Чудо - Паласио Р. Дж.. Страница 19

— Вия, а перед тобой тоже расступаются, чтобы не дай бог до тебя не дотронуться? — ответил он, и тут мне нечего было ответить. — Ага, так я и думал. И не сравнивай твое «не ладится» и мое, понимаешь?

— Убедил, — сказала я. — Но мы же не соревнуемся, кому из нас хуже, Ави. Суть в том, что нам всем приходится терпеть. И если ты не хочешь, чтобы всю оставшуюся жизнь с тобой сюсюкали или носились, будто ты ребенок с особыми потребностями, — значит, ты должен смириться и идти в школу.

Он молчал, но, кажется, я его почти образумила.

— И ничего не говори этим мальчишкам, — продолжала я. — Август, ну сам подумай, это же так круто: ты знаешь, что они сказали, а они не знают, что ты знаешь, что они сказали, понимаешь?

— Чего-чего?

— Ты все прекрасно понял. Да ты вообще можешь с ними не разговаривать. И им будет невдомек почему. Видишь? Или можешь притвориться, что дружишь с ними, но в душе помнить, что они тебе не друзья.

— Как ты с Мирандой? — спросил он.

— Нет! — воскликнула я. — Миранде я никогда не врала.

— Так почему ты учишь врать меня?

— Ничего я не учу! Я говорю: как бы эти придурки ни донимали тебя, ты им не поддавайся. Вот и все.

— А Миранда тоже тебя донимала?

Я не выдержала и закричала:

— Тебя что, заело на Миранде? Я говорю с тобой о твоих друзьях. Пожалуйста, не приплетай сюда моих.

— Вы же с ней больше не дружите.

— Какое это имеет отношение к нашему разговору?

Август смотрел без всякого выражения, как кукла. Уставился на меня своими черными полуприкрытыми кукольными глазами.

— Она на днях звонила, — наконец произнес он.

Я не верила своим ушам.

— Что? И ты мне не сказал?

Он забрал у меня комиксы.

— Она звонила не тебе. А мне. Просто поздороваться. Спросить, как у меня дела. Она даже не знала, что я хожу в настоящую школу. Как ты могла ей не сказать? Она говорит, что вы с ней больше не общаетесь, как раньше. Но что она всегда будет меня любить как старшая сестра.

Я остолбенела. Потеряла дар речи. Наконец я смогла выдавить:

— Почему ты молчал?

— Сам не знаю. — Он пожал плечами и опять открыл первую книжку комиксов.

— Если бросишь школу, я расскажу маме с папой про Джека Тота, — предупредила я. — Попкинс, скорее всего, вызовет тебя в школу, заставит Джека и остальных извиниться перед тобой на глазах у всего класса, и все будут обращаться с тобой как с бедняжкой, которому прямая дорога в спецшколу для детей с особыми потребностями. Ты этого хочешь? А нет — так возвращайся в школу и притворись, что ничего не случилось. Или выскажи все Джеку. В любом случае, если ты…

— Хорошо. Хорошо. Хорошо! — перебил он.

— Что хорошо?

— Я не брошу школу! — Он кричал, но не громко, вполголоса. — Перестань уже талдычить одно и то же. Можно я, наконец, почитаю?

— Пожалуйста! — ответила я. Повернувшись, чтобы выйти из комнаты, я кое-что вспомнила. — А обо мне Миранда что-нибудь говорила?

Он оторвал взгляд от комиксов и посмотрел мне в глаза.

— Она просила передать, что по тебе скучает.

Я кивнула.

— Спасибо, — бросила я небрежно. Я слишком смутилась, чтобы показать ему, как он меня осчастливил.

Часть третья

Джун

Чудаки

Ко мне подходили и спрашивали, почему я дружу с этим «уродцем». Но они ведь совсем его не знают. Знали бы — не обзывались.

А я всегда отвечала:

— Потому что он хороший! И не называйте его так.

Ксимена Ван как-то сказала:

— Ты святая, Джун! Я бы так не смогла.

— Да что тут такого? — Я искренне ее не понимала.

— Тебя мистер Попкинс попросил с ним дружить? — поинтересовалась Шарлотта Коуди.

— Нет. Я сама захотела, — ответила я.

Кто бы мог подумать, что наши обеды с Августом Пулманом никому не дадут покоя? Все вели себя так, будто я ежедневно совершала подвиг. Какие чудаки, даже удивительно.

Я к нему подсела, потому что мне стало его жалко. Только представьте: первый день в новой школе, и вот он сидит за столом совсем один — мальчик с такой невообразимой внешностью. Никто с ним не разговаривает. Все на него пялятся. Девочки за моим столом о нем шушукаются. Он не был единственным новичком в школе Бичера, но он был единственным, о ком все говорили. Джулиан дал ему кличку Зомби, и с тех пор все его так и звали: «Ну, ты уже видел Зомби?» Такие вещи распространяются мгновенно. И Август это знал. Новичкам и так тяжело, даже если у тебя нормальное лицо. А представьте, каково с лицом ненормальным?

Так что я взяла и села с ним рядом. Вот, собственно, и всё. Когда же наконец все вокруг перестанут охать, ахать и делать из меня героиню?

Он просто мальчик. На вид самый странный из всех, кого я встречала. Но просто мальчик.

«Чума»

Я, конечно, понимаю, что к лицу Августа надо привыкнуть. Мы уже сидим с ним две недели и, скажем так, он не самый аккуратный едок на свете. Но в остальном он очень даже милый. А еще вот что важно: мне его больше не жалко. Может, я и подсела к нему из жалости, но продолжаю сидеть совсем по другой причине. Я сижу рядом, потому что с ним легко и весело.

Что мне не нравится в пятом классе — это что многие делают вид, будто уже выросли из игр. На большой перемене им бы только «тусоваться» и «трепаться». А «треплются» они теперь исключительно о том, кто в кого влюбился и кто кому подмигнул. Августа все это не волнует. На большой перемене он с удовольствием играет в «квадрат», а я «квадрат» просто обожаю.

Так я и узнала про «чуму». Видимо, это развлечение они придумали себе еще в начале года. У любого, кто случайно дотронется до Августа, есть всего тридцать секунд, чтобы вымыть руки или найти дезинфицирующую жидкость, а не то он подхватит «чуму». Точно не знаю, что случится, если ты все-таки заразился. Никто пока не «заболел», потому что никто не дотрагивался до Августа и до тех вещей, к которым он прикоснулся.

Я узнала об этом, когда Майя Марковиц призналась, почему она не хочет с нами играть в «квадрат» на большой перемене — она не хотела подцепить «чуму». Я спросила: «Какую чуму?» Вот она мне и объяснила. Я сказала Майе, что они ведут себя тупо, и она даже согласилась, но по-прежнему старалась не касаться мяча, который отбивал Август.

Вечеринка

Вот это да! Саванна пригласила меня на хэллоуинскую вечеринку!

Саванна, наверное, самая популярная девочка в школе. Она нравится всем мальчикам. Все девочки хотят с ней дружить. У нее первой в нашей параллели появился настоящий «парень», какой-то шестиклассник из соседней школы. Хотя она его уже бросила и теперь встречается с Генри Джоплином, что даже логично, потому что они оба выглядят совсем по-взрослому.

В общем я не из ее компании, но она меня почему-то позвала, и это очень круто. Когда я сказала Саванне, что получила ее приглашение и обязательно приду, она вроде бы даже обрадовалась, хотя тут же сообщила, что вечеринка только для своих и чтобы я не хвасталась всем подряд. Майю, например, не позвали. Еще Саванна сказала, чтобы я не напяливала костюм, и хорошо, что сказала, потому что я бы, естественно, нарядилась. Не единорогом — его я сделала для хэллоуинского парада, — а готкой, я и в школу собиралась так явиться. Но на вечеринке Саванны даже такой скромный костюм был под запретом. Все бы отлично, но мне придется пропустить хэллоуинский парад и, получается, зря я корпела над единорогом. Эх, жаль, конечно, ну да ничего, переживу.