Валентинка - Суслин Дмитрий Юрьевич. Страница 5

– Какой у вас порядок, – оглядевшись вокруг, сказала Катя.

Лешка от похвалы весь расплылся в улыбке и стал красным как помидор.

– Посмотрите, какая у меня шикарная укладка на голове, – продолжала Катя и повернулась вокруг себя. – Называется «Каприз принцессы». Я сама ее сделала. Нравится?

– Ага, – сказали мы с братом. – Очень.

Честно говоря, я особой разницы с прежней Катиной прической не заметил. Разве что теперь ее волосы были более кудрявыми и торчали во все стороны. Но если меня спрашивают, нравится мне что-то или нет, я всегда отвечаю, что нравится. Чтобы не огорчать человека. А Лешке, судя по его виду, понравилось по-настоящему.

– Я так и знала, что вы одобрите! – обрадовалась Катя и, спохватившись, добавила: – Смотрите, что у меня есть.

Она вытащила из пакета большую книгу в красивой глянцевой суперобложке.

– Что это? – спросил я.

– «Детские прически, – ответила Катя, – или как стать настоящим парикмахером». Мне эту книгу на день рождения тетя Клара подарила. Правда, классная?

Ничего классного мы в этой книге не видели, ни я, ни Лешка, но чтобы не обижать Катю, согласно кивнули.

– Я решила стать мастером по прическам! – счастливым и торжественным голосом объявила Катя. – Все выходные читала и изучала, как все правильно делать. Я даже на себе тренировалась. Хотела на папе еще попробовать, но он мне не разрешил. А мне нужна практика. Вот я к вам и пришла. Буду на вас практиковаться. Говорят, что лучше начинать с мужских стрижек. Ну как, будете стричься? – спросила Катя и, прищурившись, пристально уставилась на нас.

– Я согласен, – тут же выпалил Лешка. Для Кати он всегда готов в лепешку разбиться.

Я совсем не хотел стричься. Но Лешка с такой жалостью посмотрел на меня, что я вздохнул и махнул рукой:

– Ладно.

– Вот и хорошо! – обрадовалась Катя. – Сейчас самая пора привести головы в порядок. Вон как обросли к лету. Вы у меня станете красавцами. Так, где тут у меня нужная глава? – Катя зашелестела страницами. – А вот она. Короткие стрижки для мальчиков. Смотрите: здесь как раз две прически. Выбирайте, кого как постричь.

Катя показала нам два портрета, на которых были изображены мальчишки с модными стрижками, похожие на ухоженных бизнесменов.

– Мне вот эту, которая «Факел» называется! – Лешка ткнул пальцем в мальчишку со взбитой челкой. – Крутая стрижка.

– Отлично, – сказала Катя. – Тогда Диме мы сделаем другую прическу – «Юный джентльмен». К тому же делать ее проще. Давай с тебя, Дима, и начнем.

Мне, конечно, тоже хотелось иметь крутую стрижку, но я решил не спорить и согласился.

– Мне нужны два стула и белая простыня, – сказала Катя, оглядываясь по сторонам.

Мы быстро принесли Кате все, что она просила.

– Обмотай простыню вокруг себя и пошли в ванную, – велела мне Катя.

– Зачем в ванную? – удивился я.

– Как зачем? Голову намочить. Разве ты не знаешь, что лучше стричь влажные волосы? Они ровнее ложатся и работать с ними проще.

Она отвела меня в ванную и над раковиной с помощью душа намочила мне голову. Немного воды затекло мне за шиворот, и я захихикал.

– Ты чего? – спросил меня Лешка, который вертелся рядом.

– Вода холодная!

– Я уже закончила, – сказала Катя и обернула мне голову полотенцем, прямо как в настоящей парикмахерской. – Идите, клиент, на место.

Я сел на стул перед зеркалом. Катя достала из своего пакета всякие парикмахерские инструменты: щетки, расчески, ножницы, большие и маленькие, – и разложила их на другом стуле.

– Надеюсь, фен у вас есть, – вдруг озабоченно сказала она. – Иначе мне придется бежать домой.

– Есть, – не задумываясь, выпалил Лешка. – Мамин. Сейчас принесу.

Он кинулся в ванную за феном. А Катя стала вертеть мою голову и рассматривать ее со всех сторон. Затем она взяла книгу и сказала:

– Итак, что тут написано? «Тщательно расчешите влажные волосы и выделите теменную зону пробором». Все понятно!

Она провела расческой по моей голове и нагнула ее так, что я мог видеть только свои ноги. Лешка принес фен и, устроившись рядом, запыхтел от любопытства.

– А теперь начинаем стричь, – объявила Катя. – Это вовсе не трудно. Я вчера целый вечер тренировалась на бумажных листочках. Чик, чик и готово.

И она защелкала ножницами. Мои волосы полетели на пол.

– Здорово! – восхитился Лешка. – А можно я тоже почикаю?

– Ну уж нет! – подал я голос. – Пусть стрижет специалист! У тебя, Лешка, руки кривые. Ты еще меня оболванишь. Не давай ему, Катя. Сама стриги.

Катя ловко орудовала ножницами, то и дело заглядывая в книгу.

– Значит так, выделяем нижние пряди. Окантуем их. Дима, не вертись! Вот здесь надо стричь прямым срезом, а потом косым. Так, ухо мешает. А ну-ка, Лешка, подержи ухо.

– Ай! – заорал я, потому что Лешка так грубо схватил мое ухо, что я даже дернулся. – Осторожнее держи. Не хватай так. Больно же!

– Да, Лешенька, – проворковала Катя, – будь нежней.

– Ай! – снова заорал я, потому что теперь Катя кольнула меня острыми концами ножниц прямо в голову за ухом. – Да вы что, оба меня покалечить хотите?

– Какой нервный клиент попался, – хмыкнула Катя. – Не дергайся, тогда ничего не будет. И молчи. Потому что, когда человек разговаривает, у него голова шевелится. Так можно и глаз выколоть.

Испугавшись, что мне выколют глаз, я замер, а Катя продолжила свою работу.

– Он у вас всегда такой неженка? – ехидным голосом спросила она у стоявшего рядом брата.

– Да, его ни один парикмахер стричь не хочет, – без зазрения совести соврал Лешка.

У меня даже в глазах потемнело от такой наглой лжи. Нет, каков мой братец! Это надо же такое сказать! На самом деле не я, а он не умеет вести себя в парикмахерской. Мама с ним с самого детства мучается. Когда Лешка был маленьким, его в кресло чуть не силой усаживали, а потом он начинал так вертеться, что парикмахеры нервничали, теряли терпение, ругались, а иногда дело заканчивалось настоящим скандалом. Однажды был случай, когда Лешку стриг сам заведующий парикмахерской, бородатый дядька в больших круглых очках, потому что все остальные наотрез отказались иметь дело с моим братом. И этот человек говорит такие вещи! Я сдержался, чтобы не вскочить и не надавать ему по шее только потому, что боялся лишиться глаза. Но про себя решил, что обязательно поквитаюсь с этим вредным врунишкой.

Тем временем стрижка продолжалась.

– Теперь самое сложное! – объявила Катя. – Челка. Подними голову.

И сама задрала мой подбородок так высоко, что у меня чуть шея не хрустнула.

– Тут главное – не скривить! – пояснила Катя и принялась за мою челку. Ну и, конечно же, скривила.

– Ой! – воскликнула горе-парикмахерша. – Криво получилось. Попробую еще раз.

Результат второй попытки был не многим лучше. Она хотела попробовать в третий раз, но я остановил ее самым решительным образом:

– Стоп! Хватит экспериментов. И так сойдет.

– Нет, некрасиво, надо еще подравнять, – настаивала Катя.

– Так у меня вообще волос не останется, – упирался я. – Ты же все равно мне волосы набок зачешешь, как на фотографии показано, а там и не видно будет, прямая у меня челка, или не очень.

– Верно! – обрадовалась мастер по прическам. – Тогда займемся укладкой.

Она включила фен и стала водить им в разные стороны вокруг моей головы. Я эту процедуру люблю. Приятно, когда голова обдувается теплым воздухом, а в это время тебя расчесывают.

– Готово! – наконец объявила Катя.

Я глянул на себя в зеркало. Оттуда на меня смотрел мальчишка, прическа которого мало походила на стрижку мальчика с фотографии.

Катя сияла от восторга.

– Вот теперь ты действительно юный джентльмен, – сказала она, стараясь пригладить торчащие вихры.

– Тоже мне джентльмен! – хихикнул Лешка. – Чучело какое-то!

– Сам ты чучело. – Я показал ему кулак. – Сейчас получишь у меня за все.

– Правильно! – поддержала меня Катя. – Нечего над чужой работой насмехаться. Димочка такой симпатичный стал.