Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи» - Вознесенская Юлия Николаевна. Страница 3

— Непраздная — это замечательно!

— Да, конечно! Только вот квартирка-то им от родителей досталась из двух крохотных комнаток. Ну, я и надоумил мою Александру оставить молодым супругам квартиру в Москве и уехать в Петербург к тетке, родной сестре ее покойной матери. Так все хорошо было задумано! Тетка эта, раба Божия Мария, одинокая старая дева, ей вскоре, через четыре года примерно, предстоит пережить инсульт и стать инвалидом. Мы с ее Ангелом Хранителем посовещались и решили, что хорошо бы моей Александре загодя у нее поселиться: сейчас тетушка племянницу пригреет, поддержит, а потом та за нею ухаживать станет — вот и будет между ними любовь да взаимная подмога. Но не тут-то было! Тетка так привыкла жить одна, такая она самовластная и самодостаточная, что племянница с первого же дня стала ее раздражать. И ведь не объяснишь ей, что на эту-то племянницу у нее единственная надежда в будущем! В общем, уходить нам от тетки надо, чтобы в еще больший грех ее не вводить. А куда идти — на улицу?

— Да, сиротам в нынешние времена нелегко жить.

— Именно. Никому, можно сказать, кроме меня не нужна моя Санечка. Вот и маемся мы с нею вдвоем: от тетки съезжать надо, а работу найти никак не удается — такую, чтобы хватило и на жизнь, и на жилье.

— Беда… Жаль-то как девушку!

— Да ведь и тетку жаль: вот сляжет она, и стыдно ей будет племянницу на помощь звать.

— Ну, это ты зря беспокоишься: неужто ты не подскажешь своей подопечной, что за немощной тетушкой уход нужен? Девушка хорошая, она и не вспомнит старые обиды…

— Подскажу, конечно, и Александра прибежит на помощь! Только вот самой-то тетке как неловко будет…

— Ну, ей для смирения даже полезно будет перед Переходом принимать заботу обиженной племянницы.

— Это так. А лучше бы она сейчас сироту пригрела…

— Вестимо! Ангел-то у тетки есть, говоришь? Мог бы посодействовать…

— Ангел есть, да она его не слушает и никогда не слушала!

— Беда…

— Впрочем, не будем чужих подопечных судить, — и тут же Ангел Александрос перевел разговор на другое. — А ты тут при лицее служишь, брат?

— Нет, я с соседнего Крестовского острова, мы на праздник сюда слетелись. Под крылом у меня начальник охраны одного бизнесмена, он тут сейчас присматривает за его двумя дочками, сестрами-близнецами.

— Это случайно не те, что танцевали «Танец с зеркалом»?

— Они самые, Анна и Юлия Мишины. Все их зовут общим именем Юлианна, чтобы не путаться.

— Хорошие девочки, светленькие такие, и танец их нам с Александрой понравился. Ну, прощай, брат, мне пора лететь! Все-таки места пустынные, и вечер уже, и метель — нельзя молодую девушку без присмотра на улице оставлять!

— Что ж, лети, брат! Рад был знакомству. А если вам понадобится помощь — призывай меня без всякого сомнения, Ангел Александрос! И я, если узнаю что-нибудь насчет работы для твоей подопечной, тут же сообщу вам.

— Спасибо тебе и за ласковые слова, и за добрые намерения, Ангел Павлос!

Ангелы распрощались, помахали друг другу крылами и разлетелись.

— Папочка, как тебе понравился наш танец? — спросила одна из Юлианн. Сестры уже переоделись и спустились в зал.

— Очень понравился! — ответил отец. — Чудесный танец у вас получился, дочери мои милые, дочери мои любимые! — бизнесмен Мишин иногда обращался к дочерям, как купец из старинной сказки про аленький цветочек.

— А вам, дядя Павел, понравилось? — спросила другая Юлианна Павла Ивановича.

— Конечно! Очень хорошо вы танцуете — ну просто самый настоящий балет! Я даже не ожидал, что вы так умеете, хотя много раз видел, как вы танцуете с папой и друг с дружкой.

— А что ж вы такой грустный танец сочинили, дочурки? — спросил Дмитрий Сергеевич.

— А ты что, не понимаешь, папа? — нахмурив тонкие бровки, спросила Юлька.

— Нет, не понимаю.

— Ну, какой непонятливый… Аннушка, скажи ты!

— Девочки радуются, что встретились и горюют, когда им приходится расставаться, — объяснила Аннушка, доверчиво прижимаясь к отцовскому плечу.

— И мы тоже горюем, — вздохнув, добавила Юлька. — Нам ведь тоже скоро придется расстаться…

— А это вы с чего взяли, Юлианны? — удивился Мишин.

— Нам Жанна сказала.

— Да слушайте вы ее больше, эту Жанну! — рассердился отец. — Никто вас разлучать не собирается! Вот мы поедем на весенние каникулы к бабушке и уговорим ее переехать к нам жить навсегда. Кстати, а почему это Жанна не пришла на концерт? Вы ее приглашали?

— Мы ее пригласили, папа, — сказала Аннушка.

— Мы бы сами ни за что этого делать не стали, но Аннушка сказала, что иначе ты расстроишься, — откровенно призналась Юлька. — Мы, конечно, хорошо сделали, что все-таки пригласили Жанну, как ты хотел. Но она сделала еще лучше, что не ответила на наше приглашение!

Мишин только вздохнул тихонько: отношения у его дочерей с будущей мачехой явно не складывались.

— Пора бы ему выводы сделать! — заметил вернувшийся с улицы Ангел Павлос.

— Всему свое время, — заступился за подопечного Ангел Димитриус. — Поспешишь — и Ангелов насмешишь.

— Ладно, заступник! Лучше подумай, как ему помочь с Жанной разобраться.

— Да я стараюсь, — вздохнул Ангел Димитриус. — Но ведь человек не Ангел, он имеет право на заблуждения и ошибки!

— Жанна уехала к какой-то специалистке посоветоваться насчет своей головной боли, — с едва заметной усмешкой доложил Павел Иванович.

— Ах, эти ее вечные головные боли! — досадливо заметил Мишин. — Но с чего это она взяла, что нашим девочкам придется разлучаться?

— Она говорит, что раз наша бабушка выздоровела, то мне скоро придется ехать обратно в Псков, — сказала Аннушка.

— А ты не хочешь?

— Хочу, конечно! Но только вместе с Юлей и с тобой!

Папа засмеялся.

— Ну, так навряд ли получится. Только и Жанна ерунду говорит: разлучать вас никто не собирается, жить вы будете вместе. И бабушка с нами. Ну и Жанна, конечно.

— А Жанна-то зачем нужна, если с нами будет бабушка? — спросила Юлька.

— Ш-ш-ш! Смотрите, ваша подружка Кира вышла новый номер объявлять — давайте послушаем! — дипломатично ушел от ответа отец.

И все четверо снова повернулись к сцене.

Глава 2

А в это время Жанна, невеста Дмитрия Мишина и кандидатка в мачехи его дочерям, подошла к дому-башне на Петроградской стороне. Здесь жила ее старинная подруга Агафья Тихоновна Пуповзорова, колдунья и ясновидящая. Жанна позвонила в домофон и почти сразу же услышала в ответ ликующее приветствие:

— Жанночка! Жабка моя зелененькая! Какими судьбами?

— Привет, Ага. Извини, что я без звонка. У меня к тебе дело, срочное и важное.

— Вот как! А я-то прозрела тебя и удивилась, я ведь не ждала тебя. Ну, поднимайся скорее, на улице вьюжно.

— «Прозрела» она, как же! В окно увидела небось… — прошептала Жанна.

— Да нет, не в окно: окна у нее на двадцать втором этаже, оттуда подъезд не видно, — сказал Жанне сопровождавший ее бес по имени Жан. У беса был вид гигантской ящерицы, черной, гребнистой, зубастой и мерзкой. Он шел рядом с Жанной, как ходят рядом с хозяевами большие и послушные собаки. Но кто тут был хозяином и кто кого слушался — это еще большой вопрос!

— Не хочешь ли ты сказать, что она и в самом деле прозорлива? — фыркнула Жанна. — Это, скорее, очередной ее фокус.

— А вот тут ты угадала, хозяйка. В кнопку домофона у нее вмонтирована старая шпионская камера — визитеров удивлять и сразу ошарашивать. Большие деньги отдала за нее ведьма!

— Я так и поняла, что это ее рекламные штучки. Ох, да наплевать, лишь бы в деле помогла!

— А вот это — сомнительно.

— Ты думаешь?

— Прозреваю, что это ей не по силам! — ухмыльнулся бес. — Хотя, конечно, кое-что в магии она понимает, не то что ты.

Жанна замахнулась на него сумочкой.

— Ну ты, динозавр-недоросток!

— Но-но! — пригрозил бес когтистой лапой.