Волшебный витраж - Джонс Диана Уинн. Страница 38

Рольф захотел. Он слопал два пакетика хлопьев, воодушевился и рвался вперед, пока они не очутились у колдобины на дороге. А там он опустил нос к земле и ровной рысью безошибочно побежал по линии границы, которую они потеряли, когда оказались в лесу.

– Очень хорошо, – обрадовался Эндрю. – Не придется метаться зигзагами.

Эйдан уныло кивнул. Он-то рассчитывал сегодня поиграть в футбол. И сильно сомневался, что серебряный оберег защитит его, если снова объявятся неведомые твари. Кроме того, ему было слышно, как церковный колокол за полем созывает прихожан на воскресную службу, и его мучила совесть. Бабушка относилась к посещениям церкви очень серьезно. Эйдан опасался, что Эндрю бабушка назвала бы безбожником.

Эндрю и вправду повел себя как безбожник, когда они дошли до того места, где граница вильнула с дороги в сторону, по направлению к университету, и путь им преградила непроходимая ограда из колючей проволоки. Рольф заскулил и повернул назад. Эндрю стоял и ругался. Эйдан даже опешил: сколько, оказывается, Эндрю знает неприличных слов!

– Опять этот Браун! – кричал Эндрю. – Так я и знал!

Похоже, это и в самом деле было дело рук мистера Брауна. По карте, которую Эндрю, пылая от гнева, расстелил на колене, граница владений Мелстонской усадьбы на этом краю деревни образовывала большую выпуклость, обнесенную оградой. Ограда виднелась вдали за витками колючей проволоки, но добраться до нее было невозможно, хотя было очевидно, что граница шла вдоль стены снаружи – по контуру выпуклости.

– Еще земли себе отрезал! – негодовал Эндрю. – Ну, погоди, вот вернется мой адвокат из отпуска, задаст тебе жару!

– А разве там тоже ваш участок? – спросил Эйдан.

– Нет. Это дело принципа! – процедил Эндрю сквозь сжатые зубы.

Эй дан был озадачен.

– Мистер Браун тоже из тех, кто не ведает железа, да? – спросил он.

– Да! – рявкнул Эндрю.

– Тогда из чего сделана эта колючая проволока?

Эндрю уставился на него.

– В точку, – проговорил он, помолчав. – Возможно, все это одна иллюзия. Давай-ка попробуем пробиться за нее.

Они попробовали. И ничего у них не вышло, только Эйдан порвал ветровку, а Рольф все время жалобно скулил. Неизвестно, иллюзорная была проволока или, как предположил Эйдан, ее сделали из цинка или еще из чего-нибудь, но продраться через нее оказалось невозможно, что, собственно, и было очевидно с первого взгляда.

– Пошли домой по дороге, – с отвращением бросил Эндрю. – Мне надо это обдумать, пока он весь Мелстон колючей проволокой не обнес.

Они побрели обратно по бетонке и вернулись в Мелстон-Хаус потные, голодные и злые. Относительно доволен прогулкой был только Рольф. После ленча он радостно потащил Эйдана в деревню, на футбольное поле, где Эйдан очень плодотворно провел остаток дня, а Рольф пропадал на лугах за деревней – гонялся за кроликами. Эндрю все это время утешался игрой на пианино, а сам говорил себе, что это он так думает, как быть с поползновениями мистера Брауна. На самом деле у него не было об этом ни малейшего представления. Он решил спросить у Стейси, когда она придет завтра.

В понедельник Стейси впорхнула в дом, щеголяя еще одним зеленым платьем – на сей раз расшитым бисером и с высокой талией. Эндрю подумалось, что Стейси – противоядие ко всем его бедам.

– Ну, прочитали письма? – бодро спросила она.

– Нет, пришлось поехать в Лондон, – ответил Эндрю. – И… и были еще другие дела.

Эйдан осторожно покосился на лицо Эндрю и выскользнул за дверь, чувствуя, как мерцает на шее оберег, и сначала побегал по лугам с Рольфом, а потом двинулся на футбольное поле. Эндрю даже и не заметил, что Эйдан ушел.

– Вы не посоветуете, как мне поступить с мистером Брауном? – спросил он у Стейси. – Сначала он оттяпал половину моего леса, а теперь, по всей видимости, тянет колючую проволоку вдоль всей границы моей области попечения.

Стейси задумалась.

– Не знаю, – сказала она. – Не знаю, как поступают с такими людьми. Непонятные они. Но сегодня я разберу вторую коробку, а если успею, то и третью. Я уверена, мы обязательно найдем тот пергамент. Папа рассказал мне про субботние неприятности и до чего он испугался, когда ему показалось, будто он снова потерял ногу. Думает, если мы прочитаем этот договор, или как его там, то сообразим, что делать. И пожалуйста, выделите время на письма. Такого вы точно не ожидали.

И она упорхнула в каморку с коробками – за несколько минут до прибытия миссис Сток.

– Славная погодка, – возвестила миссис Сток, вручив Эндрю сегодняшнюю газету. – Если установится, в самый раз для фестиваля в субботу. Я отправила Шона дальше прибираться в сарае – правильно? Хорошо съездили в Лондон, да? Между прочим, не приветствую я эти Триксины фокусы, удумала тоже. По-моему, это просто свинство с ее стороны. Лучше бы, как в прошлом году, постояла со мной на распродаже поношенной одежды!

Оборвало ее лишь появление мистера Стока с коробкой крайне внушительных размеров, которой он толкнулся в дверь, чтобы привлечь внимание Эндрю. Эндрю тут же вскочил и бросился открывать. Теперь-то он понимал, что витраж еще драгоценнее, чем он считал. В тот день мистер Сток ни на кого в особенности не сердился, просто он отсортировал овощи, не соответствовавшие высоким стандартам фестиваля, а девать их ему было некуда. Когда он пронес коробку мимо Эндрю, тот заметил кучу исполинских кабачков, колоссальную картошку и гроздь помидоров, похожих на кожистые крикетные мячи. Эндрю предоставил разбираться с ними миссис Сток и удрал в кабинет.

Стейси положила рядом с компьютером несколько стопок писем – каждая была аккуратно помечена. «Финансы», – прочел Эндрю на первой стопке. «Вот уж не знал, что он играл на бирже!» На второй значилось «Письма от коллег-оккультистов, в основном технические вопросы». А на третьей стопке было написано: «Полвека жизни в письмах от бабушки Эйдана!» Эндрю отнес все в гостиную и устроился читать.

Миссис Сток, решившая сегодня еще разок передвинуть пианино, что бы там Эндрю ни говорил, была страшно раздосадована, когда застала его в гостиной. В отместку она распахнула стеклянные двери и заявила, обернувшись с порога:

– Староваты вы уже комиксы читать!

После чего двинулась в кабинет Эндрю, бормоча:

– Хотя бы вытру пыль с этого компотера!

И принялась сеять смерть и разрушение: складывать первые попавшиеся бумаги в аккуратные стопочки, сыпать брошюры в картонную коробку, которая очень кстати нашлась поблизости, и запихивать все книги, какие только смогла отыскать, в сервант, где Эндрю их никогда не найдет. А напоследок недрогнувшей рукой протерла компьютер.

Машина была отключена, но все равно протестующе урчала и попискивала.

– Я тут ни при чем! – провозгласила миссис Сток. – Як нему и не прикасалась. Дурацкая штуковина! Вечно в облаках витает!

Между тем Эндрю в гостиной с интересом обнаружил, что первое письмо от бабушки Эйдана к его деду и правда написано пятьдесят лет назад. Там говорилось:

Дорогой Джослин Брендон —

Возьму на себя смелость – наша семья совсем не дружная – мои родители рассорились с Вашими – а потом и со мной – я ведь стала певицей – но это не повод нам с Вами не дружить – я только что получила область попечения в Лондоне и мне было бы большим подспорьем – если бы Вы согласились консультировать меня время от времени – мне говорили – Вы лучший волшебник в стране – прекрасно пойму – если Вы не пожелаете знаться со мной – но надеюсь – все сложится иначе.

С надеждой

Ваша

Адела Кейн (урожденная Брендон)

Эндрю вслух расхохотался. Отчасти его насмешило представление Аделы о пунктуации, но на самом деле хохотал он от радостного удивления. По счастливой случайности он сказал Аркрайтам чистую правду – по крайней мере, соврал куда меньше, чем думал. Адела Кейн и правда приходилась ему дальней родственницей, а следовательно, и Эйдан тоже. А значит, Эйдан имел полное право приехать сюда и поселиться здесь, точно так Эндрю имел полное право поехать к Аркрайтам разузнавать о нем. «Замечательно!» – подумал он и обратился к следующему письму.