Сказочный переполох - Бакли Майкл. Страница 13

Она вышла из комнаты и поднялась по лестнице. Девочки слышали, как она гремела ключами на втором этаже — открывала, наверное, свою потайную комнату.

— Эта старуха — психопатка! — прошипела Сабрина.

— Ничего подобного! — воскликнула Дафна и тут же спросила, что такое «психопатка».

— Это значит сумасшедшая. Ей чудится, будто в лесу кто-то живет, она и приказала забить все окна гвоздями. Она разговаривает с домом, как будто он живой, а теперь еще оказывается, в сказках — все правда, а великаны на самом деле существуют… Нет, нам тут оставаться нельзя, ни в коем случае!

— А если я не хочу уходить отсюда?

— А тебя никто и не спрашивает. Мама с папой всегда меня оставляли за старшую, когда куда-нибудь уезжали, и говорили, что я за тебя отвечаю. Поэтому ты должна меня во всем слушаться!

— Ты не имеешь права мне приказывать! — сказала Дафна, скрестив руки на груди и негодующе пыхтя.

— Мы удерем отсюда при первой же возможности, — заявила Сабрина.

После ужина они отправились в больницу, их опять вез мистер Канис. Спрашивать старуху, зачем поехали, было бессмысленно: мотор, как всегда, громко ревел. Когда добрались до больницы и мистер Канис выключил двигатель, миссис Гримм обратилась к девочкам:

— Так, давайте вспомним, что нам уже известно, чтобы не запутаться вконец. Детективам всегда нужно обдумывать и анализировать все, что они смогли узнать. Они должны понять, какие улики у них уже есть.

Сабрина вдруг почувствовала огромную усталость — сказывались перипетии прошлой бурной ночи. У нее даже не было сил возражать.

— Во-первых, дом фермера разрушен, — сказала миссис Гримм. — По-видимому, на него наступил великан, ведь след ноги хорошо виден вокруг обломков. Во-вторых, — продолжила она, — на месте преступления найден листок от бобового ростка, что тоже указывает на присутствие великана. Кроме того, великан прикасался к этому листку.

— С чего вы это взяли? — спросила Сабрина.

— Эльвис почувствовал его запах на листе.

— А откуда Эльвис знает, как пахнет великан?

— Он знает, потому что он обнюхал вот это, — сказала миссис Гримм, вытаскивая из своей сумки кусок бурой ткани, который она давала понюхать собаке сегодня утром. — А это было выдрано из штанов великана. Да вы бы сами понюхали…

Дафна конечно же уткнулась носом прямо в эту тряпку и скривилась так, будто ее вот-вот вырвет.

— Ф-фу, гадость! — только и сказала она.

— Всё на свете имеет свой особый, совершенно неповторимый запах, — объяснила старуха. — Но только великаны воняют так ужасно. И вообще всё, к чему они притрагиваются, начинает вонять, как они сами. Я не сомневалась, что нюх Эльвиса поможет нам выйти на след.

— Какая ерунда! — устало промолвила Сабрина. В ее голосе явно чувствовалось презрение.

Но миссис Гримм проигнорировала ее слова.

— Есть еще, конечно, этот колпачок от видеокамеры, который мы обнаружили на холме у дома фермера, — напомнила она. — Думаю, что преступник хотел заснять великана, когда тот появится. И наконец, там побывал мэр Шарманьяк, а он…

— А что, мэр Шарманьяк и есть тот самый принц, из сказки? — спросила Дафна.

— Да, Liebling.

— Ур-ра, мы познакомились со знаменитостью! — взвизгнула от восторга малышка.

Миссис Гримм фыркнула, но потом, заметив сердитый взгляд мистера Каниса, и вовсе расхохоталась.

— Как я уже говорила, там побывал мэр Шарманьяк, — продолжила миссис Гримм, — и почему-то хотел, чтобы мы прекратили наше расследование. Если это был просто несчастный случай, зачем ему приезжать и лично все проверять?

— Когда он только-только приехал, — сказала Дафна, — то очень сердился, что кто-то не расчистил место от обломков. Он сказал: «Троица».

— Троицей здесь прозвали трех ведьм. Одна из них, Глинда, — добрая волшебница Севера. Другая — фея Моргана Ле Фэй. И еще фрау Пфеферкухенхаус — ведьма из пряничного домика. Они работают на мэра, он называет их советниками по вопросам магии. На самом же деле у них только одна задача — заметать следы.

— Вы же говорили, что вечножители больше не занимаются колдовством, — заметила Сабрина, которой ох как хотелось уличить старуху во лжи.

— Ничего подобного! — ответила миссис Гримм. — Я лишь сказала, что некоторые отказались от своих старых привычек, причем в большинстве случаев добровольно. Но на чердаках и в старинных шкафах по всему Феррипорту наверняка еще много чего припрятано… В том числе, видимо, и эти волшебные бобы, о существовании которых я даже не подозревала. Однако нам пора.

Больница Феррипорта оказалась крошечной, во всяком случае, она была совсем малюсенькой по сравнению с огромными госпиталями-небоскребами, которые Сабрина видела в Нью-Йорке. А здесь всего два этажа и ни одной машины «Скорой помощи» у входа. Оставив мистера Каниса в автомобиле, они прошли мимо приземистого коротышки, который, переминаясь с ноги на ногу, ждал кого-то у входа в больницу с двумя приятелями-бугаями. Одеты они были в безупречно сшитые, дорогие костюмы, идеально подогнанные по фигуре, хотя фигуры у них были весьма специфические. Коротышка уставился на Сабрину таким взглядом, что девочка физически ощутила исходившую от него угрозу.

«Мы просто как две идиотки», — подумала Сабрина, пытаясь хоть немного опустить задравшиеся почти до колен штанины.

По ярко освещенным коридорам больницы метались врачи и медсестры. От сильного запаха дезинфицирующих средств и антисептика у Сабрины даже в носу защекотало. Они втроем умудрились пробиться сквозь толчею и подойти к окошку справочной, где сидел полный мужчина-регистратор и говорил по телефону. У него было большое, круглое лицо и щербатая улыбка. Едва завидев их, он тут же отнял трубку от уха, приложил ее к груди и заулыбался.

— Чем могу быть полезен, милые дамы?

— Мы приехали навестить Томаса Эплби, — сказала миссис Гримм. — Он недавно поступил, с ним произошел несчастный случай.

— А-а, да-да… Это у которого дом взорвался, — сказал регистратор. — Он в палате номер двести двадцать два. К нему без конца ходят. Вот только что трое были.

— Правда? — Миссис Гримм подняла одну бровь. — Так где тут у вас расписаться?

Регистратор подал старухе листок посещений, пришпиленный к дощечке. Она расписалась и поставила время, но, прежде чем вернуть его, показала девочкам три имени в списке: мистер Уильям Шарманьяк, мистер Семерка и мисс Глинда Север; они расписались всего на десять минут раньше.

— Девочки, скорей!

Они помчались по коридору через две двойные двери, повернули налево и остановились у лифта. Миссис Гримм несколько раз нервно нажала на кнопку «Вверх».

— Зачем так спешить? — спросила Сабрина.

— А затем, что Шарманьяк явился сюда, чтобы лишить фермера памяти! — воскликнула старуха.

Тут двери лифта раскрылись, и они быстро вошли в кабину. Поднявшись на второй этаж, они нашли палату номер двести двадцать два и вбежали в нее.

На кровати лежал Томас Эплби, седой старик. Его левая рука была на перевязи, а правую ногу в гипсе поддерживала над кроватью сложная система блоков. Сабрина даже поморщилась — настолько мучительным было это зрелище. Она подумала, что бедняге еще повезло, раз он мирно спал. У его кровати стояли мэр Шарманьяк, мистер Семерка (все еще в своем шутовском колпаке) и пухлощекая женщина с бриллиантовой диадемой на голове и в платье, расшитом золотом и серебром. Женщина медленно сыпала над спящим пациентом какой-то розовый порошок. Увидев миссис Гримм, она тут же вытряхнула на фермера все содержимое мешочка и быстро сунула его в свою сумочку.

— Глинда, ты же вконец лишила его памяти! — воскликнула миссис Гримм. — Как ты могла? Это тебя считают доброй волшебницей!

Лицо феи вспыхнуло. Она опустила голову и быстро пошла к двери.

— Всем приходится платить по счетам, — пробормотала Глинда, выходя из палаты.

— Оставьте ваше возмущение при себе, — добавил Шарманьяк, направляясь с Семеркой следом за ней. — Это входит в мои обязанности.