Конец света отменяется - Волынская Илона. Страница 5

– Пока что нашелся Мотя, – напомнила она. – Как бы нам теперь его потерять? Если через главный вход выйдем – увидит.

– Можно вылезти на карниз с другой стороны здания и спуститься по трубе! – Глаза у Кисоньки затравленно блестели.

– Ворвемся сейчас в какой-нибудь класс… – Мурка махнула рукой в сторону дверей, за каждой из которых слышался гул экзаменов. – Протопаем, значит, мимо преподши, откроем окно, вылезем на карниз – и по трубе вниз с третьего этажа! – и сама невольно хихикнула, представив обалдевшие физиономии учителей. – Вот если бы Мотю отвлечь…

Сквозь оконное стекло на сидящего внизу Соболева смотрели две пары одинаково зеленых и кровожадных глаз. В некоторых вопросах мнения прямодушной Мурки и кокетливой Кисоньки совпадали. Сейчас обе думали, что лучший способ отвлечь Соболева – дать ногой в голову с разворота и добавить прямой в корпус на случай, если первый удар не подействует в связи с отсутствием мозгов в звездной голове.

Ничего не подозревающий Мотя продолжал восседать на скамейке у спортплощадки. Вид у него был гордый, как у знаменитости на автографсессии, но сквозь слой самоуверенности, лежащий поверх рыхлого жирка, пробивалась растерянность – Кисонька не появлялась, за автографами тоже никто не спешил.

– В прошлое воскресенье эта свинина на ножках явилась в «Репортер». Уселся за столик и отправил охранника меня искать! – горестно пожаловалась Кисонька.

– Там фейсконтроль и несовершеннолетних не пускают, – напомнила Мурка.

– Вот именно! Можешь представить, чего мне стоило туда просочиться! – снова разозлилась сестра. Неделя прошла, а все равно хотелось выцарапать поросячьи глазки нежеланного поклонника. – Охранник меня нашел… и немедленно выставил! А у них, между прочим, был закрытый концерт Ынхёку из Super Junior! Ну, которые К-рор исполняют – корейская волна!

– «Gangnam Style»? – неуверенно уточнила Мурка и, словно для иллюстрации, скрестила запястья и сделала пару прыгающих движений в стиле толстого корейца из заводного клипа.

– Нет! Дался вам этот «Gangnam Style»! – огрызнулась Кисонька. – Корейская поп-музыка набирает популярность в Европе еще с 2009-го, и если мы о ней ничего, кроме «Gangnam Style», не знаем, это только наша вина! Ынхёку гораздо интереснее этого толстого с его «Gangnam Style»! Такой стильный, как в дораме…

– Может, тебе все-таки встречаться с Мотей? – перебила ее Мурка. – Поговорите о корейской музыке…

– Он хочет говорить только о своей музыке! – снова рыкнула Кисонька. – А до этого ее сначала надо послушать!

– Аргумент, – согласилась Мурка.

Мотя тем временем вытащил мобильник и принялся перебирать кнопки, не забывая коситься на школьную дверь.

– В Интернете сидит, – предположила Мурка. – «ВКонтакте» мнения поклонников читает.

– Говорят, у него больше двух сотен «френдов». И все с ним «зафрендились», чтобы написать, как они его ненавидят! Он же каждый день на городском канале во время рекламы выступает.

– Севка жаловался, что наша реклама слетела, когда его мамаша все рекламное время выкупила, – кивнула Мурка. – Но в Интернете он сидеть должен. Такие даже ругань читают, а потом обстоятельно каждому отвечают, почему те не правы, а он самый лучший, просто непонятый. А если он в Интернете, тогда… – сестры переглянулись.

– Я звоню Вадьке, – доставая мобильник, объявила Кисонька.

– Не смей! – взвилась вдруг Мурка. – Он сегодня тоже экзамен сдает! У них в лицее, если не сдал – отчисляют! Звони своему Большому Боссу – он же у нас международно известный хакер!

– Мурка, ты не слушала, что я говорила? – проникновенно сказала Кисонька. – Я Большого Босса знать не хочу!

– Ты бросаешь своих хахалей, как бросают курить – сразу и одновременно? Всех? А сама уходишь в монахини? Давай решать вопросы по очереди – сегодня ты бросаешь Мотю. Большого Босса начнешь бросать сразу, как только Мотя того… долетит и упадет.

Кисонька бросила на сестру мрачный взгляд. Хотела еще и портфелем запустить, но сдержалась. И без того ведет себя последнее время как базарная торговка – орет, визжит и хнычет. А все из-за Соболева. Мурка права – с ним надо кончать любой ценой.

– Бросать сразу двух парней, с которыми даже никогда не встречалась, – совершенно новые ощущения, – пробурчала она, тоже выходя в Интернет. Сердце, как всегда, дрогнуло, только в углу экрана появилась знакомая аватарка принца в черном и серебре.

«А ну – не дрожать!» – мысленно прикрикнула на глупое сердце Кисонька. Сердце не послушалось. Что с него взять – орган.

Большой Босс откликнулся сразу, будто никогда и не отходил от компьютера. Катька даже считала, что он – компьютерный разум, зародившийся в недрах Интернета. Кисонька иногда была не против, чтобы это оказалось правдой – лучше бесплотный искусственный интеллект, чем настоящий парень, которому на тебя плевать.

«Hello, Pussy Cat! You haven’t written so long time. I miss you» [2], – побежали по экрану строчки. Девочка подавила истерическое желание швырнуть мобильник в стенку. Если бы и впрямь скучал, написал бы сам. Но теперь она будет думать об этих словах весь вечер и всю ночь, перебирать по одному, сочинять тысячу оправданий, почему он не пишет, не звонит, не пытается ничего узнать о ней… Нет! Не будет! У нее сотня поклонников, ей не нужен еще один, ей бы, наоборот, от одного избавиться!

«У меня личная просьба, – торопливо застрочила она на английском. – За мной ухаживает один знаменитый в нашем городе музыкант… – ну не писать же правду, что Мотя – знаменитый в городе придурок? Поющий. – К сожалению, я не считаю для себя возможным принять его ухаживания, но он…»

Как сказать по-английски «но ему плевать, и он меня уже задолбал»? Не знает она – как. Придется продолжать классическим литературным языком.

«Он не обращает внимания на отказ и продолжает меня преследовать».

На экране тут же возникла надпись:

«Обожаю ваш стиль, Pussy Cat. Будто получаешь сообщения от леди XIX века».

Кисонька аж застонала от неловкости. Босс думает, что она старомодна! Она не знала, что ответить, поэтому просто продолжила:

«Сейчас он сидит на скамейке перед школой, и я не могу выйти!»

«А что вы делаете в школе?» – после короткой паузы поинтересовался Большой Босс.

О-о-оу-у-у! Он же не должен знать, что она всего лишь школьница!

«Провожу расследование», – отписалась она.

И снова пауза.

«Так этот ваш поклонник мешает расследованию!» – появился ответ. Темные буквы на белом фоне. Равнодушные. Лишенные эмоций. Только Кисоньке вдруг показалось, что, если бы эти слова были не написаны, а сказаны, от них бы веяло арктическим холодом.

«Давайте номер мобильного и e-mail вашего друга. Встретиться с ним вы сможете и после завершения расследования», – появилось в окошке мобильного. Кисонька просто чувствовала, что экран сейчас подернется морозными узорами, будто зимой при минус двадцати!

«Он не мой друг! И я не собираюсь с ним встречаться!» – торопливо отстучала она.

Ответа не было. Даже аватарка принца в черном и серебре словно повернулась к ней спиной.

Она подняла на сестру отчаянные глаза:

– Большой Босс решил, что я встречаюсь с Мотей, и теперь не хочет со мной разговаривать!

– Ну, ты же планировала развязаться с обоими – считай, повезло! – заявила безжалостная Мурка. – Гляди-гляди! Он уходит!

Глава 3

Голливуд заждался

Мобильник в руках Соболева зазвонил. Мотя поглядел на него критически и поднес к уху – каждый его жест был исполнен царственного утомления: я так устал, а тут неизвестно кто беспокоит. Через мгновение он судорожно выпрямился – весь его облик излучал напряженное внимание. А потом от Моти лучами брызнуло неописуемое, полнейшее самодовольство. Казалось, оно сочилось из каждой поры: лицо маслилось, как румяный блин на сковородке. Соболев приосанился, гордо задрал пухлый подбородок и, величественно печатая шаг, удалился со школьного двора.