юноша. Ирен что-то пробормотала за его спиной. Исмаэль повернулся: подруга стояла у письменного стола и рассматривала какой-то древний фолиант.

— Тут кое-что интересное, — сказала она.

У него появилось нехорошее предчувствие.

— Положи эту книгу.

— Почему? — удивленно спросила Ирен.

— Положи ее.

Девочка закрыла фолиант и положила его на стол, как он велел. Золотые буквы на переплете сверкнули в отблесках огня в камине, обогревавшего библиотеку: « Doppelganger».

Едва отступив от стола, Ирен почувствовала, как пол зала заходил ходуном под ногами. Пламя в камине поблекло, и книги на выстроившихся бесконечными рядами полках, затряслись. Девочка бросилась к Исмаэлю.

— Какого черта?.. — Он тоже уловил сильный гул, казалось, исходивший из самых глубин дома.

Вдруг книга, которую Ирен оставила на письменном столе, резко открылась. Огонь в очаге погас, замороженный ледяным дыханием. Исмаэль крепко обнял девочку и прижал к себе. Одна за другой книги начали падать с высоты, словно их сталкивали с полок невидимые руки.

— Тут кто-то есть, — прошептала Ирен. — Я чувствую…

Ветер начал медленно перелистывать страницы книги. Исмаэль смотрел на листы древнего фолианта, светившиеся сами по себе, и неожиданно заметил, что буквы слово за словом испаряются, образуя облако черного газа. Оно повисло над книгой, постепенно оформляясь. Расплывчатый поначалу силуэт поглощал предложение за предложением, строчку за строчкой.

Силуэт обрел плотность. Он внушал мысли о привидении, наполненном чернилами и парившем в пространстве.

Черное облако расширилось, казалось бы, из пустоты возникли руки, ноги и туловище. Из тени вылепилось непроницаемое лицо.

Ирен с Исмаэлем, скованные ужасом, с дрожью наблюдали за этим преображением. Вокруг чернильного силуэта смыкали ряды другие формы, другие тени, которые восставали к жизни со страниц упавших книг. Мало-помалу перед потрясенным взором ребят развернула шеренги целая армия призраков: тени детей, стариков, дам в непривычных нарядах… Они все казались заблудшими душами, слишком немощными, чтобы набрать необходимый объем и форму. Лица, безучастные и безвольные, искажала мука. Глядя на них, Ирен подумала, что перед нею выстроились потерянные души десятков существ, опутанные заклятием черной магии. Они простирали к ребятам руки, умоляя о помощи, но их пальцы развеивались прозрачной дымкой. Ирен кожей ощущала ужас кошмара, терзавшего несчастных.

В течение коротких секунд, что длилось видение, девочка гадала, кто они, эти тени, и как очутились тут. Может, однажды они беспечно и неосторожно пришли в особняк, как сделала она сама? На миг она испугалась, что узнает мать среди проклятых душ, детей ночи. Но одним движением Тень обратила их слабые призрачные тела в смерч из мрака, закружившийся по залу.

Тень открыла пасть и поглотила все до единой души, забрав последние силы, еще теплившиеся в них. Вслед за их исчезновением наступила мертвая тишина. Затем Тень подняла веки. Ее глаза метали молнии, озаряя темноту багровыми вспышками.

Ирен закричала, но ее голос потонул в грохоте, сотрясшем Кравенмор. Одно за другим все окна и двери особняка наглухо захлопывались. Исмаэль прислушивался к эху, глухо прокатившемуся по сотням галерей Кравенмора, осознавая, что надежда выбраться из дома живыми улетучивается как дым.

Только из одной щелочки сквозил тонкий, как игла, луч. Он пронзал темноту под сводом потолка — слабая ниточка света, протянутая под куполом зловещего циркового шатра. Исмаэль зацепил взглядом этот единственный луч и, не медля ни секунды, схватил Ирен за руку и наугад повел ее в конец зала.

— Второй выход, наверное, там, — прошептал он ей.

Ирен посмотрела в том направлении, куда Исмаэль указывал пальцем. Она разглядела лучик света, казалось, пробивавшийся сквозь замочную скважину. Библиотека располагалась концентрическими овалами, соединенными узким проходом, который спиралью поднимался по стене. В некоторых точках коридор служил перекрестком, куда сходилось несколько галерей. Симона рассказывала дочери об этом переходе, описывая его как архитектурный парадокс: сооружение воплощало замысел вавилонской башни, но внутри помещения. Следуя этим коридором до конца, можно было подняться до третьего этажа особняка. На сей раз Ирен взяла на себя роль проводника и увлекла Исмаэля к началу прохода. Достигнув хитрого коридора, она торопливо стала подниматься.

— Ты представляешь, куда идешь? — спросил юноша.

— Доверься мне.

Исмаэль поспешил за ней. Углубляясь в коридор, они поднимались вверх по наклонной плоскости. Затылок Исмаэля обдало холодом. Обернувшись, он заметил, что тягучее черное пятно растекается по полу у них за спиной. Тень обладала структурой, близкой к плотности твердого тела, но ее очертания сливались с темнотой. Пятно, порождение потустороннего мира, расползалось, словно разлитое масло, густое и блестящее.

Через несколько секунд слой жидкого мрака застлал пол у них под ногами. Исмаэлю свело ноги от холода — как если бы он брел по колено в ледяной воде.

— Скорее! — воскликнул он.

Луч света просачивался, как ребята и предполагали, из замочной скважины в двери, находившейся от них метрах в шести. Исмаэль ускорил шаг, и в несколько мгновений они оставили позади участок пола, залитый Тенью. Вероятность того, что дверь открыта, по оценке Исмаэля, равнялась нулю. Мало им помогла бы и дверь, которая никуда не ведет.

Ирен в темноте ощупала замок в поисках щеколды, чтобы его открыть. Юноша обернулся посмотреть, где находится Тень, и обнаружил перед носом агатовую пелену, застилавшую взор, — сгусток плотного мрака постепенно принимал форму человеческого тела. Появилось лицо, черное, как смола. Причем черты его были юноше знакомы. Исмаэль решил, что ему мерещится, и энергично заморгал. Лицо не исчезло — его собственное лицо.

Темное его отражение злобно улыбнулось, из губ выскользнул змеиный язык. Действуя инстинктивно, Исмаэль вытащил нож, отобранный у робота в вестибюле, и помахал им перед тенью. Фигура дунула на оружие, и от студеного дыхания лезвие покрылось инеем и кристаллами льда от кончика до рукоятки. Обледеневший металл обжигал ладонь. Холод бывает таким же жгучим, как огонь, если не хуже.

Исмаэль чуть не выпустил оружие, но, преодолевая судороги, сводившие кисть, попытался вонзить клинок в лицо Тени. Лезвие отсекло змеиный язык, и он упал Исмаэлю на ногу. Тотчас черная масса обвила его лодыжку, прилипнув точно вторая кожа, и медленно поползла вверх. От липкого холодного прикосновения темной субстанции юношу затошнило.

В этот миг заскрежетал замок, с которым Ирен боролась у него за спиной, и перед ребятами открылся проход, заполненный светом. Девочка нырнула в проем, Исмаэль ринулся за ней и поспешно захлопнул за собой дверь, оставив преследователя за порогом. Приставший к юноше сгусток Тени карабкался по бедру, превратившись в большого паука. Ногу пронзила острая боль. Исмаэль вскрикнул. Ирен попыталась согнать мерзкую тварь. Паук, обратив агрессию против девочки, прыгнул на нее. Ирен в ужасе закричала: