Операция «Медуза» - Корман Гордон. Страница 12

Дверь самолета отворилась, и на трапе, к вящему ликованию толпы, появился знаменитый рэпер.

— Йо, как делишки? — приветствовал фанатов Йона Уизард.

Восторженный рев не унимался минут десять. Йона старательно делал вид, будто поражен и растроган столь бурными проявлениями чувств, хотя такой же прием ждал его везде, где бы он ни объявился.

Замелькали вспышки камер, из скопления репортеров и папарацци градом посыпались вопросы:

— Йона, правда ли, что «Гангстерские хроники» выходят теперь и в трехмерном изображении?

— Вы можете подтвердить слухи о вашем обучении на космонавта для одного из русских полетов?

— Почему вы не общаетесь с вашей матерью, Корой Уизард, скульптором?

— Йона, каковы причины вашего визита во Флоренцию?

— А с каких пор на это нужны особые причины? — легкомысленно отозвался Йона. — Флоренция — это круто! Я приехал потрепаться с корешами да приобщиться к культурке.

Стоя в последних рядах, Эми с Дэном не обращали ни малейшего внимания на своего знаменитого родственника и его обычный треп. Глаза их были устремлены на группу сопровождения Йоны, выгружающую из трюма самолета багаж звезды. А более конкретно — на одного члена этой группы, мускулистого молодого человека, взявшего на себя попечение о громоздкой коробке, надежно обернутой и упакованной.

Пока визжащая от восторга толпа текла вслед за Йоной к терминалу, Эми с Дэном подобрались к крепышу из свиты знаменитости.

— Достал? — прошипел Дэн.

Молодой человек обернулся и приподнял козырек бейсболки с надписью «Турне Уиза 2010». Под бейсболкой сияло улыбкой лицо Гамильтона Холта.

— Привет, ребята. Как дела?

— А как они могут быть-то? — устало спросила Эми.

Гамильтон посерьезнел.

— О Рейган есть новости?

— Нам фотографию прислали, — уведомила его Эми. — Выглядят они все неплохо, но, сам понимаешь, в изрядном шоке.

— Давай проверим товар! — Дэну не терпелось перейти к делу.

— Не здесь! — осадил его Гамильтон. — В аэропорту есть отдельный зал для важных персон, Йона нас ждет там.

— Смотрите!

Йона снял пузырчатую упаковку и поднял картину, представляя ее на обозрение юным родственникам.

Дэн отшатнулся. Впечатление было настолько же сильным, как день назад в Уффици.

— Великолепно! Такая же гадость, как подлинник!

Эми кивнула.

— А быстро-то как! Мы же тебе только вчера позвонили.

Йона пожал плечами.

— Даже Янусам иной раз приходится искать путь полегче. На что только ни способны в наши дни цифровые технологии! Разбиваешь изображение на квадратики и воспроизводишь по одному. Остальные копии — тоже как две капли воды.

— Скажи лучше — как два борова, — поправил Гамильтон.

— Змеи ее не украшают. — Дэн критически осмотрел изображение. — Ни дать ни взять толстые макаронины, да еще живые. Ой, смотрите, а эта вон кусает свою соседку. Сударыня, если вы думаете о карьере модели, лучше забудьте!

Рэпер поцокал языком.

— Вы, ребятки, просто не понимаете силы зрительного образа. Уиз тоже таким был — до «Гангстерских хроник». Зато как поваришься в киноиндустрии, быстро просекаешь основной принцип: одна картинка стоит тысячи слов.

Гамильтон закатил глаза.

— Опять началось!

Йона взял одну из лже-«Медуз».

— Взгляните только на эту страшилу. Это ж ужас в концентрированном виде, сжатый в единый душераздирающий миг. Янусы всегда уважали Караваджо. В свое время даже хотели женить его в семью — кажется, на тетушке Рембрандта. Но он отказался.

— Если она ему позировала для этой картины, я его понимаю, — не удержался Дэн.

— Не в том дело, — возразил Йона. — В записях Янусов говорится, что Караваджо входил в какую-то организацию покрупнее Кэхиллов. Не забывайте, тогда семья только начала идти в гору, после Гидеона прошло всего несколько поколений. Но, думаю, главная причина любви художников к «Медузе» связана с да Винчи.

— Леонардо да Винчи? — потрясенно спросила Эми.

— Говорят, заказчик принес да Винчи щит на разрисовку, и художник изобразил на нем лицо Медузы-Горгоны. Ну, чтобы враги обращались в камень. — Йона сверкнул знаменитой на весь мир улыбкой. — Щит Леонардо да Винчи никто не видел, но говорят, Караваджо взял его за образец своей «Медузы».

Гамильтон нахмурился.

— А вообще этих «Медуз» сколько?

— Нас интересует всего одна, — решительно заявила Эми. — Та, которую надо украсть из Уффици.

Дэн вытащил из кармана листок бумаги, развернул и показал Йоне и Гамильтону.

— Вот что нам еще понадобится.

Йона присвистнул.

— Надеюсь, вы разработали какую-то дьявольски хитрую стратегию. Потому что пока мне ничего не понятно.

Эми одарила его улыбкой.

— Придет время — поймешь.

Глава 8

Следующее утро выдалось холодным и ясным. Центральные улицы Флоренции затопила толпа спешащих на работу горожан. Туристы, вставшие пораньше, чтобы осмотреть побольше достопримечательностей, шагали заметно медленнее.

Галерея Уффици открывалась в четверть девятого. Сейчас знаменитое здание пустовало, если не считать одинокого рабочего в комбинезоне. Примостившись на самом верху стремянки, он мыл окно. Табличка у подножия лестницы гласила на нескольких языках: «Осторожно!». Случайный наблюдатель не заметил бы, что интерес мойщика сосредоточен на одном-единственном окне — третий этаж, зал Караваджо, экспонат номер сорок три.

Гамильтон Холт вглядывался через стекло в полутемное помещение. Разглядеть висящую на противоположной стене «Медузу» оказалось совсем нетрудно. Боже храни Америку, в реальности картина была еще ужаснее, чем репродукции Йоны! И понадобилась же кому-то такая страхотень! У Гамильтона это просто в голове не укладывалось. Впрочем, Холты никогда не отличались любовью к живописи. Бои без правил и поднятие тяжестей — вот это по ним.

Он покосился на приделанные к стенам камеры видеонаблюдения. К счастью, те были направлены на картины, а не на окна.

Вытащив из кармана стеклорез, он прижал его к нижней части окна. Острие глубоко вошло в толстое стекло.

В зале Караваджо появился человек в форме. Охранник! Гамильтон в панике спрятал стеклорез в рукав и с новым усердием принялся натирать окно. Взор охранника скользнул по выставленным внутри шедеврам и остановился на висящем за окном мойщике.

Неприятный момент! Команда Кэхиллов понятия не имела о распорядке мытья окон в галерее. А вдруг обычно для этого используются подъемники или леса? А вдруг комбинезоны у мойщиков другого цвета? А вдруг охранник в Уффици всех обычных чернорабочих знает в лицо?

Опасность миновала. Охранник закончил обход зала и двинулся дальше.

Трясясь от облегчения, Гамильтон засунул тряпку в карман и снова вытащил стеклорез.

Двадцать семь дюймов в ширину, четыре в высоту, напомнил себе юноша.

Эми дала ему подробные указания.

Для осуществления их плана отверстие должно быть достаточно большим — и все же незаметным. Заговорщики надеялись, что никто не поднимет тревогу со времени открытия галереи до самой операции, назначенной на одиннадцать часов.

Гамильтон провел лезвием по стеклу, прикидывая длину разреза. Потом вытащил узкую полоску стекла, проверяя, везде ли прорезалось до конца, и так же бережно вставил обратно. Главное, не нажать слишком сильно. Осколки стекла на полу галереи грозят загубить весь план на корню.

Загубить. Гибель.

Ужасное слово стучало у него в мозгу. Провал операции может привести к гибели Рейган и остальных заложников. Предательская мысль подкосила Гамильтона, точно удар в живот. Он оступился и чуть не упал, слезая вниз.