Аграфена и Братство говорящих котов - Гаглоев Евгений Фронтикович. Страница 22
Аграфена с мальчишками быстро опустошили свои тарелки и хотели уже уходить, но в этот момент в трактире появилась Коптильда.
Она вошла в «Ржавую подкову», довольно улыбаясь, уперев руки в бока. Ее грудь как всегда перепоясывали патронташи, за поясом торчали револьверы.
– О нет! – в ужасе воскликнул Пима. – Она сейчас нас увидит, и нам конец.
– Не паниковать раньше времени! Быстро лезьте под стол! – приказал Дормидонт.
Все трое тут же нырнули вниз и притихли. Кузнец на всякий случай опустил скатерть пониже.
Комендантша прошагала в середину трактира и уселась за свободный столик около камина. Она и не посмотрела в сторону Дормидонта.
– Эй, Всеслав! – рявкнула она трактирщику. – Налей-ка мне своего лучшего пива. Сегодня годовщина окончания гражданской войны и все, кто участвовал в военных действиях, должны выпить за эту дату.
Ее предложение единогласно поддержали деревенские вояки. Правда некоторые из них уже храпели на полу, а другие едва могли пошевелиться, но от выпивки никто не отказался.
Хозяин заведения раскупорил бочонок лучшего пива и его официантки начали разносить кружки по залу.
– Нашли повод выпить, – вполголоса сказал Дормидонт. – Двенадцать лет страна находится во власти тирана.
Он буркнул это себе под нос, но Коптильда все же расслышала его слова.
– Это кто там выступает?! – гаркнула она. – Ах, Дормидонт! Немудрено! Все знают, что ты воевал на стороне приспешников старого короля Ипполита.
– Да! – с гордостью произнес кузнец. – Потому что я уважал короля, и все мы хорошо жили при его правлении. Пока власть не захватил Велдор, вы все не бедствовали. Не было таких налогов, не было войн с соседними королевствами, не было тайной полиции.
– За такие разговорчики тебя самого надо отправить в кутузку! – гневно воскликнула Коптильда.
– А я не боюсь, – сказал Дормидонт. – Мне уже нечего терять. По крайней мере простые люди меня уважают. А тебя – нет, потому что ты сражалась на стороне Велдора!
– И поэтому я имею вес в обществе! – с гордостью произнесла комендантша. – Все меня почитают и боятся. А уважения мне и не нужно.
– Какой там почет? – ухмыльнулся старик. – Тебя ненавидят не только обитатели приюта, но и все жители Белой Гривы.
Та только рассмеялась.
– А им и не надо меня любить. Лишь бы боялись!
– Поэтому тебе и нравится Велдор, – подытожил Дормидонт. – Вы с ним одного поля ягоды.
Коптильда выхватила из-за пояса револьверы.
– Что-то ты разговорился, старикашка! Сейчас я продырявлю твою тупую башку!
Кузнец вскочил на ноги.
– Люди! И долго мы будем терпеть такое к себе отношение от прихвостней императора?!
Престарелые вояки вскочили, и в зале сразу поднялся сильный шум.
– Быстро убрать оружие! – прикрикнул Всеслав. – Я не потерплю стрельбы в своем заведении!
– А я с ним и без оружия разберусь! – Комендантша убрала пистолеты обратно в кобуры и прыгнула на Дормидонта.
Старик проворно отскочил в сторону, и та пролетела мимо. Она врезалась в толпу старых вояк и свалила несколько человек на пол. Завязалась ожесточенная драка.
Дормидонт шепнул детям, чтобы они выбирались из трактира при первом же удобном моменте.
Коптильда дралась сразу с тремя здоровенными мужиками. Она схватила одного из них за грудки и бросила его через весь зал. Тот свалился на стол перед незнакомкой в черном плаще и разнес его в щепки.
Женщина, до этого хранившая молчание, вскочила на ноги.
– Довольно! – крикнула она.
– А это еще кто? – оскалилась Коптильда. – Что-то мне твое лицо знакомо!
Женщина тут же надвинула капюшон пониже на глаза.
– Вспомнила! – завопила комендантша. – Нам ведь присылали твой портрет! Это же преступница! – заорала она на весь трактир. – За нее назначено огромное вознаграждение! Всей деревне хватит на неделю попойки!
Драка тут же остановилась, все уставились на женщину в плаще.
– Беглая Эсселитка! Мятежница! – раздались удивленные голоса.
Сельчане двинулись на нее со всех сторон. В уме они уже подсчитывали возможный барыш.
Женщина отбросила в сторону свой стол и выпрямилась в центре зала.
– Предупреждаю, – угрожающе произнесла она. – Я просто так не дамся.
– Держи ее!!! – крикнула Коптильда.
На незнакомку прыгнули со всех сторон.
Из-под ее плаща показался рунный посох, сделанный в виде красивой трости с серебряным набалдашником. Она ударила им в пол, и волна огромной силы расшвыряла нападавших по всему трактиру. Часть из них просто повылетала в окна, разбив стекла. Комендантшу отбросило на несколько метров. Она проломила головой тонкую стену между залом и конюшней и повисла в дыре.
Женщина запахнулась в свой черный плащ и бросилась к выходу.
За ней никто не побежал. Одни в этот момент пытались подняться, другие просто сидели на полу, стараясь понять, что только что произошло.
Аграфена и ее друзья воспользовались ситуацией, как советовал им кузнец, и тихонько выбрались из трактира.
За ними следом выбежал потрясенный Дормидонт. Никто из них и не вспомнил, что за заказанные блюда принято платить.
Глава четырнадцатая,
в которой Аграфена приходит не на то кладбище
Когда Аграфена, Триш и Пима показались на улице, странной женщины уже и след простыл. В трактире все еще не утих возбужденный гул голосов, слышался громкий треск и ругательства – Коптильду вытаскивали из стены.
Дормидонт повел ребят на южную сторону деревни. Там находилось кладбище, окруженное редким леском, о котором говорил трактирщик Всеслав.
– Так это и была Эсселитка! – восхищенно проговорила девочка.
Она все еще находилась под впечатлением от увиденного.
– Да, такие они и есть, – подтвердил кузнец. – Нам еще повезло, что смогли унести ноги. Говорят, что лучше не вставать на пути у разозленного Эсселита.
– Какой у нее классный посох! – выдохнул Пима. – Как их делают? Из какого дерева?
– Этого никто не знает. Что-то связанное с космическими потоками и лунной энергией, – пояснил старик. – Я слышал, что они оставляют свои посохи под лунным светом. И те, таким образом, подзаряжаются, словно аккумуляторы.
– Но они же деревянные? – не унимался Пима.
– Оболочка сделана из какого-то особого дерева, покрытого разными колдовскими символами, а сердцевина из серебра, – сказал Дормидонт. – Когда она выдвигается наружу, посох становится длиннее в два раза и тогда Эсселиты могут на нем летать.
– Круто! – выдохнула Аграфена.
– Вы совсем не о том думаете, – сказал вдруг Триш.
– А о чем нам еще думать? – не поняла она.
– Пошевелите мозгами! Что делает Эсселитка в Белой Гриве?
– А ведь верно! – кузнец даже остановился. – Что ей тут понадобилось? Мы живем в глухой провинции, на порядочном удалении от столицы. Да здесь Эсселитов не видели уже лет пятьдесят! Последней как раз и была эта самая Амалия. И тут вдруг на тебе! Надо будет поговорить со старостой. Может, он что-нибудь об этом знает?
Вскоре они подошли к деревенскому кладбищу.
В сумраке смутно белели надгробные камни, ветки деревьев опускались низко над могилами. Триш и Пима сразу примолкли, наверное, просто испугались. Аграфене все было нипочем, она думала только о том, что коты помогут ей избавиться от ненавистного ошейника.
В поисках развалин дома, они обошли все кладбище вдоль и поперек. Ребята вместе с Дормидонтом еще долго бродили впотьмах, пока, наконец, почти час спустя, не набрели на небольшой холмик, густо заросший кустами можжевельника. Сначала они просто не обратили на него внимания, но затем присмотрелись повнимательней. На холмике местами виднелась старинная кирпичная кладка, даже торчал остаток почерневшей печной трубы.
Аграфена обошла вокруг возвышения, пристально его разглядывая, но не нашла ничего даже похожего на дверь.
– По словам котов, под этими развалинами должен быть проход в подземелье, – напомнила она своим спутникам.