Принц из Парижа - Неволина Екатерина Александровна. Страница 21
Она все никак не могла успокоиться по поводу своих отношений с Лешкой и боялась, должно быть, что я втайне страдаю и рыдаю, запершись где-нибудь в туалете.
– Конечно, напрягает! – выпалила я в ответ. – Еще как!
Подруга недоуменно уставилась на меня. Сама, между прочим, виновата – не надо было спрашивать!
– Страшно напрягают твои глупые вопросы, – пояснила я, и Алиса улыбнулась.
Мы кружились в разноцветном пестром хороводе, и мне стало вдруг так хорошо, как в детстве. Словно я уже поехала в Париж или гуляла со своей собакой по бульвару Ниццы.
Вечер пролетел, словно одно мгновение. Провожать меня шли большой компанией и, остановившись у подъезда, еще долго смеялись и никак не могли расстаться. А неподалеку, не решаясь приблизиться, маячил знакомый силуэт. Дима Совицкий был на посту, что, впрочем, меня ничуть не волновало.
– Скоро Новый год. Что ты загадаешь? – спросила Алиска напоследок.
Я пожала плечами. Но вовсе не потому, что не знала, и не из глупого суеверия, что о мечте нельзя говорить вслух, иначе она не исполнится – просто потому, что моя мечта сделана из хрупкого хрусталя, она – как карамелька за щекой – моя и только моя.
– Желаю исполнения желаний и чтобы в следующем году ты непременно встретила свою любовь, – прошептала подруга прежде, чем за мной закрылась тяжелая дверь подъезда.
Придя домой, я скинула зимние вещи и первым делом бросилась в свою комнату.
Оттуда, неуклюже перебирая толстыми лапами, мне навстречу уже спешил лопоухий щенок. Мама все-таки убедила папу подарить мне собаку. Правда, пришлось поклясться страшной клятвой, что я сама буду убирать за щенком и гулять с ним. Это вовсе не просто, но пока мне удавалось держать данное слово и, надеюсь, и в дальнейшем мне ничего не помешает, даже экзамены.
Я подхватила щенка на руки, и он тут же лизнул меня в нос.
– Скучал, маленький? – спросила я, целуя его в умильную морду, и щенок согласно тявкнул – вернее, это он думал, что тявкнул, а на самом деле скорее слабо пискнул. Но этот писк был для меня ценнее рычания сотни самых породистых и грозных псов.
Со щенком на руках я подошла к компьютеру и загрузила почту.
Так и есть! Письмо.
Нетерпеливо, словно счет шел на считаные секунды, я открыла его, затем выложила на стол громадный толстый словарь и принялась переводить.
Привет, Жанна!
Очень рад, что ты написала мне. Ты интересная девчонка, и знаешь о Париже, кажется, гораздо больше, чем я, хотя я и парижанин. Не думай, что это пустой комплимент, и не скромничай – твой французский вовсе не так плох. Конечно, у тебя есть ошибки, но не ошибается только тот, кто ничего не делает.
Буду очень рад увидеть тебя в Париже. Мы поднимемся на Монмартр и обязательно полюбуемся закатом на набережной Сены.
А сейчас я включаю в плеере твою любимую песню и, слушая, смотрю на твою фотографию. Ты очень красивая девушка, уверен, тебе не раз это говорили.
Пиши мне, очень жду!
Я смотрела на экран и глупо улыбалась. Это и был мой маленький секрет. Жан и Жанна – не правда ли, пара?!
И моя собака, разделяя мой восторг, заглядывала мне в глаза, повизгивала и изо всех сил виляла тоненьким смешным хвостиком.
За кружевом белых занавесок, напоминающих целый хоровод воздушно-легких снежинок, царила ночь. Одна из последних ночей уходящего года. Где-то завывал ветер, а в комнате было тепло, и ярко горела на столе лампа, и я знала, что все обязательно будет хорошо. Нет, даже не хорошо, а просто чудесно. Родители обещали мне поездку в Париж, если я хорошо окончу школу, и у меня появился новый стимул учиться как можно лучше.
Ведь меня ждал весь огромный Париж и Жан – темноволосый парень с короткими взлохмаченными волосами, насмешливыми глазами и точно такими же, как у меня, ямочками.
Париж – это судьба.
И теперь я твердо знала, что все, что со мной случилось, – к лучшему.
Это говорю я – Жанна, француженка и самая счастливая девчонка на свете!