Иверь - Еловенко Вадим Сергеевич. Страница 20

– Самозванец бог, – пробормотал я. – Неплохо звучит. Но теперь что ты про меня скажешь?

Уже все, забыв о том, что собирались в долины Рога, внимательно следили за нашей беседой.

– Я не знаю.

– Однако вышел со своим другом, когда я сказал, что отведу вас в долины Рога? Ты, верующий в Единого? Интересно…

– Я…

– Что – ты?

– Короче… – перебил Игорь меня на русском, – кончай их.

Я ответил ему также на родном языке:

– Ты чего, с ума сошел? Я их даже не собирался убивать.

– А чего ты их тогда привел сюда? Поболтать не с кем? Вечером я утолю твой голод. Или вон Инта. Будешь ему про звездный ад рассказывать.

– Да ни при чем тут это. Ты часто видишь людей, самовольно идущих на смерть?

– Да, – нагло сказал он. – Иногда даже в зеркале.

Я усмехнулся:

– Если мы уговорим их не умирать – они наши.

– Почему?

– Психология, брат. Если предыдущая жизнь привела их к суициду, то любая следующая будет им в радость, и они будут нам благодарны за нее.

– И что ты предлагаешь?

Я достал из кармана инъектор и сказал:

– Программатор в сумке. В арсенале. Он по-ихнему не пашет. Сейчас их свеженьких вниз отнесут, а ты уж постарайся создать им путешествие туда и обратно с повелением бога Рога служить мне, богу Проту.

– Нет, я их себе возьму. Пусть мне служат.

– А я тебе вторую руку отстрелю, – честно пообещал я.

Игорь усмехнулся и спросил: а почему ему Единым не прикинуться? Под программатором все равно, кем назваться.

– Ну и зачем мне здесь вера в Единого? Когда я, Прот, есть только в своей мифологии? – резонно спросил я.

Инъектор, заряженный наркотиком и снотворным, вырубил бы даже слона со временем. А человек валился мгновенно. Хитрый наркотик – передозировки не бывает в принципе. Разве что им половину крови разбавить. И то: только печень йокнется, и долго выводиться естественным путем будет.

Всех семерых отнесли в подвал. Игорь вернулся после зарядки программатора и сказал:

– Спорим, ни хрена не получится?

– Почему?

– Я столько слов на их языке не знаю… Заменял их по ходу придуманными.

Я только усмехнулся и спросил:

– Они потом вообще по-местному говорить будут или только материться смогут, притом по-русски?

Он обругал меня болваном, и мы пошли к Инте, что выбирал рабов для себя как вождь.

– Ты взял семерых, великий? – спросил он у меня.

– Да, – ответил я.

– Сколько тогда я могу взять?

Игорь не выдержал и спросил с ехидцей:

– Зачем они тебе вообще нужны?

Инта стушевался и сказал:

– Я хочу их тебе предложить, великий Прот.

Я даже поперхнулся:

– Мне?

Инта пояснил:

– Когда мы бились, от них, – он указал на воинов, – отскакивали стрелы. Ты назвал это броней. У тебя внизу, в комнате оружия, тоже броня лежит. Ее даже подаренный тобой клинок не берет. Я хочу обменять ее у тебя, так как просто просить не могу.

Игорь только головой покачал. Маразм. Я кивнул и сказал:

– Бери и носи. Всех рабов, что твои и мои, помечай вот так.

И я ему рассказал, как распорядился сделать в новом поселке. Он кивнул и спросил:

– А можно мне носить ее постоянно?

– Броню? Носи. Только спаришься и от непривычки мозоли на теле натрешь.

– Зато никто не убьет.

– Я убью… – по-доброму сообщил Игорь.

– Пока великий Прот не скажет, не убьешь.

Мы на пару рассмеялись, чем привели Инту в недоумение.

Игорь успокоил парня:

– Я говорю, что я другого любого убью в доспехах. Я тебя не имел… Вить, как у них «в виду»?

– Неважно. Он тебя понял.

Инта улыбнулся. И повеселел.

Глава 6

На захоронение воинов пришлось идти. Хотя и не хотелось. От меня требовали, чтобы я проводил всех в долины Рога. Ну, я и спел им песенку на русском. Что-то из строевого репертуара десантуры. Игорь подпевал своим голосищем. Проводили с шиком. Загнав рабов, устроили кострища и охотничьи танцы вокруг них. Курган Великих Воинов с тех пор стоит. И к нему несут цветы те, кто вернулся из страшных передряг.

Мы, как обычно втроем, напились виски и неплохо провели время, поборовшись с охотниками и даже пару раз выиграв. Победившие меня ходили гоголем, а другие говорили, что я поддавался. Боевой Зверь, мною поверженный, так ни разу и не был побежден никем другим. Инта в свои пятнадцать был сильный, как бык, и тоже с удовольствием катался с противником по песку и вопил, как дикая макака. Я отправился спать только под утро. Велел поднять мост. Инта и Игорь остались у костров. Утром вернулся посланный в поселок Десятник. Он сначала узнал, что тут было, а потом только решил доложиться. Инта выслушал его и потащил меня будить. Игорь тоже пришел.

– Все хорошо, великий, – сказал Десятник. – На них не нападали пассы. И в округе их не видели. Только вот местные поселения…

– Что?

– Они нападают на поселок. Воруют железо.

– Я б удивился, если бы не воровали, – сказал я.

– За это время пять охотников ушли в долины Рога.

– А рабы?

– Не считал.

– Зря. Кстати, много из рабов там носят белые нитки на руке?

Он почесал в затылке и сказал позабавившую всех вещь:

– А я думал, что это отличительный знак раба…

Общее положение в поселке было в норме. Оста выкупил за оружие всех рабов. Они у него по местным понятиям в масле катались… Работать прекращали, когда еще солнце не садилось. Кузнецы себе дома получше справили. Рабы тоже в большинстве перебрались в отдельные дома. Жили по восемь – десять человек в хижине. Поселок оградили завалом бурелома. На крыше двух домов круглосуточно дежурили охотники. Настоящее военное поселение. На вопрос, как там с производством, Десятник попросил подойти к окну. Мы подошли. Две телеги из оставленных нами в поселке вернулись в Тис полные металла и мечей. Как дотянули керы, абсолютно непонятно.

Это был повод для радости. Мы даже спустились вниз. Всего орудий было сто с лишним.

– Там один кузнец подходил… – сказал Десятник. – Старый такой. Он просил передать, что свой долг отдал.

Мы с Игорем улыбнулись. Он не мог так быстро отдать. Скорее всего, его молодежь наработанное ему отдала, чтобы тот откупился. Ну, не знаю… Мы его не напрягали.

– Тебе надо съездить туда, – сказал я Инте. – Ты хозяин, а ни разу не видел хозяйства.

– Конечно, – согласился Инта. – Только тебе придется здесь оставаться тогда.

Мы решили, что он на следующие семь дней едет в поселок. И инспектирует его. Заодно отвезет телеги обратно. Рабов больше не нужно было запрягать. Керов у нас после нападения осталось штук тридцать. И уже многие охотники осваивали верховую езду. Для них мы даже намеревались конюшню делать. Десяток было решено переправить в поселок для облегчения рабского труда. Руду на волокушах таскать – это, я вам скажу, то еще удовольствие. Я наметил список вопросов, которые должен был выяснить Инта, и на следующее утро проводил его в путь. Честно сказать, зрелище заросшего длинной шевелюрой пацана в десантном пластике и с голыми руками, в ботинках на размера два больше и копьем в руках… это для крепких нервами. Проводив его, мы с Игорем еще долго ухахатывались.

С повелителем Тис покинуло около десятка воинов. Старшим поставили Десятника. Нам было лениво вдаваться в подробности того, какие охотники идут в лес, а какие охраняют рабов. Да и распределение питания, налаженное до этого, нас больше не волновало. Мы следили с искренним интересом только за возведением стены. За двое суток она уже продвинулась метров на двести. Такими темпами мы только через месяца три-четыре ее закончим. Периметр всегда кажется меньше, чем он есть на самом деле.

Нам надоело торчать на солнцепеке уже через четыре дня. Начали просто углубляться в лес на прогулки и охоту. С излучателями и телохранителями мы не расставались ни на минуту. Правда, у телохранителей была сугубо практическая задача – таскать подстреленных нами поросят.