Черный замок - Брюссоло Серж. Страница 40

Волноваться же всерьез все начнут только тогда, когда фигура зверя нарисуется на горизонте, а его громадная лапища чиркнет по фасадам небоскребов. Да, только тогда все завопят от ужаса, и неконтролируемый людской поток выплеснется на улицы…

Дженни вновь села за руль. Ехать по перекопанной равнине, покрытой обломками черт-те чего, было непросто. Пегги Сью предположила, что подобный ландшафт теперь будет возникать повсюду, где пробежит фальшивый динозавр. Всего несколько месяцев его идиотской прогулки – и страна превратится в усеянное обломками, ровное-ровное поле.

«Вот он и наступил, первый день конца света…» – подумала она с горечью.

В течение следующего получаса зверь смел с лица земли две деревушки.

Пегги машинально посмотрела на часы. С того момента, как монстр отправился в путь, не прошло еще и сорока минут, а у нее было такое ощущение, что она едет по его следам уже целую вечность.

– Мы направляемся к морю, – сообщил Себастьян беззвучным голосом.

– Что-что? – вскрикнула Пегги.

– Зверь… – пояснил мальчик, – идет прямиком к океану. Такими темпами он доберется туда меньше чем за четверть часа.

– Как только он обнаружит воду, он, как пить дать, туда не сунется, – заметила Пегги. – Скорее всего, он пойдет параллельным курсом по пляжу.

Больше они не сказали ни слова, пока сквозь завесу пыли не показалась сияющая водная гладь. В этом месте, на довольно крутом спуске, увлекаемый своим весом, динозавр пошел еще быстрее.

– Сейчас он застопорится и свернет, – повторила Пегги. – Когда его лапы войдут в контакт с водой, искусственная плоть поменяет его траекторию. Она запрограммирована на то, чтобы обеспечить выживание зверя, а не на то, чтобы его утопить.

– Ошибаешься, – возразил синий пес. – Как же эта скотина потонет, если она не дышит? У нее же ни рта, ни легких!

– А ведь и правда! – обомлела Пегги. – Какая же я дуреха! Забыла, что искусственная кожа выживает в любой среде и может приспособиться к чему угодно…

Дженни затормозила, опасаясь, что на спуске машину может занести, и поставила ее поперек дороги на ручник, до отказа вывернув колеса, чтобы грузовик не скатился вниз, как лодка со стапеля.

А по пляжу уже размашисто шагал диплодок. И вошел в море, ни на миг не замедлив движение; волны бились о его грудь, поднимая пенные валы, будто о форштевень пассажирского судна, покидающего сухой док.

Пегги открыла дверцу и забралась на капот, откуда было сподручней всего наблюдать за событиями. Зверь не отклонился от заданного курса ни на градус. Верный раз и навсегда избранной прямой линии, он продолжал идти вперед, нимало не заботясь о воде, которая дошла уже до половины его тулова. Он погружался…

– Трам-тарарам! – буркнул что-то неразборчивое Себастьян. – А ведь, похоже, он не плывет, а погружается. Смотри, он все-таки погружается! И будет топать по океанскому дну!

Себастьян как в воду глядел. Вместо того чтобы поплыть, зверь продолжал потихоньку-полегоньку свой путь по склону континентального шельфа. То, что в его теле было полным-полно воздуха, кажется, нисколько его не смущало. Но, возможно, его анатомия уже перестроилась и в нем там и сям открылись ды?хала, как у китов, и жабры, через которые проникала вода?

Над поверхностью океана еще высились голова и шея монстра. Десять метров гладкой розовой трубы с нелепым шаром безглазой головы на конце.

– Он не остановится ни перед чем! – повторил Себастьян в полном изумлении. – Он совершит моцион по дну океана!

По всему выходило, что невозможное животное тонуть не собиралось. Оно будет все глубже и глубже погружаться в океанические впадины и глубины, куда не ступала нога водолаза. И фантастическое давление воды в тех местах вечных потемок нисколечко его не сплющит, потому что к тому времени он уже превратится в обитателя морского дна. Да-да, и продолжит прогулку в глубине океанов, петляя между донными впадинами…

Дженни и синий пес тоже забрались на капот грузовика, где сидели Пегги с Себастьяном. Тесно прижавшись друг к дружке, они смотрели, как динозавр все глубже погружался в воду. И вот уже одна его слепая голова торчала из волн, а потом она тоже исчезла, и за перемещением мощного монстра следить было можно лишь по стремительно вспенивающимся бурунным дорожкам на поверхности воды.

– Ушел! – воскликнула Пегги Сью и склонила голову на плечо Себастьяна. – Больше мы его не увидим.

Мальчик перебирал ее волосы и ничего не говорил. Можно было догадаться, что он хотел бы разделить ее оптимизм, но выходило это у него довольно натужно.

– Паршивая была зверюга! – проворчал синий пес. – Оказалась к тому же несъедобной, и нет ни единого шанса, что акулы разгрызут ее в капусту.

Чешуйчатый мальчик

Быстро стало ясно, что никто из местных жителей не видел зверя в промежутке между тем, как он выдрался из земли, и тем, как вошел в соленую воду. Те же, кто имел сомнительное удовольствие полюбоваться на него вблизи, – все, как один, погибли. Только Пегги Сью и ее друзья знали правду о чудовищном событии, которое в полном смысле слова потрясло и перевернуло район Блэк-Чэтоу; но, по общему согласию, они решили хранить молчание.

Разрушение деревень и открывшиеся в земле глубокие расселины власти списали на землетрясение. Зверю удалось так аккуратно замести все следы своим хвостом, что даже сама Пегги Сью не смогла найти ни единого доказательства его смертоносной прогулки.

По телевидению поведали в деталях историю исчезновения крошечного населенного пункта Блэк-Чэтоу, молниеносно разрушенного землетрясением. Телекамера задержалась на зияющем кратере, который отныне указывал на то место, «где некогда возвышался замок, являвшийся гордостью здешних мест». (По крайней мере, именно таким образом диктор преподнес в новостях эту сенсацию…)

От деревни почти ничего не осталось, кроме обломков, разбросанных в радиусе одного километра; и даже лилипутскую деревеньку не обошел стороной слепой монстр.

Пегги Сью с Себастьяном задержались на неделю на кладбище автомашин. Там они забаррикадировались вместе с Дженни, когда по разоренной сельской местности начали разъезжать там и сям трейлеры с телеаппаратурой. Подростки предстали перед телевизионщиками с такими отсутствующими лицами, что никто из журналистов не решился задавать им вопросы. А чуть погодя, когда в ланды вернулся покой, Дженни вытащила бронированный фургон из канавы с помощью грузовика-тягача.

– Можете ехать, – сказала она, поднимая капот и бегло осмотрев мотор на предмет повреждений. – К чему вам тут оставаться.

Сказано это было с утвердительной, а не с вопросительной интонацией.

Пегги Сью предложила ей забрать отца и отправиться вместе с ними в город, но Дженни наотрез отказалась, в деланом недоумении пожав плечами, словно речь шла о какой-то нелепице.

– Я об этом думала, – вздохнула она, – но, взвесив все «за» и «против», поняла, что не смогла бы там жить. Это мир дикарей. А вы… вы когда-нибудь вернетесь?

Пегги Сью пообещала навестить ее, хотя обе прекрасно знали, что говорят это исключительно из вежливости. Чтобы что-то сказать. На самом деле человека не особенно тянет вновь увидеть людей, с которыми он совместно пережил кошмар.

Пегги, Себастьян и синий пес отправились в обратный путь.

Поездка странным образом протекала в полном молчании. Между друзьями словно кошка пробежала. А все из-за того, что Себастьян как бы отстранился от остальных. За последние дни он и десятка связных слов не произнес. Если к нему обращались, в ответ он чаще всего что-то мямлил себе под нос. Татуировка, которая разгуливала по его коже с того дня, когда он пристукнул магическое слово в адском книжном, в конце концов обосновалась у него на лбу. И гласила: