Экзамен для феи - Щеглова Ирина Владимировна. Страница 8

До ближайшего супермаркета ходу – минут десять. Я решила пройти по дорожке мимо школы, чтоб посмотреть на то, что сталось с нашим деревом.

Фенечка сидела тихо.

К месту утреннего преступления я приблизилась с самым невинным видом, вроде бы я здесь впервые. Еще издали заметила непривычное оживление, царившее на дорожке. Сердце екнуло. Но ничего не поделаешь, надо идти.

Я прибавила шаг.

Ну конечно! Сосна вымахала выше всех деревьев, ее корни взломали асфальт, а ветки грозили начисто перекрыть проход между заборами. Несколько старушек и детвора оживленно обсуждали невиданное чудо. Какой-то дядька снимал происходящее на камеру. Другой в это время возбужденно кричал что-то в трубку мобильника.

Я оглянулась по сторонам. В наш двор въезжал фургон, на боку которого красовалась надпись «Телевидение». Фургон лихо повернул и направился в нашу сторону.

В воздухе что-то просвистело, мужчина с мобильником вскрикнул и выругался. Я присмотрелась: у его ног валялась шишка. Та-ак, началось. Вторая шишка стукнула в лоб мужчину с камерой, он отскочил, и сразу же целый град шишек обрушился на старушек и детей.

Фургон остановился, из него выскочил оператор, за ним женщина и еще двое, все они побежали к нам, в то время как глазеющие люди отступали под натиском взбесившегося дерева.

Надо было срочно что-то делать. Я быстро юркнула в заросли, закрываясь руками от летящих шишек. За моей спиной слышались крики пострадавших и возгласы телевизионщиков.

Здоровенный сосновый ствол продолжал увеличиваться на моих глазах. Я бесстрашно подошла вплотную и громко сказала:

– Прекрати безобразие!

Ствол вздрогнул и пошел волнами.

Фенечка сразу же высунулась из кармана и громким шепотом сообщила:

– Оно говорит: «А то что?»

– Кто говорит? – переспросила я.

– Дерево, кто ж еще!

Ну конечно, Фенечка говорила, что может общаться с любым живым существом.

Сосна загудела, как мне показалось, насмешливо.

Но я не растерялась:

– Скажи ему: «Обратно в спички превратим!»

Переводить не пришлось. Сосна явно притихла, словно обдумывала мою угрозу.

Под ногами шевельнулся корень и медленно обвил мою лодыжку.

– Только попробуй! – пригрозила я.

Корень отступил. Сосна, как это ни странно, замерла.

За моей спиной раздался шорох. Я оглянулась. Оператор и женщина с телевидения.

– Девочка, ты давно тут стоишь? – спросила женщина.

– Не очень, – нехотя ответила я.

– Это дерево странно себя ведет? – не унималась телевизионщица.

– Обычное дерево, – ответила я, для убедительности похлопав сосну по шершавому стволу.

Все это время оператор снимал нас на камеру, хотя мне совсем это не нравилось.

– Так, значит, ты ничего необычного не заметила? – настойчиво спрашивала женщина.

– Ничего...

– Люди утверждают, что сосна взломала асфальт и кидалась шишками, – сказала телевизионщица.

– Это старое дерево, у него корни большие, они подняли асфальт на дорожке, а шишки падают со всех сосен, как и яблоки с яблонь, – я равнодушно пожала плечами.

Тетенька махнула рукой оператору, и тот перестал снимать.

– Какая у тебя кукла красивая, – улыбаясь, сказала женщина, – прямо как живая!

И только тогда я догадалась посмотреть на свой карман, конечно, из него торчала рыжая головка Фенечки. Я быстро прикрыла ее ладонью, проговорила:

– Спасибо. – И сделала шаг в сторону.

Но телевизионщица, продолжая улыбаться, протянула руку:

– Можно посмотреть?

Я испугалась. Фенечка, видимо, тоже, потому что она съежилась в кармане и сидела тихо-тихо.

– Это самая обыкновенная кукла, – быстро проговорила я, отшатнувшись от приставучей тетеньки, – мне пора, извините...

Не дожидаясь следующих вопросов, рванула сквозь кусты, выскочила на дорожку и понеслась бегом что есть мочи.

– Девочка, куда же ты! Подожди! – неслось мне вслед. Но я и не думала оборачиваться.

Остановилась и отдышалась, только когда забежала в сквер за соседним двором.

– Ты зачем высунулась? – громким шепотом спросила у Фенечки.

– Я хотела тебе помочь, – донеслось из кармана.

– Каким же образом? – съязвила я.

– Интересно, а как бы ты без меня говорила с деревом? Я на всякий случай показала ему волшебную палочку, – ответила Фенечка, – иначе оно ни за что бы не послушалось. – Фея снова высунулась из кармана. – Здесь не очень-то удобно, – заявила она, – сама попробуй!

– Я тебе предлагала остаться дома.

Какая-то молодая мамочка с коляской удивленно уставилась на меня. Еще бы: стоит девчонка и громким шепотом разговаривает сама с собой...

– Уйдем отсюда, спрячься, – велела я Фенечке. Та со вздохом убрала голову. Я быстро пошла в сторону супермаркета.

«Что теперь будет с нашей сосной? – думала я. – Что успел снять оператор? И почему телевизионная тетка приставала ко мне? Она что-то заметила?»

Я представила себе, как вечером в новостях покажут дерево, размахивающее ветками и швыряющее шишки, а потом крупным планом меня и Фенечку в кармане моего сарафана... Ужас!

Фенечка, словно услышав мои мысли, сказала:

– Они приняли меня за куклу.

– Что? – переспросила я.

– Они приняли меня за куклу, за одну из этих дурацких ненастоящих скульптур, которые живут в ненастоящих домах и носят ненастоящую одежду.

– Хорошо, если так, – ответила я, – а теперь, пожалуйста, помолчи, мы заходим в магазин.

Фенечка повозилась в кармане, видимо устраивалась поудобнее, и затихла. Интересно, надолго ли ее хватит?