Король Матиуш Первый - Корчак Януш. Страница 39
Сначала Клу-Клу не умела ездить верхом. У нее на родине есть верблюды и слоны, а лошадей нет. Но скоро она скакала не хуже остальных. Только не любила ездить в седле и особенно по-дамски.
– Седло годится для стариков, у которых болят кости. Когда едешь верхом, сидеть надо на лошади, а не на подушке. Подушка хороша для спанья, а не для игры.
Весело жилось деревенской детворе в то лето! Почти ни одна игра не обходилась без них. Клу-Клу научила их новым песенкам, сказкам, показала, как мастерить лук, как сделать шалаш, сплести корзинку и соломенную шляпу, как лучше искать и сушить грибы. Но не только этому научились деревенские ребята. Клу-Клу, еще два месяца назад не умевшая говорить на их языке, учила пастушат читать.
Чтобы легче было запомнить, она каждую букву сравнивала с каким-нибудь растением или насекомым.
– Как? – поражалась Клу-Клу. – Знать столько разных червячков, мушек, паучков, бабочек, трав и цветов и не запомнить каких-то несчастных тридцати букв! Вам только кажется, что это очень трудно. Так всегда бывает, когда учишься кататься на коньках или ездить верхом. Надо себе сказать: это легко, и сразу станет легче.
Ребята повторяли: «Читать легко» – и скоро научились читать. Их матери разводили от удивления руками.
– Ай да девчонка! Учитель целый год горло драл, аж охрип. И линейкой их лупил, и за вихры таскал, и за уши драл… И все нипочем – сидели олухи олухами. А она сказала: буквы похожи на жучков да паучков, и ребята все поняли.
– А корову как она доила – любо-дорого смотреть!
– Послушайте, заболела у меня телка. Так она, даром что девчонка, посмотрела на нее и говорит: «Ваша телка больше трех дней не проживет». Я и без нее это знала: у меня на глазах не один теленок сдох. А она говорит: «Если у вас растет одна такая трава, я теленка вылечу». Я пошла с ней из любопытства в лес. Искала она, искала, видимо-невидимо трав перенюхала да перепробовала. «Нет, говорит, у вас такой травы. Попробую эту, она тоже горькая». Принесла траву домой, как заправский лекарь перемешала с золой, высыпала в молоко и дала выпить телке. А та будто почуяла, что в горьком пойле ее спасение. Мычит, но пьет и облизывается. И что вы думаете? Выздоровела! Разве это не чудо?..
Лето подходило к концу. Жителям деревни жаль было расставаться с королем Матиушем, с вежливыми, послушными детьми капитана, с доктором, который их бесплатно лечил. Но больше всего жалели они, что расстаются с Клу-Клу.
XXXVIII
Недоброе предчувствие, с которым Матиуш возвращался на родину, не обмануло его. Столица встретила короля неприветливо. Уже на вокзале он заметил: что-то неладно. Вокзал оцеплен солдатами. Флагов и цветов меньше, чем обычно. У канцлера озабоченное лицо. Встречать Матиуша явился почему-то обер-полицмейстер, хотя это не входило в его обязанности.
Автомобиль ехал окольным путем, по окраинным, незнакомым улицам.
– Почему мы не едем по центру?
– Там демонстрация рабочих.
– Рабочих? – переспросил удивленный Матиуш, вспомнив веселое шествие детей, которые выезжали летом за город. – А куда они уезжают?
– Никуда, наоборот, они недавно вернулись. Они строили дома для детей, а теперь дома готовы и у них нет работы.
Тут Матиуш сам увидел демонстрацию. Рабочие шли с красными флагами и пели.
– А почему у них знамена красные? Ведь наш государственный флаг другого цвета.
– Они говорят: «Красное знамя – знамя рабочих всего мира».
Матиуш задумался. «Хорошо бы, у всех на земле детей – белых, черных, желтых – тоже был свой флаг. Только вот какого цвета?»
Автомобиль ехал в это время по узкой пыльной улице. Глядя на унылые, серые дома, Матиуш вспомнил зеленый лес, зеленые луга и сказал вслух:
– А нельзя, чтобы у детей всего мира тоже был свой флаг – зеленый?
– Конечно, можно, – промямлил канцлер.
Матиуш сам не свой бродил по дворцу, а за ним по пятам, как тень, – печальная Клу-Клу.
«Пора приниматься за дело! Пора!» – твердил он себе, но делать ничего не хотелось.
– Барон фон Раух, – доложил лакей.
Вошел Фелек.
– Завтра после летнего перерыва – первое заседание Пропара. Ваше величество, наверно, пожелает выступить с речью?
– А что я им скажу?
– Короли в таких случаях обычно говорят, что рады услышать глас народа и желают успешной работы.
– Хорошо, приеду, – пообещал Матиуш.
Ехать, однако, не хотелось. Матиуш представил себе орущих ребят, взгляды, устремленные на него, и поежился.
Но, обведя глазами зал, битком набитый детворой, приехавшей со всех концов страны, чтобы обсудить, как сделать жизнь интересной и веселой, и, заметив в толпе деревенских ребятишек, он вспомнил недавние игры, воодушевился и произнес пламенную речь.
– Вас, депутатов, много. А я был один. И хотел сделать так, чтобы всем жилось хорошо. Но разве может один человек знать, что нужно всем? Вам это легче сделать. Одним из вас известны желания городских ребят, другим – деревенских. Маленькие знают, что нужно малышам, большие – большим. Я надеюсь, недалеко то время, когда со всего мира съедутся дети – белые, желтые, черные – и, как недавно короли, обсудят свои дела. Например, к чему жителям жарких стран коньки, если у них не бывает зимы? У рабочих есть знамя. Оно (красного цвета. Пусть будет и у детей свое знамя. Может, выбрать зеленое? Дети любят лес, а лес зеленый…
Долго говорил Матиуш. И ему было приятно, что его внимательно слушают.
Когда он кончил, выступил журналист. Для детей, сказал он, ежедневно выходит газета, в которой можно прочесть разные интересные новости, а кто хочет, может сам писать статьи. В конце речи он спросил: как жилось им в деревне?
Тут поднялся невообразимый галдеж: и ничего нельзя было разобрать. Фелеку пришлось прибегнуть к крайним мерам: он вызвал полицию. Только тогда депутаты угомонились.
– Крикунов буду выставлять за дверь, – пригрозил Фелек. – И вообще полагается говорить по очереди.
Первым взял слово босоногий мальчуган в поношенном пиджаке.
– Я как депутат заявляю: жилось нам плохо. Играть и гулять не разрешали, кормили впроголодь, а когда шел дождь, с потолка лило из ведра, потому что крыши были дырявые.
– И белье не меняли! – выкрикнул кто-то с места.
– И на обед давали не суп, а помои!
– Как свиньям!
– И никакого порядка не было!
– В чулан запирали безо всякой вины.
Снова поднялся крик.
Пришлось на десять минут прервать заседание и навести порядок.
За дверь выставили четырех самых горластых депутатов. Журналист в короткой, но выразительной речи объяснил, что ни одно начинание не обходится без недостатков, следующим летом будет лучше, и попросил вносить свои предложения.
Опять закричали все сразу:
– Я хочу голубей держать!
– А я – собаку!
– У всех ребят должны быть часы!
– Пусть нам не запрещают звонить по телефону!
– Не хотим, чтобы нас целовали!
– Сказки пусть рассказывают!
– Мы любим колбасу!
– Зельц!
– Не хотим рано ложиться спать!
– Каждому – велосипед!
– И свой шкафчик!
– И карманов побольше. У моего отца тринадцать карманов, а у меня только два. И ничего не помещается, а потеряешь платок – ругают.
– Свистки хотим!
– Револьверы!
– В школу на автомобиле ездить!
– Долой девчонок и малышей!
– Я хочу быть волшебником!
– Всем – по лодке!
– Каждый день хотим в цирк ходить!
– Чтобы каждый день была пасха!
– И рождество!
– Всем детям – по отдельной комнате!
– Хотим туалетным мылом умываться!
– Душиться духами!
– Чтобы каждый имел право раз в месяц разбивать окно!
– Разрешить курить!
– Долой контурные карты!
– И диктанты!
– Установить день, когда взрослые будут сидеть дома, а дети ходить куда хочется!
– Пусть королями везде будут дети!
– Взрослые пусть ходят в школу!