Тайна зефира в шоколаде - Роньшин Валерий. Страница 20

Ефрейтор Линев!.. Это же Михалыч!..

Только теперь мне стало ясно, что старик говорил правду. А я — то, дура, думала, что у него не все дома. И еще я поняла истинную цель Дженни Ли… Нет, совсем не случайно она явилась к Михалычу и внушила ему, что она его дочь. Эта женщина ничего не делала случайно…

— Где сейчас эти люди? — спросил генерал Пивоваров.

Глотов заглянул в бумагу.

— Федоров с Пискуновым давно умерли, а Линев живет в Новороссийске. Работает смотрителем маяка. — И, опережая очередной вопрос генерала, добавила: — Служба безопасности уже допросила его. Старик ничего не помнит. Похоже, Дженни Ли заблокировала ему память так же, как и Эмме.

— Шустрая особа, — невольно восхитился Пивоваров. — А может, она нас, Глотов, на пушку берет, а? Может, и сама не знает, где пульт управления взрывом?

— А как мы это проверим?

— Очень просто. Не выполним ультиматум. И если город не взорвется, значит, она нас водила за нос.

— А если взорвется? — спросила я.

Генерал Пивоваров раздраженно пощелкал зажигалкой.

— Эх, найти бы эту Дженни Ли, — с горечью произнес он. — Кто она такая?.. Где прячется?.. Никто ничего не знает.

— Я все знаю! — сказала я, доедая последнюю зеферину.

— Ты… Знаешь?.. — недоверчиво уставились на меня Пивоваров с Глотовым.

Я выдержала эффектную паузу.

— Да, знаю. Это наша учительница по математике Леночка Леонидовна. Сейчас она находится в средней коле № 324. Проводит там консультацию по алгебре, потому что завтра у нас контрольная работа.

И я рассказала им все свои приключения.

— Отлично, Эмма! — обрадовался генерал Пивоваров. — Глотов, немедленно установить круглосуточное наблюдение за Леночкой… э — э… за Дженни Ли. Глаз с нее не спускать!

— А что будем делать с ультиматумом?

— Наплевать и забыть! — распорядился генерал.

— Да, но тогда она пойдет и…

Пивоваров хитро прищурился.

— Вот и пускай идет. А мы ее в этот момент цап — царап! — генерал сделал движение руками, словно кошка, поймавшая мышку, — и схватим на месте преступления. Узнав таким образом, где расположен рубильник. Ну как планчик?

— Вообще — то рискованно, Фрол Федосеевич, — с сомнением сказал майор Глотов. — А вдруг мы ее не успеем вовремя сцапать? И она включит рубильник или там кнопку какую — нибудь нажмет. Нас же с вами со службы попрут за провал операции "Эмма".

Генерал Пивоваров молодцевато расправил плечи.

— Кто не рискует — тот не выигрывает, — бодро объявил он и, помолчав, добавил: — Тем более мне все равно скоро на пенсии.

Глава XXV

ПОЖИРАТЕЛЬНИЦА ЗЕФИРА

Когда я вернулась домой, Воробей пиликал на скрипке у себя в квартире. А мне в свою квартиру было не попасть. Майор Глотов сдержал обещание — поставил железную дверь, соответственно с новым замком.

Я позвонила к Володьке.

— А, Мухина, — таинственно улыбнулся он, — заходи, гостем будешь.

Я вошла и прямо с порога выложила коронную новость. Питер заминирован! И не сегодня завтра может взлететь на воздух!!

К моему величайшему изумлению, Воробей выслушал это сообщение вполне спокойно.

— Я, Мухина, теперь ничему не удивляюсь, — философски сказал он. — В жизни может случиться все, что угодно.

Мы прошли в комнату. На столе лежала коробка зефира.

— О — о! — захлопала я в ладоши. — Зефирчик!

Володька отодвинул коробку в сторону.

— Сначала маленькая лекция. Садись и слушай.

Скорчив недовольную гримасу, я уселась в кресло.

— Только покороче, Паганини, — предупредила я. — В двух словах.

— Итак, Мухина, — начал Воробей, — все это время я усиленно размышлял на одну и ту же тему: каким кодом тебя закодировала Дженни Ли. И вот какому заключению пришел: все самые таинственные истории имеют, как правило, очень простое объяснение.

— К этому заключению ты еще в поезде пришел, — напомнила я ему. — Когда мы в Новороссийск ехали.

— Правильно. Именно в ту самую ночь, когда ты выпрыгнула из вагона, я вдруг вспомнил один интересный случай, который произошел с моей бабушкой в деревне. Ее сосед купил на рынке кролика редкой породы. Очень дорогого. А через некоторое время уехал по делам в город. А бабушкин пес Джек притащил этого кролика в зубах к себе в будку. Мертвого и с грязной шерстью. Бабушка, конечно, страшно испугалась. Раз ее Джек загрыз кролика, значит, ей и платить. И вот что она придумала: взяла кролика, отмыла его от грязи шампунем и отнесла обратно в клетку. На другой день прибегает сосед. Весь бледный, руки трясутся. "Чертовщина, — говорит, — какая — то получается. Позавчера у меня кролик сдох; я его закопал неподалеку от дома. А сегодня утром из города приезжаю, а он снова в клетке. И шерсть белая — белая…"

— Ну и что? — спросила я, нетерпеливо поглядывая на зефир. — Ерунда на постном масле.

— Нет, не ерунда, Мухина! Неужели тебе на понятно, что для соседа вся эта история с кроликом — сплошной абсурд и мистика! А на самом деле все объясняется элементарно просто. Тогда — то я и понял, что в твоей истории тоже нет ничего особенного. И загадочный ключ самый что ни на есть пустяковый. Это… зефир в шоколаде!

— Зефир в шоколаде? — с недоумением повторила я.

— Конечно, кивнул Володька. — Помнишь, ты говорила, что с пяти лет постоянно думаешь о нем. Значит, зефир и есть ключ, который блокирует секретную информацию. Идем… — Он схватил меня за руку и потащил в маленькую комнату.

Я глянула и… обомлела.

Весь диван был завален коробками зефира.

— Налетай, Мухина, пока я добрый!

— Слушай, а ты случайно не… — покрутила я пальцем у виска.

Воробей зашторил окна, достал из шкафа свечу, зажег ее и поставил на стол.

— Дамочки и господа! — театрально воскликнул он. — Сейчас мы вам покажем уникальнейший эксперимент. Нервных просим удалиться. — И, повернувшись в мою сторону, согнулся в шутовском поклоне. — Прошу к столу, мадемуазель Мухина.

Я хмыкнула и села за стол.

— Значит, так, — стал объяснять Володька. — Ты ешь зефир, смотришь на пламя свечи и думаешь об информации. Понятно?!

Я кивнула. Он взял секундомер.

— Внимание, начинаю отсчет времени: три, два, один… Старт! — Воробей резко махнул рукой.

— Поехали — и—и!.. — завопила я, засовывая в рот первую зеферину.

И понеслось…

За первой зефериной последовала вторая, третья, четвертая, пятая… Вскоре счет перешел на коробки.

— Давай! Давай! — подбадривал меня Володька, убирая пустые коробки и подставляя полные. — Смотри на пламя! Думай об информации!

— Воробей, — наконец взмолилась я, — дай передохнуть, а то я лопну.

— Ни в коем случае. Клин клином вышибают. Я тебе сейчас соку принесу.

Сгоняв на кухню, Володька притащил бутыль апельсинового сока. Несколько коробок прошло под сок на "ура". Затем снова все застопорилось. Я уже не могла без дрожи смотреть на этот дурацкий зефир. Меня от него мутило.

— Ну, Эммочка, ну пожалуйста, — умолял Воробей, запихивая мне в рот очередную зеферину. — За папочку… за мамочку…

Я схватила со стола полную коробку и запустила в Володькину физиономию.

И в этот момент я вспомнила.

Вернее, даже не вспомнила, а услышала. В голове у меня зазвучали громкие аплодисменты. В нос ударил острый запах опилок. Пламя свечи сделалось ярким — ярким, и в колыхающемся зареве я увидела… Леночку Леонидовну. Она была в длинном черном платье с блестками.

— Двести один — шестнадцать, — шептали ее губы. — Двести один — шестнадцать. Повтори.

— Двести один — шестнадцать, — послушно повторила я.

— Что, что? — донесся откуда — то издалека голос Володьки. — Говори громче, Музина.

— А теперь — забудь, — приказывала Леночка Леонидовна. — Забудь и думай о зефире в шоколаде. Ты любишь зефир в шоколаде! Ты любишь зефир в шоколаде! Ты любишь зефир в…

— Замолчите! Замолчите! — Я заткнула уши пальцами.

— Мухина, что с тобой?! Эмма! — с силой тряс меня Воробей.