Двойняшки - Уилсон Жаклин. Страница 25

М ы не могли в это поверить и думали, что мисс Джеффриз нас перепутала.

— Она пишет обо мне,  — сказала Руби.  — Ну конечно, обо мне!

— Да, не может быть, чтобы меня выбрали. Наверное, Руби выиграла стипендию.

— Нет,  — сказал папа.  — Определённо говорится о Гарнет.

— Дайте мне взглянуть!  — велела Роза.

Папа не хотел, чтобы мы с Руби читали письмо.

— Оно адресовано мне. В нём чёрным по белому написано, что директриса имеет в виду. Ошибки быть не может.

— Она перепутала имена. Так часто бывает,  — настаивала Руби.

— Но не на этот раз,  — вмешалась Роза.

— Послушай, несправедливо, что ты разрешил Розе прочитать письмо, когда её это не касается. Она нам не мать,  — возмутилась Руби.

— Нет, но я ваш отец и не хочу, чтобы ты задиралась, Руби. Надо всё спокойно обсудить.

— Сначала покажи мне письмо!

— Я бы показала письмо обеим девочкам,  — сказала Роза.  — Они не маленькие и имеют право знать, что в нём написано.

Папе пришлось дать нам его почитать.

Как гром среди ясного неба.

Не для меня, для Руби.

Я читаю быстрее. Дочитав письмо до конца, я стала следить за выражением её лица, но ничего не сумела понять.

— Она чушь написала,  — пролепетала я.  — Она всего один раз нас видела и думает, что хорошо знает. Ведь она не может ни о чём судить, да, Руби?

Руби сильно покраснела и закатила глаза. Похоже, она с трудом сдерживала слёзы. Но сестра никогда не плачет.

— Руби,  — сказала я, обняв её за плечи.

Она вывернулась, точно вместо моей руки к ней на плечи заползла змея.

— Ах, Руби!  — воскликнула я и залилась слезами.  — Послушай, я не поеду в Марнок-Хайтс! Я тебе сразу сказала. Это ты решила ехать, а не я.

Я только усугубила ситуацию.

— По-моему, тебе нужно ехать,  — сказала Роза.  — Ты показала великолепный результат, и мы все должны тебя поздравить. Я понимаю, что Руби сейчас тяжело, но…

— Ничего вы не понимаете!  — закричала я.

Я не смогла этого перенести. Почему они все поддерживают меня?! Я на стороне Руби!

— Эй, что за наглый тон!  — возмутился папа.  — Роза, дорогая, не могла бы ты сварить нам по чашке какао? Давайте поговорим спокойно. Это письмо потрясло нас всех. Руби! Дочка, куда ты пошла?

— Не о чем нам разговаривать!  — сказала, как отрезала, Руби.

У неё в голосе были слёзы. Она изо всех сил пыталась говорить равнодушным тоном, но казалось, у неё перехватило дыхание.

— Гарнет получила стипендию, а я нет. Вот и всё.

— Я никуда не поеду, Руби! Пожалуйста, поверь мне! Обещаю, что никуда не поеду! Мне там нечего делать. Особенно без тебя!

— Тогда почему ты постаралась хорошо выполнить все тесты и написала дурацкое сочинение?!  — возмущённо спросила Руби.

— Не знаю. Просто не подумала! Ах, Руби, прости!

Я попыталась снова её обнять, но она мне не позволила.

— Отстань от меня!  — увернувшись, сказала она.

— Ну, это уже переходит все границы!  — воскликнул папа.  — Руби, возьми себя в руки! Мне за тебя стыдно. Понимаю, ты разочарована, но зачем мучить бедняжку Гарнет? Пора тебе повзрослеть. Неужели ты не можешь найти в себе силы, чтобы её поздравить? На прослушивании она вела себя совершенно по-другому. Гордилась твоими успехами!

Папа только подлил масла в огонь. Я увидела глаза Руби, когда она от меня увернулась. Они были полны слёз.

— Ах, поздравим умницу Гарнет!  — насмешливо произнесла Руби и выскочила из комнаты.

Я попыталась её догнать, но меня остановил папа.

— Не надо, Гарнет! Пусть она побудет одна. Ей сейчас не до тебя, тем более когда она плачет,  — сказал он.

Может быть, он нас всё-таки чуть-чуть понимает?

— А тебе, родная, плакать не стоит. Роза права. Ты прекрасно выдержала испытание, и я тобой горжусь.

— Никуда не поеду!  — зарыдала я.

— Ну, я не могу тебя заставить. Не от меня исходила идея о школе-интернате. Но сейчас я думаю, что нельзя упускать уникальный шанс.

— Послушай,  — сказала Роза, раздавая чашки с какао,  — тебе нужно попробовать, Гарнет!

— Я не могу покинуть Руби!

— Но она бы без тебя уехала!  — воскликнула Роза.

— Потому что Руби — это Руби!

— Но так не должно быть,  — ответил папа и посадил меня к себе на колени.  — Письмо заставило меня задуматься над тем, что, может быть, вам с Руби нужно пожить порознь. Вы мешаете друг другу и не даёте проявить себя. Сейчас вы растете, и нужно помочь вам выбрать свой путь.

— Но мы не просто сестры. Мы близнецы и не можем обойтись друг без друга!

— Когда-нибудь придётся учиться,  — сказал папа.  — Вы обе вырастете, найдёте разную работу, у вас будут семьи и свой стиль жизни.

— Нет, мы будем всегда вместе,  — сказала я.

Мы уже давно всё продумали.

Вместе были маленькими.

И не расстанемся, когда повзрослеем.

И когда состаримся.

И если соберёмся замуж, выйдем за близнецов.

У нас родятся двойняшки.

И когда они вырастут, то тоже будут держаться друг за друга, и, может быть, у них появятся близнецы, и потом…

От всех двойняшек у меня голова пошла кругом. Мне хотелось к своей сестре. Я слышала, как она рыдает в нашей комнате.

Не знаю, что делать. Мне ещё хуже, чем было, когда Руби не хотела со мной разговаривать.

Нельзя сказать, что она вообще со мной не общается. В присутствии других Руби мне отвечает, а когда мы остаёмся наедине, почти ничего не говорит. Не хочет играть ни в одну из наших игр, не подбивает на проказы, когда мы фокусничаем и делаем всё одновременно…