Поймать звезду - Волынская Илона. Страница 22

– Я вернусь, – пытаясь повернуть обратно к гримерке, решительно объявила Мурка.

– Ну уж нет! – Кисонька едва успела ухватить сестру за плечо, а гуся – за крыло. – Вы еще плакат напишите: «А мы знаем, что Катька ревнует!», и с ним по театру погуляйте! Дай девчонке спокойно выреветься, извиняться потом будете!

Оттертый от подруги Вадька приотстал еще больше, дожидаясь Севу, нога за ногу, с низко опущенной головой волочащегося по коридору.

– Катька в гримерке осталась, – наконец тихо сказал Вадька.

Сева в ответ только неопределенно мотнул башкой.

– Ну мне-то хоть можешь сказать! – взмолился вконец измученный любопытством Вадька. – Ты ж сам, пока ехали, всю дорогу трындел, что надо Мурку с Кисонькой из этого театра, как морковки с грядки, повыдергивать! Орал, что мы профессионалы, а не благотворительное общество по спасению балерин… Ты правда согласен бесплатно?

– А что, похоже, что эта Настя заплатит? – огрызнулся Сева.

– Ну-у… – протянул Вадька. – Может, ты какой другой способ нашел подзаработать… – вспоминая, как даже на кубке Европы, где агентство спасало Мурку и Кисоньку от происков конкурентов, их финансовый гений умудрился точно из воздуха достать чемоданчик с баксами[Об этом рассказано в повести И. Волынской, К. Кащеева «Клуб диких ниндзя», издательство «Эксмо».].

– А правда… она красивая? – вдруг совершенно не в тему спросил Сева, и физиономия у него стала мечтательной.

– Настя? – неуверенно переспросил Вадька. Вроде ничего, симпатичная, хотя ему самому, конечно, нравится Мурка…

– Курица ваша Настя! – презрительно скривился Сева… и торопливым шагом двинулся прочь.

– Ритка?! – потрясенно выкрикнул ему вслед Вадька. – Тоже нашел красавицу – тощая, вся будто из углов сложенная, стервозная…

Ответа не последовало.

Глава 12

Следствие ведет Катька

– …Чтоб вас тот механик… двигателем огрел! – прокричала Катька в захлопнувшуюся створку. Вот так в ряд построил и одного за другим – бац! бац! Бац-бац! – это Севку. Два раза! Катька хотела выскочить за дверь и еще что-нибудь обидное пожелать вдогонку, но вместо этого плюхнулась на стул и разревелась.

– Ну почему я такая… А он такой… Сперва Кисонька, теперь эта… – невразумительно, но выразительно пожаловалась Катька, с ненавистью глядя на Риткины фотографии. И поняла, что в этот раз ее никто не слушает. Обычно все свои жалобы она обращала к верному Евлампию Харлампиевичу, но сейчас белая голова гуся не прижималась к ее коленям и круглый черный глаз не смотрел мудро и понимающе… Какая же она дура! Евлампий Харлампиевич подумал, что она готова бросить Настю без помощи – из-за денег! И ушел!

– Почему Севке можно быть жадиной, а мне нет? – выкрикнула Катька, снова запуливая в дверь какой-то баночкой. Баночка стукнулась об пол и покатилась, неприятно дребезжа. – Я ведь только хотела, чтоб он понял – это все она! Только ей выгодно, а такая… – Катька погрозила фотографиям кулаком, – для своей выгоды что угодно сделает! Я докажу! – Она вдруг стремительно вскочила. – Пусть остальные по механикам бегают, а я… Я докажу, что Ритка виновата! И пусть им всем станет стыдно! Пусть Севка только посмеет… Вот где она сейчас? – оглядываясь, точно надеясь, что Ритка затаилась под столиком в гримерке, требовательно вопросила Катька.

Но в гримерке никого не было, и Катька волей-неволей выбралась в коридор. Девчонка нерешительно пошла вперед. Без ребят и Евлампия Харлампиевича она чувствовала себя неуютно. Может, не ходить одной, а подождать, пока остальные наговорятся с механиком и вернутся? И что? Найдут ее зареванную в гримерке, сделают вид, будто ничего не случилось, а сами станут самодовольно радоваться, что вовремя отучили Катьку от жадности – которой она никогда не страдала? И никому не докажешь, как она на самом деле права насчет подлой Ритки?

Впереди, скрытая поворотом коридора, вдруг громко хлопнула дверь. Послышалось непонятное металлическое бряканье, зазвучали голоса.

– Тебе не кажется, что у нас в театре что-то происходит? – спросил мужчина.

– Это нормально, – легкомысленно откликнулась женщина. – Театр, в котором ничего не происходит, – это Министерство культуры!

– Подъемники обрываются, софиты падают – по-твоему, нормально? – буркнул мужчина.

– Да успокойся ты! – все так же легкомысленно отозвалась женщина. – Уйдет та спонсериха, что у директора в кабинете засела, я к нему схожу! Пусть, пока мы в Китае, он в холл опять какую выставку часов-трусов пустит! А на вырученные деньги поменяет оборудование!

«Спонсериха» в кабинете директора – это, надо полагать, мама близняшек. Стараясь двигаться неслышно, Катька быстро прокралась вдоль стены до самого угла и из внутреннего кармана куртки вытащила одну из совместных разработок Вадьки и Большого Босса, в агентстве именуемую «глаз на палке». Разложила гибкую антенну с крохотной видеокамерой на конце и аккуратно высунула «глаз» в соседний коридор. На экране ее КПК вспыхнуло изображение. Громко брякая ключами, хореограф Зоя Павловна пыталась запереть неподатливый замок кабинета, а ее муж топтался за спиной, непрерывно бормоча:

– А на какие деньги мы тогда костюмы перед Англией поменяем? От старых уже куски отваливаются!

– Ну пусть и зал сдаст, все равно оперные без балета каждый вечер спектакли не вытянут!

– Вот бы Тася своего Артуровича на костюмы раскрутила, – мечтательно сказал балетмейстер. – А что – вместо калыма за невесту! – оживился он – идея ему все больше нравилась. – Такую балерину ему отдаем! – провозгласил патетически, похоже, репетируя свою речь перед Тасиным женихом.

– Щ-щас! – насмешливо фыркнула Зоя Павловна. – В том-то и дело, что никакую! Тася поэтому за Артуровичем хвостиком и бегает. Даже в Донецк на «Щелкунчика» с ним ездила, боялась, он на тамошнюю солистку западет, а Таську бросит. Хорошо, что донецкая прима уже пять лет как замужем, а то б запросто мог! Но вот попомни мое слово, появится какая-нибудь талантливая и незамужняя…

– Ты наших талантливых-незамужних гоняй как сидоровых коз! – перебил ее муж. – Тогда, может, до Ленкиного возвращения продержимся! – В голосе его четко звучало сомнение. – Господи, ну почему нельзя детей как-то побыстрее рожать, ну хотя бы в исключительных случаях!

Подглядывающая за ними из-за угла Катька увидела, как Зоя Павловна вдруг низко опустила голову, точно заинтересовавшись устройством непокорного замка.

– Ты бы, Саша, вот что… – не поднимая глаз, пробормотала она. – Ты бы… ну просто на всякий случай… другую балерину на Ленкино место присматривал. Нельзя же так от нее зависеть…

– Зоя! – Александр Арнольдович подскочил как ужаленный и воззрился на жену с настоящим ужасом. – Ты что? Ты… хочешь ее выжить? Но… Она же талантливая! В конце концов, она Димки нашего жена! Внука нам с тобой родит!

– Вот именно! – ожесточенно вскричала Зоя Павловна – замок наконец закрылся с грохотом, точно крепостные ворота захлопнулись. – Она талантливая, Димки нашего жена, и у них будет ребенок! А вы, мужики, тупые и ни о чем не думаете! – Она резко повернулась и зашагала по коридору, гремя ключами на ходу.

– Чего это я не думаю? – обиженно пробурчал ей вслед муж. – Да у меня голова от мыслей скоро взорвется! Например, может, и правда в «Лебединое» живых птичек ввести? Дурь, конечно, но ведь чистое искусство сейчас никому не нужно – не выпендришься, и не заметят! – бормоча, он поплелся следом за женой.

Катька задумчиво покачала головой. Похоже, в чем-то Севка прав! У Лены Матвейчук и впрямь все не так благополучно, как кажется, если уж собственная свекровь против нее что-то задумала! Катька зло стиснула губы – она не затем по театру шпионит, чтоб получить подтверждение Севкиных теорий! Ей не нужна правда – ей нужен компромат на Ритку! От этих мыслей она чувствовала одновременно острый укол совести и… что-то вроде восхищения собой (во какая я решительная и безжалостная!). Катька снова уставилась на экран.